class="p1">Я закрыл интерфейс и заметил, что Энель изучает меня. На её лице застыло непроницаемое выражение.
Хм, а у местных есть Система?
— Твоя… амнезия не мешает тебе сказать, хотел ли ты обрести магию до встречи с Милиам? — спросила ашура.
— Я мечтал стать магом задолго до.
— Вот оно что… — протянула Энель и вдруг хлопнула в ладони. — Тогда я поняла замысел.
— Чей?
— Милиам. Мне тоже есть о чём с ней поболтать… Но для этого нужно отыскать неосквернённый алтарь и выяснить, способна ли она отвечать на призывы. Мы заинтересованы в её возрождении. Понимаешь, к чему я клоню?
По спине побежали мурашки.
Нет.
Эмилиа не могла спланировать всё так, чтобы я занялся восстановлением её религии. Боги ведь не используют смертных в своих целях… верно?
Глава 7
Пораскинув мозгами, я успокоился. Это в книгах протагонисты выполняют для богов задания мировой значимости. Но в то, что Эмилиа доверит настолько важное дело случайному человеку, никак не верилось.
Да и с уровнем загруженности богини вполне могло случиться так, что она даже не поняла, что в одном из подотчётных миров её аватару и всех последователей уничтожили.
Рано или поздно всё прояснится само. Пока же моя задача — стать сильнее и освоиться на Эксдилике. В полной мере воплотить в жизнь мечту.
Божественные пути неисповедимы. Размышлять о них бессмысленно.
Лучше бы поспать, однако сон не шёл. Его отпугнули жажда и голод — да и от опасений насчёт Энель я целиком не избавился. Кто знает, что взбредёт ей в голову, когда она увидит своего напарника беззащитным?
— Забираешь ли ты воспоминания вместе с кровью?
Ашура мотнула головой.
— Только со слюной. Кровь несёт в себе лишь жизненную силу. Не беспокойся, я же говорила, что не буду есть, пока мы не выберемся за пределы действия проклятия. Это ослабило бы тебя, а мне не нравится идея нянчиться с беспомощным человеком.
— Спасибо за одолжение, — фыркнул я и насторожился: — Потеря крови наносит непоправимый вред?
— Я беру не так уж много, — задумчиво сказала Энель. Она растопырила пальцы и изучала ногти с выражением предельной сосредоточенности. — Хотелось бы выпить тебя досуха, но тогда ты умрёшь. А это противоречит контракту, не так ли? Я потеряла много сил, и чтобы восстановиться, потребуется немало крови и времени, но я готова подождать. Надеюсь, путешествие с тобой покроет издержки.
Она лучезарно улыбнулась, демонстрируя прекрасные белые зубы. Вопреки ожиданиям, клыков у неё не наблюдалось, или же она скрывала их магией.
Внешне тело ашуры ничем не отличалось от обычной человеческой женщины; я удостоверился в этом, пока она расхаживала голой. Выдавали незаурядное происхождение лишь янтарные глаза, начинавшие светиться, когда она волновалась.
Длинные золотые волосы, которые на вид и ощупь напоминали шёлк, и лёгкая бледность вносили свою лепту в потусторонность Энель. Однако если она закрывала глаза, то сильно походила на стереотипную принцессу, какими их изображал Дисней.
— Потеря крови при укусе влияет на организм ровно так же, как и любое другое кровотечение, — продолжила Энель, — твои тайны останутся при тебе.
Она вернулась к разглядыванию пальцев. Я присмотрелся к тому, чем она занимается, Истинным Зрением — и обнаружил, что ладони ашуры объяты зеленоватым пламенем. Оно плясало на коже, незримое для обычного взгляда. Его языки раздувались и опадали, подчиняясь её безмолвным командам.
— Чем ты занята? — не сдержал любопытства я.
— Проверяю, как даётся контроль маны. Выводы не утешают, — вздохнула ашура и развеяла огонь. — Смерть сильно сказалась на моих умениях. А ты… видел, что я делаю?
Я кивнул, не считая нужным скрывать то, что всё равно выплывет наружу.
— Удивительно, — протянула она, — обычно Истинное Зрение недоступно людям. Ты… ты не обычный человек, верно.
— Глупый вопрос, если учесть, от кого он, но… как ты выжила? Я хочу больше узнать о… — Я запнулся. — О тебе. Ты выдающийся маг, раз смогла воскреснуть.
На деле меня больше интересовала магическая система Эксдилики, но и узнать побольше об ашуре не повредит. Лесть развязывает языки во всех мирах.
Сомнительный комплимент ашура приняла с ожидаемым самодовольством. Она подбоченилась и задрала голову к звёздам, изображая меланхолию. Истинное настроение выдавали губы, которые стремились сложиться в улыбку.
Но сказала Энель не то, на что я рассчитывал.
— Не нужно быть таким сдержанным. Тебе ведь любопытны не только обстоятельства моей смерти. Ты хочешь знать о магии как таковой… о потерявший память.
Я поднял руки, шутливо признавая поражение, и Энель улыбнулась по-настоящему.
— Аскалону не понравилось, что я использовала его, чтобы привести в действие проклятие. У него крутой нрав, видишь ли. Любит помучить жертв, перед тем как добить. Первоначально он собирался удержать меня на грани, но быстро осознал, что я использую свои мучения как топливо для проклятия. — Ашура вяло повращала кистью. — Воздух был пропитан маной, она бурлила, разрушала контуры заклинаний… Противоречие накладывалось на противоречие. Я хотела жить, но вместе с тем хотела умереть. Клинок хотел убить меня, но хотел удержать, а после, поняв, что я творю, вознамерился убить быстро. Уникальные условия для уникального эффекта. Я до конца не понимаю, что произошло, но полагаю, что часть меня… попала внутрь меча. А часть его оказалась в моей душе — пронзила её, как до того пронзила плоть.
Улыбка Энель увяла, и на смену ей явилось хмурое выражение.
— Мы не ладили поначалу. Превратились в темницу друг для друга. Помню первые мгновения. Вокруг пустота, в которой пульсировала ярость, истинная ярость солнца. Она жгла меня, и я была пропитана болью. Отвечала Аскалону своей злостью. Так мы и боролись, пока это… не наскучило.
Она наморщила нос.
— Для нас не существовало времени, и всё же это было долго. Достаточно долго, чтобы успокоиться и попытаться поговорить — обменяться мыслеощущениями. Не убей моё проклятие всех поблизости, кто-нибудь вытащил бы Аскалон, и я умерла бы во второй раз. Но Ползучужас Мглы сработал как надо.
Со вздохом Энель откинулась на меня. Прохладные пальцы провели по моей шее, нащупали пульс. Нежно царапнули сонную артерию. Я сдвинул руку ашуры, и она фыркнула.
— Я провела в камне так долго, что успела сойти с ума и прийти в себя. Тонкое тело сильно деформировалось, пока разум блуждал во тьме, а тело готовилось к гибели. Уверена, учёные со всего Лантида с превеликой радостью отдали бы своих первенцев за право разобрать меня на кусочки и выяснить, что именно произошло… Но я предпочла бы, чтобы ты никому не говорил, через что я прошла.
В последних словах
