стал. И правильно сделал — не подвергшийся паническому параличу мозг Рикардо выдал вполне здравую идею:
— В верхней части пусковой шахты есть ряд зеркал по кругу, — сообразил Ибарра. — Чтобы можно было визуально проконтролировать состояние обшивки. Часть остекления навигационной рубки прозрачна и снаружи, так что на какой-то момент мы сможем туда заглянуть.
— Отлично! — кивнул Вагнер. — Так и поступим. Пока что просто ждём. Увы, но тот факт, что мы движемся, сам по себе никакой ясности в нашу ситуацию не вносит. Это возможно при любом из трёх наших сценариев…
— На случай пожара при сражении на драккаре имеется система сброса воздуха из части отсеков, — продолжил генерировать идеи Ибарра. — Не всех, конечно, мостик в перечень не входит, что, на мой взгляд, нелогично, учитывая, что система эта управляется только из боевой рубки… Но зато ближайшие коридоры — да. Если вы боитесь засады под дверью, я могу их разгерметизировать. Если там и впрямь бунтовщики, вряд ли они сообразили в скафандры влезть…
— Отличная мысль, — одобрил Вагнер («Хотя насчёт того, что этот «Оскар» чего-то там не сообразит, не был бы так уверен…»). — Все наши по распорядку должны быть по отсекам. Отсеки герметичны. Действуй.
— Нет, нет! — Ибарра замахал руками, ужаснувшись одной этой мысли. — Не сейчас! Ни в коем случае! Разность давлений создаст реактивные струи! Нас об стенку шмякнет! Надо дождаться выхода из шахты! А ещё лучше — дождаться, пока мы в космосе не окажемся.
— Ладно, насчёт шахты понимаю. А наверху-то чем плохо? Там же разряжённость как в стратосфере! Любого убьёт!
— Извините, господин Вагнер, но вы не учитываете особенности атмосферы Эхнатона.
— Какой ещё атмосферы? На Эхнатоне нет атмосферы!
— Атмосферы как таковой нет, но приповерхностный слой весьма разряжённых газов есть. Ядовитых газов. Они к нам не просачиваются, так как у нас избыточное давление, но, если мы сбросим давление, они проникнут внутрь, и, когда мы вновь запустим воздух, смешаются с ним. Потравимся…
— Ладно, — отмахнулся Вагнер. — Всё равно пока что это ничего не решает.
Минуту он нервно постукивал ногтями по пульту, глядя на экраны, где по-черепашьи медленно, неуловимо ползли стены пусковой шахты. План постепенно складывался в его голове.
— Ждём, — сообщил он. — Смотрим, кто в навигационной. Если связь удаётся наладить, то выясняем ситуацию, прочёсываем помещения. Если не удаётся, но там наши — сбрасываем воздух, отправляем к ним Сида… — Он критически посмотрел на громилу. — На тебя скафандр-то налезет?
— Не уверен… — тот вопросительно глянул на Ибарру.
— Можно подогнать, — пожал плечами Рикардо. — Но я бы не стал. В скафандре будешь неуклюжим. Лучше подождать несколько минут и снова запустить воздух.
— Разумно, — согласился Вагнер. — Ну, и остается вариант, при котором мы увидим в навигационной чужие мерзкие рожи… В таком случае мы перехватываем управление, ждём, пока они не выдвинутся в нашу сторону, и, опять же — сбрасываем воздух. Ох уж мне эти бои в вакууме…
Однако до боёв в вакууме дело не дошло.
Собственно говоря, всё закончилось неожиданно быстро. Все трое упустили момент, когда крутнулся вентиль выравнивателя давления, и оглянулись лишь тогда, когда лязгнул, распахиваясь, люк переходного тамбура.
Сид схватился за оружие раньше Вагнера, но подзавис, увидев в открывшемся люке Ибарру. В его реальности Рикардо существовал лишь в двух экземплярах, так же, как Спуки, как Софи Морель, как пилот Горак… И обе известные ему копии Ибарры были на их стороне. Его первой — и последней — мыслью было то, что Рикардо пришёл к ним с мостика, сообщить, что всё в порядке. Подумать, что лишь Ибарра может управлять подъёмом, он уже не успел. Не успел, в отличие от господина Вагнера, который в этот миг сообразил, где ошибка в его рассуждениях… Если у заговорщиков есть своя копия Ибарры, тот может не только управлять кораблем, но и разблокировать все внутренние запоры (да и наружные тоже — видимо, так враг и пробрался на судно)!
В следующий миг Ибарра-2 метнулся в сторону, уходя с линии огня стоявшего позади него Отто Хартманна. Тот не церемонился — в руках его был автомат, и в одно мгновение он изрешетил Сиду грудь. На таком расстоянии бронежилет не был защитой, и разогнанные электромагнитным полем стержни застыли, лишь уткнувшись в наспинные пластины.
В то же время поверх нижнего комингса, уверенным движением бывалого космодесантника, в люк нырнул пилот Рехор, а ещё через секунду, прежде, чем Вагнер успел навести ствол на Хартманна, угловатый, твёрдый металл упёрся Клаусу в затылок. Рука Рехора, не ограничившись тем, что вывернула пистолет из пальцев господина Вагнера, пробежалась по его бокам, убедившись, что другого оружия у него нет, и изъяв заодно сменные боеприпасы.
Оба Ибарры в течение всего краткого боестолкновения просто молча смотрели друг на друга… как бараны, право слово! Вот ведь «человеческий фактор», иначе и не скажешь, подумал Вагнер, впрочем, тут же поправившись — разумеется, он и не предполагал, что стажёр станет стрелять в свою копию.
Так или иначе, вряд ли на всю операцию у мятежников ушло более трёх секунд.
Закинув автомат за спину, Хартманн с необычной для его габаритов грацией забрался в рубку. Вслед за ним в помещение забились двое хмурых дельт, и — вот уж поистине день сюрпризов! — обе Спуки. Рехор вышел из-за спины Вагнера, продолжая держать его на мушке, и, не отводя взгляда от пленника, протянул трофейный пистолет Хартманну.
— И ты, Зденек… — печально произнёс Вагнер, укоризненно глядя на мятежного пилота.
Тот лишь развёл руками, и, повинуясь жесту Хартманна, подхватил под локоть всё ещё ошалело лупящего глаза Ибарру-3, и вместе с ним покинул помещение.
— Сидите спокойно, господин Вагнер, и мне не придётся вас убивать, — заявил Отто, посторонившись, чтобы один из дельт забрал оружие с тела Сида.
Надо сказать, что рождённый для труда на шахте работяга выполнил свою миссию крайне халтурно, забрав лишь то, что было на виду, и даже не позаботившись обшарить карманы. Разительный контраст с действиями Рехора (чересчур, кстати, профессиональными для всего лишь пилота…).
— Отто… или вам предпочтительнее слышать «брат Оскар»? Вы сознаёте, что своим поведением подводите себя под трибунал? — заговорил Вагнер, вызывающе глядя на Хартманна, оттягивая его
