знал, что и она это чувствует. Медленно, словно во сне, она сделала шаг ко мне.
А я к ней.
Тишину нарушало лишь ее взволнованное дыхание.
Черт, как же хотелось слышать эти прерывистые вздохи снова, и снова, и снова – еще миллион раз!
Еще один шаг навстречу. Ее – и мой.
Мы стоим почти рядом, готовые пересечь невидимую черту.
Ада для меня – незнакомка, но как же я хочу ее узнать! Быть может, наша вчерашняя встреча в баре была не случайной?
Быть может, ремонт Небесного дома – не единственный мой шанс на что-то большее? На нечто такое, что будет моим и только моим?
Хотелось потянуться к ней, бережно взять ее лицо в ладони. Я уже и руки протянул – но, когда сделал еще один шаг, половица под ногой громко скрипнула, и этот скрип заставил нас обоих в испуге отшатнуться.
Ада резко отвела взгляд, тряхнула головой.
– Послушайте, – заговорила она таким резким тоном, какого я от нее еще не слышал. Уже не холодно-профессионально – нет, теперь она была по-настоящему рассержена. – Я приехала сюда работать. А не воплощать в жизнь дурацкие фантазии типа «увези меня, ковбой!».
– Простите, – торопливо ответил я, стараясь не вдумываться в то, что она использует против меня знаменитую песню «The Chicks». – Я не хотел…
Но Ада не дала мне закончить.
– Тот вчерашний поцелуй был жарким, согласна, но ничего не значил. Я просто скучала, а тут подвернулись вы. В любом случае это была ошибка.
Вот как? Ну… ну ладно, бывает. Не знаю только, почему мне так больно. Эта женщина умеет бить словами не хуже, чем Густ кулаками.
И все же она права: это был просто поцелуй.
Даже если для меня – совсем не «просто».
– И больше это не повторится. У нас чисто профессиональные отношения. Это понятно?
Резкий голос, ледяной взгляд. В сравнении с ее смехом – вчера, да и сегодня, когда я упомянул енотоборца, – как удар под дых.
Но признаваться в этом я не собирался.
В конце концов, она права. Она приехала сюда работать – а мне нужно, чтобы она качественно сделала свое дело.
Так что я кивнул и ответил:
– Понятно.
И постарался не вслушиваться в жалобный звон разбитого сердца.
9. Ада
В последние дни я пришла к неожиданному выводу: работать с боссом, которого терпеть не можешь, намного проще, чем с тем, кто тебе симпатичен. Особенно если выглядит он так, словно вышел из женских фантазий о ковбоях в буквальном смысле.
Всю прошлую неделю мне как-то удавалось не оставаться с Уэстоном наедине и не говорить ни о чем, кроме рабочих вопросов. К счастью, вставал он раньше меня и в утренние часы был занят… ну, не знаю уж, чем занимаются ковбои по утрам. Ближе к полудню заезжал посмотреть, что творится на стройплощадке. Обычно находил, чем помочь, а если нет, просто проверял, как у нас идут дела, и возвращался к своим занятиям.
Так что виделась я с ним гораздо меньше, чем в первый день в Мидоуларке. Однако совсем избежать этих встреч было невозможно.
И чем дальше, тем труднее становилось прятаться от Уэстона.
В начале проекта всеми работами руководит Эван. Я фактически становлюсь частью бригады, а кроме того, слежу за тем, чтобы все необходимые материалы нам доставляли вовремя и в нужном количестве.
Кроме того, не следует забывать о соцсетях. Во время работы над проектами я каждый день выкладываю сториз, три раза в неделю – посты с фото, раз в неделю – видео. Может показаться, что это утомительно, но я не жалуюсь; ведь подписчики в соцсетях – основа моей клиентуры, и я рада делиться с ними тем, как идет работа.
Некоторые считают, что я «ненастоящий» дизайнер интерьеров, поскольку этому не училась. Интересно, что они скажут, если узнают, что училась, но вылетела со второго курса?
В интернете, как и в любом другом месте, мудаков хватает, но, по счастью, у меня в «Доме там, где Харт» они почти не появляются. Мои подписчики – милые люди, и, кажется, я им нравлюсь. Не будем слушать вредный голосок в голове, твердящий: «Это только потому, что они никогда тебя не видели!»
Несколько дней назад я запостила фото с Уэстом. Случайно – да и ничего особенного он там не делал, просто стоял на заднем плане и с улыбкой смотрел на дом; но не прошло и пяти минут, как посыпались комменты типа «Придержи лошадку, ковбой!» или «С таким парнем все становится лучше!».
Я читала и очень старалась не злиться.
А тем временем Уэстон в белой футболке, которая, кажется, ему тесновата, изо всех сил лупил кувалдой по стене, разделяющей две спальни.
И при этом издавал такие звуки, что хотелось спросить, не включил ли кто-то на полную мощность термостат.
Да, меня к нему влекло, и это… странно. Обычно со мной такого не случается. Разумеется, я замечаю красивых мужчин; но если бы любой другой красивый мужчина махал кувалдой у меня перед глазами, да еще с такими порностонами – наверное, мне захотелось бы ему врезать.
Но не Уэстону.
– Ада, все нормально? – заботливо спросил Эван. Тут только я поняла, что беззастенчиво пялюсь на Уэстона.
– Да, извини. Что такое? – спросила я.
Мы с Эваном на тот момент работали вместе год с небольшим, но казалось, что я знаю его всю жизнь. Может быть, другом его и не назовешь, но он точно больше, чем просто коллега.
И знает он обо мне больше всех остальных – хотя я с ним не откровенничала. Дело в том, что друг Эвана, Картер, работал вместе с Ченсом, моим бывшим мужем. Так мы и познакомились – а дальше вся плачевная история моего замужества прошла у Эвана перед глазами.
Мы никогда об этом не говорили, но я знаю: если мне что-то понадобится, Эван всегда будет рядом. То, что он поехал со мной в Вайоминг, – достаточное тому доказательство. Впервые я получила работу вдали от Калифорнии; до сих пор все мои проекты реализовывались в Сан-Франциско или его окрестностях. Рассказывая Эвану, что придется ехать в Вайоминг на четыре месяца, я не знала, согласится ли он – но он согласился.
И я ему очень благодарна.
– Ничего, – ответил Эван. – Просто хотел сообщить: всем видно, куда ты смотришь. – Его взгляд скользнул к Уэстону и снова вернулся ко мне.
Я закатила глаза, однако мысленно поблагодарила Эвана. Еще не хватало, чтобы Уэстон заметил,
