ашуры таился холод предупреждения.
— У всех свои секреты, — флегматично заметил я, и Энель хмыкнула.
— Твоя правда.
Мы помолчали. Тянуло спросить, почему она превратилась в ребёнка, когда заключила со мной контракт, но я чувствовал, что не получу ответа на этот вопрос. Пришлось ограничиться более обыденными вещами.
— Ты упоминала круги магии. Что это за классификация?
Быстрое изучение направления Разума показало, что Система никаких кругов не знала. Зато знала мириады заклятий, включая те, названия которых смотрелись полной бессмыслицей. Описаний к ним не было.
— Ничего особенного. Условное разделение заклинаний, чтобы магам было проще ориентироваться среди себе подобных. Естественно, на круги разделены лишь стандартные заклинания, которые знакомы большинству. Никто не будет так глуп, чтобы показывать остальным свои наработки для оценки. Когда я говорила, что Ползучужас Мглы соответствует восьмому кругу… это лишь моё мнение. Думаю, многие определили бы его в девятый, а особенно впечатлительные или профаны в маледикции — и в десятый.
— Маледикция — это…
— Обобщённое название магии проклятий. Как дименциализм для магии пространства.
— А ты, выходит, эксперт в маледикции?
— Врождённая склонность к ней, — с апломбом заявила ашура. Сощурилась, оценивая мою реакцию. Поскольку я ничего не смыслил в том, как на Эксдилике относятся к талантам в этой области, то хмыкнул и сказал:
— М, поздравляю. Это единственная склонность?
— Конечно, нет! — с оскорблённым видом произнесла Энель. — Ашуры славятся магическими талантами. Кроме маледикции, я сильна в дименциализме…
Она резко остановилась.
— И? — подтолкнул её я, подозревая, что это не весь перечень.
— Конец. Два таланта, — буркнула она и отлипла от меня. Встала и прошлась вдоль стены, сцепив ладони в замок.
Очередная запретная для обсуждения тема. Я не возражал, ведь и сам не раскрывал перед ней карты. Больше, чем предполагаемые тайны Энель, зацепило само упоминание склонностей.
Я немедленно полез в интерфейс, чтобы разыскать деревья разных… направлений? школ?.. но не обнаружил ничего похожего. Талант к определённой магии Системой не фиксировался. А это могло означать либо то, что Эмилиа снабдила меня бракованным образцом, чему я бы ни капли не удивился, либо то, что для местных Системы не существовало — или же она была скрыта для них.
Стоило ли спросить Энель в лоб? Обдумав идею, я отказался от неё. Единственный аргумент «за» состоял в том, что я сразу получу ответ на вопрос — в виде прямого ответа или как минимум реакции. Но если предположить, что Систему поставили только для меня, то я получал невероятное преимущество перед жителями Эксдилики. А преимуществами не следовало хвалиться налево и направо.
Кроме того, обитатели этого мира могли иметь мерзкий обычай — убивать любого с интерфейсом. И неважно, в религии дело или прагматичной традиции, которая появилась, когда прошлый попаданец уничтожил пару материков.
Нельзя исключать того, что Эмилиа потренировалась на ком-то, перед тем как забросить сюда меня. Также нельзя исключать, что до создания Системы в нынешнем виде здесь могло существовать что-нибудь отдалённо похожее. Не зря богиня выбрала именно Эксдилику как поле для экспериментов.
Глубоко вздохнув и посетовав на то, что Эмилиа бросила меня разбираться во всём самостоятельно, я поднял взгляд — и обнаружил, что ашура внимательно разглядывает меня.
— О чём задумался?
— Да так… — Я напряг извилины в попытке сочинить ложь поправдоподобнее. — Просто представил, в какой ты вернёшься мир. Шла война на уничтожение, и если победили светлые расы, то многие лунарные народы наверняка были изведены под корень. Возможно, что и всех ашур истребили. Боюсь представить, каково тебе.
Энель передёрнула плечами. В её голосе отчётливо звучало безразличие:
— Меня эта возня не интересовала. Расой больше, расой меньше — какая разница? Вырезали всех орков, ну и что с того? Разве я Милиам, чтобы трястись над ними? Они не мои подопечные. Раз богиня плевать хотела на свою паству, то мне тем более плевать на неё. Как и на своих родственников.
Маска равнодушия исчезла. Слова Энель были пропитаны злорадством.
— Ох, как они поначалу радовались возможности размяться! Пока не начали умирать один за другим. Если бы светлые дурни не вознамерились прикончить меня вместе со всеми, я и не подумала бы соваться сюда — защищать Милиам и её наивных последователей. Но враг моего врага — мой друг, а друзей выбирать не приходится.
За отношением Энель к другим ашурам скрывалась длинная и мрачная история. Однако девушка не порывалась её рассказать, а я не напирал. Всему своё время.
Но если она не испытывала пиетета к богине, то о чём она хотела поговорить с ней? Прошлое ашуры полнилось тайнами. Я не возражал против такого расклада, напротив — загадки, которыми окружала себя ашура, манили распутать их.
Я дождался, пока Энель успокоится и вновь усядется возле меня. Следующий вопрос нужно было сформулировать так, чтобы не выставить себя полным идиотом. Я покрутил его на языке, но окольных путей выяснить интересующую деталь так и не нашёл. А раз так, буду уповать на амнезию.
— Почему ты предположила, что у меня должно быть при себе ружьё?
Энель расхохоталась. Её смех отразился от стен храма и, отзываясь гулким эхом, растворился в глубине.
— Встреча с Милиам полностью отшибла тебе здравый смысл, да? Ты же человек и притом паршивый мечник. Логично, что хоть стрелять ты умеешь. Иначе как дожил до своих лет, шастая по злачным местам?
Она приложила палец к губам и сделала вид, что задумалась.
— Хотя разок ты уже умер…
Нет, так из Энель информацию не вытащить. Или спрашивать напрямую, что разожжёт в ней подозрения, или выбраться из развалин и выйти к цивилизации. А там уже будет понятно, кто ходит с ружьями, а кто — с энергетическими бластерами. Чёртово псевдосредневековье! Если ещё и с туалетами Эмилиа обманула, то…
От фантазий на тему того, что именно я сотворю с недобросовестной богиней, отвлекла ашура, наглым образом улёгшаяся на мои колени. На молчаливый вопрос она подняла брови и заявила:
— До рассвета мало времени. Если не поспим хотя бы час, будет плохо. Нам ещё бежать из храма, пока не вернулся Ползучужас.
— Пусть так, — признал я, — но разве не парень должен лежать на коленях у девушки?
— Это же неудобно — для меня. Я легла первой, так что будь добр посидеть ровно и не дёргаться попусту, — сказала Энель и опустила веки. Судя по тому, как быстро она засопела, отключилась ашура чуть ли не моментально.
Я прикинул, не следует ли спихнуть наглую девчонку на каменный пол, но победила врождённая доброта (и опасение, что если устроюсь на коленях Энель,
