1828 году, когда Мариано считали автором статей, к которым в действительности он не имел ни малейшего отношения2.
Но может быть, всё-таки слухи возникли не на пустом месте и Рементериа действительно является автором этого легендарного учебника? К сожалению, достоверной информации о биографии журнали ста сохранилось немного. Большая часть авторов, писавших о Мариано де Рементериа, опирались на один и тот же единственный источник — некролог, написанный его другом Антонио Исо де Самакола и опубликованный в мадридском «Театральном журнале»3.
Надо отметить, что, судя по этому жизнеописанию, Мариано де Рементериа был бы далеко не худшим претендентом на звание автора столь специфической работы: юность он провёл в Бильбао, в стране мастеров ножа — басков, и, кроме того, набрался боевого опыта, участвуя в сражениях против французских захватчиков. С таким багажом Рементериа наверняка прекрасно знал, с какой стороны браться за наваху. Но вся эта стройная теория рухнула 5 декабря 1841 года. В этот злосчастный день у предполагаемого автора «Учебника» дона Мариано — к тому времени профессора педагогического училища — неподалёку от Плаза Майор, на перекрёстке мадридских улиц де ла Круз и Эспос и Мина, случилось кровоизлияние в мозг, или, как это тогда называли, апоплексический удар, от чего он и скончался на месте в возрасте пятидесяти пяти лет4. А приписываемое его перу произведение появилось лишь в 1849 году, через долгих восемь лет после смерти журналиста.
Многие работы сеньора Рементериа неоднократно переиздавались и после его безвременной кончины, однако все первые издания вышли не позже 1841 года, ещё при жизни автора. Ну а вероятность того, что рукопись «Учебника вымогателя» все эти годы где-то пылилась в ящике стола, чтобы явиться свету почти через десятилетие, крайне невелика — не хочется умалять значения этой работы для поклонников боевых искусств, но всё-таки это не «Война и мир»5.
Кроме того, надо заметить, что через пять лет после смерти Мариано де Рементериа, в 1846 году, вышло очередное анонимное пособие по набиравшему тогда популярность водолечению, также подписанное инициалами М. de R6. Так что остаётся предположить, что или автором был кто-то другой, или же и после смерти дон Рементериа оставался не менее плодовитым писателем, чем при жизни. Таким образом, если исключить версию о его потусторонней загробной литературной деятельности, думаю, что дона Мариано можно смело исключить из списка предполагаемых авторов.
Но в таком случае из-под чьего же пера вышла эта любопытная работа, по праву считающаяся первой полноценной кодификацией испанской школы владения коротким клинком? После долгих сомнений и поисков я остановился на нескольких испанских сочинителях, в той или иной степени отвечавших ряду критериев.
Во первых, автор, несомненно, должен был разбираться во всех тонкостях нелегкого дуэльного ремесла работников ножа и кинжала. Об этом свидетельствует и пиетет, с которым отзывались об «Учебнике вымогателя» именитые исследователи испанской культуры и оружиеведы, и тот факт, что эта работа пользовалась большой популярностью среди испанских ножевых бойцов XIX столетия7. Не вызывает сомнений и то, что автор прекрасно ориентировался в традициях и «блатной музыке» — воровском жаргоне преступного мира Испании середины XIX столетия. Также он демонстрирует знакомство со специфическими сленговыми андалусскими выражениями и региональными идиомами, которые известны далеко не каждому испанскому исследователю, а следовательно, мог быть выходцем из Андалусии или, по крайней мере, часто бывать в ней. Ну а стилистика текста и владение слогом выдают в авторе человека образованного.
В результате жёсткого отбора мне пришлось сократить список претендентов до пяти акул пера, и в нем остались Мариано Хосе де Ларра, Антонио Флорес, Антонио Аусет, Серафин Кальдерон и Мануэль Бретон де лос Эррерос. Каждый из фигурантов этого перечня в чём-то соответствовал хотя бы нескольким критериям авторства. Так, например, Ларра был известен публикациями о дуэлях и в том числе нашумевшей статьёй о казни баратеро Игнасио Аргуманьеса в 1836 году. А Флорес, Кальдерон, Аусет и Бретон являлись авторами эссе для сборника «Испанцы, изобразившие сами себя», где перу Флореса принадлежали три работы, а Бретону, Аусету и Кальдерону — по одной8. Кроме этого, Бретон был автором стихотворения «Баратеро», впоследствии положенного на музыку и ставшего популярной андалусской песней, а Аусет — одноимённого эссе, без ссылки на которое не обходится ни одна работа, посвящённая баратеро. Но кто же из них?
Как утопающий за соломинку, я отчаянно цеплялся за каждую самую незначительную фразу в тексте, которая могла бы помочь в решении этого ребуса. В надежде найти хоть какую-нибудь подсказку я листал мадридскую прессу 1840-х. И вдруг — просто невероятная удача. В одной из газет за август 1849 года я наткнулся на уникальную находку — первую рецензию на «Учебник вымогателя». Рецензия была небольшой и лаконично сообщала читателям, что книга эта «классика в своём жанре, с прекрасным знанием темы и предмета, с собственным стилем, с огромной эрудицией». Но главное — это сразу помогло сократить список претендентов на авторство «Учебника», так как из текста рецензии явственно следовало, что автор не только являлся прославленным писателем, известным всей Испании, но и на момент выхода этой работы, то есть к 1849 году, был жив и здоров.
На то, что во второй половине 1840-х автор был жив, указывали и многие другие более или менее достоверные свидетельства. Так, например, упомянутая в предисловии к «Учебнику» известная испанская фехтовальщица Тереза Кастелланос де Меса прославь вилась и приобрела широкую известность лишь по возвращении в Испанию из Франции. То есть в 1846 году. Также в предисловии автор ссылается на новый уголовный кодекс, который был принят только в марте 1848 года.
Рис. 1. В. Урравьета. Портрет Мариано Хосе де Ларра, 1857 г.
Но и это ещё не всё — кроме косвенных доводов есть и более весомые аргументы. Во втором уроке «Manual del Baratero» — «Прозвища навахи» в качестве одного из жаргонных названий автор упоминает термин «сантолио». А этот эпитет в трактовке ножа впервые встречается в романе Антонио Флореса, изданном только в 1846 году10. Ну и, конечно, следует упомянуть финальное стихотворение Бретона «Еl Baratero», которым завершается эта работа. Впервые оно было представлено широкой публике лишь в 1844 году.
В результате всех этих почти акробатических экзерсисов мне удалось установить, что ещё во второй половине 1840-х автор «Учебника», несомненно, должен был пребывать в добром здравии. Таким образом, я сразу смог вычеркнуть из перечня сочинителей не только Мариано де Рементериа, но и ещё одного из крайне перспективных претендентов
