я не жалею ни о чем. Как Есенин и Эдит Пиаф вместе взятые! Эти помидоры ушли в три дня! Правда-правда! Таких вкусных помидоров я не ела в своей жизни никогда (да простят меня сибирские родительские урожаи и дружеские узбекские палатки рядом с моим бывшим домом в Москве). Это такой наркотик, который поражает тебя в самое сердце! Особенно «Бычье сердце»! Об этом я и поведала своему другу Марко, когда забрела к нему на кофе после утренней фотосессии во Флоренции.
«Ох, дружище, эти помидоры моего соседа свели меня с ума! Я больше не смогу нигде больше жить, кроме Тосканы! Это же какая-то помидорная зависимость».
Тут Марко как-то нервно улыбнулся, он у меня перфекционист и не очень любит, когда существует версия более совершенных вещей, кроме тех, что находятся в зоне его видимости. И, повернувшись к холодильнику, он достал пакет чего-то жутко запрещенного. Затем, как опытный дилер, шепотом сказал: «Джулия, попробуй это, и ты поменяешь свое мнение о помидорках!»
У родителей Марко в Кьянти имеются виноградники, и они производят очень приличное и максимально полезное для здоровья вино. Да, и такое бывает! Опробовала на себе. Результат всегда один и тот же: всего после пары бокалов уходит хроническая ноябрьская хандра (это единственный месяц в году, когда в Тоскане может три дня подряд идти тропически-заливательный дождище) и появляется идиотически счастливое выражение лица, которое не сходит потом еще как минимум три дня, до следующего «ноябрьского потопа».
Но что у них (у родителей то бишь) есть такие вкуснейшие помидоры – об этом Марко умалчивал! И зря! А может быть, на это была причина. В общем, я обрела свою «секту»: помидорные маньяки повсюду, будьте осторожнее, приезжая к нам в Тоскану, у каждого уважающего себя флорентийца где-то в закромах или на балконе растут наивкуснейшие помидоры. Ну или у мамы в огороде, и не важно, где эта мама живет: в Апулии или под Миланом, – помидоры всегда будут у ее сыновей к обеденному столу, песто клянусь!
И вот когда я уже совсем остыла от нахлынувших на меня в тот сентябрь эмоций, новая волна вкусовых потрясений ждала меня за углом. За углом моего дома.
Мой сосед через три дома, всегда веселый и жмурящийся от солнца нетипичный итальянец, отрицающий солнечные очки, 92-летний Риголетто раскатистым баритоном окликнул меня с собачьей прогулки за кофе (мы с моим песелем ходим по утрам к Бруно за капучино по традиции): «Эй, Джулия, ты где была весь август? Что, даже и за помидорами не зайдешь?»
Обижать не видевшего меня весь август Риголетто я не хотела, Дейзи со мной согласилась, виляя хвостом, и вот опять я, счастливая, несу в руках пакет вкуснейших огромных спелых помидоров! Счастья полные карманы – Риголетто мне и в куртку помидоры положил. «Вдруг я тебя еще и весь сентябрь не увижу!»
Вот, как говорят «от судьбы не уйдешь», так же как и «не знаешь, с какой крыши кирпич упадет», так и в Тоскане – пакет свежесобранных помидоров может настигнуть тебя там, где ты совсем не ожидаешь: будь то флорентийский пентхаус с изысканным дизайном или соседский дом со скрытым огородом во дворе. «Се ля ви», как говорят французы. Такова жизнь, вторю я им, доедая последнюю банку самых вкусных вяленых помидоров в моей жизни. Их привезла мама друга Джузеппе из Салерно и окончательно разбила мое сердце и убеждение: «Да проживу я без ваших помидоров. Без проблем!» Теперь совсем никак без них. Без этих свидетелей абсолютного, бесконечно простого и вкусного счастья!
Секрет счастья № 21
Найти лучшие на свете помидоры.
Женское счастье по-итальянски: цвет кожи – капучино, серьги – в пол и кольца от Pomellato
Говорят, что итальянками не рождаются, ими становятся… в процессе длительного проживания в Тоскане!
И тогда к вам на пляж может нагрянуть комиссия из трех поживших хорошо так на этом белом свете итальянок за семьдесят и проверить степень вашей принадлежности к высшей касте – donna vera![20]
Такую комиссию я встретила на неделе, следовавшей сразу за Феррагосто (праздник законного безделья), на пляже Виареджо. Комиссия возлежала на шезлонгах ярко-оранжевого цвета и радостно шуршала журналами с последними светскими новостями.
Мы с дочерью дурачились прямо у них под носом, и видно было, что к итальянкам мы не имеем никого отношения: ни браслетов звенящих, ни серег на нас не было, ни очков в пол-лица, ни яркой помады на обгоревших лицах. Все не как у людей, в общем.
Начала говорить самая успешная из всех итальянок. У нее был самый насыщенный загар в этой тройке, как раз цвета моего капучино, что я беру каждое утро у Бруно, в общем, ей было чем гордиться.
«Этот Джакомо совсем от рук отбился, – комментировала журнальную прессу шоколадная синьора. – Уйти и от жены, и потом еще от любовницы с тремя детьми, что он себе позволяет?» Она нервно передернула пальцами сильной, почти неженской руки с восхитительными гроздьями колец от Pomellato. Ее подруга в леопардовом бикини взмахнула в знак согласия своей широкополой шляпой, которой при желании можно было накрыть полпляжа Виареджо.
В этот момент я начала смеяться, но не оттого, что в песочный замок моей мини-итальянки залетел грузовик пятилетнего соседа, а от «серьезных новостей», которыми можно было удивить синьору. Она услышала мой смех и хотела было уже надуть свои яркие бордовые губы, как я опередила ее порыв комплиментом: «Мамма мия, какой у вас красивый загар! Какой крем вы используете?»
* * *
Если вы меня лично еще не знаете (о чем вы должны сожалеть, как минимум), то должна вам признаться: я обожаю заговаривать с незнакомыми людьми на улице, поэтому у меня и историй накопилось на три тома сочинений, и это только про Италию.
«И эта помада невероятно вам идет, особенно под ваш шикарный загар!» – продолжала я бомбардировку совершенно искренней лестью.
Синьора опешила от неожиданной атаки комплиментами и достала свою сумочку. У меня в мозгу пролетела вся моя бьюти-жизнь. Я думала, она сейчас достанет что-то такое, что заставит меня замолчать, но, напротив, содержимое сумки заставило нас разговориться не на шутку!
Она начала с крема для загара, да, именно с него. «Он помогает заработать рак кожи прекрасный загар на исходе лета, если нанести его тонким слоем за два часа перед закатом», – проговорила низким голосом Лаймы Вайкуле моя итальянка. Я запечатывала
