Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
коалиция итальянских городов-государств выбила армию Карла обратно во Францию.
* * *
Смерть Джема стала серьезным ударом по европейским планам в отношении Османской империи. Завоевание его отцом Константинополя в 1453 году оказалось катастрофическим событием для европейских христиан, и захват Отранто в 1480 году обернулся таким же потрясением. В 1481 году, когда умер Мехмед, османы владели большей территорией в Европе, чем любое другое государство. В поисках преимущества перед своим мусульманским противником христианская Европа ухватилась за Джема. Некоторые энергичные европейские лидеры думали, что если они помогут Джему свергнуть его сводного брата, то смогут привлечь на свою сторону могущественную Османскую империю в качестве верного военного партнера, тем самым поставив ее в положение серого кардинала под властью Европы. Неожиданная смерть Джема коренным образом изменила геополитический ландшафт. Джему были нужны союзники в Европе, а Баязид определенно не нуждался в них. Теперь в Османской империи было достигнуто бесспорное правопреемство. К этому моменту, в середине 1490-х годов, Европа была ослаблена, тогда как большая часть приобретений Мехмеда Завоевателя укрепилась. Османы Баязида полностью взяли верх. Чересчур смелые мечты европейцев о крестовом походе, завоевании и «возвращении» Константинополя и Иерусалима стали далекой перспективой.
Для Баязида смерть Джема стала новой главой его правления. Угроза, висевшая над его троном 14 лет, исчезла. Впервые Баязид смог полностью сосредоточиться на управлении самым могущественным государством Средиземноморья.
Такое, ничем не омраченное правление Баязида продлилось недолго. Вскоре против него восстали его собственные сыновья. Селим, которому исполнилось 24 года, понимал, что порядок рождения определяет судьбу человека во многом, но не во всем. Баязид одержал победу не потому, что был старшим, а потому, что он был более серьезным и воинственным, более проницательным и безжалостным. Будучи третьим дожившим до взрослых лет сыном, Селим знал, что он вряд ли станет султаном (до этого момента старший почти всегда был преемником своего отца), но, видя, как Джем умирает деморализованным и дипломатически дискредитированным в изгнании в Неаполе, он был полон решимости не позволить судьбе своего дяди стать отражением его собственной. Обладая непреклонным характером, Селим нацелился на завоевание трона, а для этого, как он знал, потребовалось бы убить своих старших сводных братьев. На примере жизни Джема он понял, что османский наследник не может доверять никому, особенно кровным родственникам.
Часть 2
Губернатор
(1487–1500)
Глава 4
Изучая семейное дело
Перед тем как взойти на османский трон, Селиму и его сводным братьям требовалось сперва показать свою силу, управляя городом на востоке империи. Когда сыновья Баязида рассеялись по Анатолии, Селим оказался в особенно невыгодном положении: его назначили бейлербеем города Трабзон, расположенного так далеко от Стамбула, как только это было возможно в пределах империи. Трабзон (бывший Трапезунд) находился на юго-восточном побережье Черного моря, на стыке торговых путей на Восток. Семнадцатилетний Селим прибыл туда в 1487 году – примерно за полтора года до того, как Джема перевезли из Франции в Рим, – в сопровождении, как это было принято, своей матери. Ему было поручено интегрировать этот недавно завоеванный город в имперскую администрацию, но более важной, с его точки зрения, была работа по созданию собственной независимой системы связей и поддержки, которая ему понадобится, если он будет бороться за султанский трон. Поскольку он был официальным представителем империи, все это надо было делать тайно. Помимо матери с Селимом прибыли наложницы и слуги, а также группа императорских служащих и советников. В течение 20 с лишним лет, которые он провел на восточных окраинах империи, его домочадцы окружали его заботой, обеспечивали ему комфорт и защиту.
На трабзонском рынке. © De Agostini /Biblioteca Ambrosiana/ akg-images
В своем путешествии по Черному морю в Трабзон – возможно, изредка замечая известных с древних времен черноморских дельфинов (афалин)[59] – Селим любовался зелеными, будто парящими в воздухе Понтийскими горами, которые порой подступали так близко к берегу, что поселения на северном анатолийском побережье казались лишь полоской человеческой цивилизации между водой и камнем. Как и большинство городов данного региона, Трабзон строился единственным способом, который позволяла местная география, – на холмах, однако улицы со зданиями тусклого песочного цвета сбегали близко к глубокому морю цвета индиго, его единственному источнику средств к существованию и основной связи с миром. Подобно Стамбулу, Амасье и большинству других городов империи, поселения на этом побережье имели древние корни[60]. Трабзон, впервые заселенный в VIII веке до н. э., стал христианским оплотом в III веке до н. э. Его удаленное расположение в сочетании с естественным барьером в виде Понтийских гор превратили его в устойчивый форпост, который успешно оборонялся от захватчиков на протяжении большей части своей истории. Веками его христианские правители отражали потоки армий-завоевателей, иногда управляя городом как суверенным государством, иногда присоединяясь к одному или нескольким более крупным государственным образованиям вокруг. Когда османы предприняли свои первые попытки захватить город, их постигла та же участь, что и большинство предыдущих нападавших: хорошо вооруженное население Трабзона успешно отразило многочисленные вторжения. Фактически город зарекомендовал себя как последнее из государств-сателлитов Византии, перешедшее к османам, выживая независимо в течение восьми лет после захвата Константинополя в 1453 году. Мехмеду II требовалось не менее 200 галер в гавани Трабзона, 800 000 пехотинцев и 60 000 кавалеристов, перешедших через горы, чтобы окончательно подчинить Трабзон в августе 1461 года[61].
К тому времени, как Селим прибыл туда 26 лет спустя, город все еще только начинал медленный переход от тысячелетнего христианского правления[62]. Это была, так сказать, приграничная зона, регион, настолько слабо связанный с остальной Османской империей[63], что Селиму пришлось приложить немало усилий, чтобы спокойно интегрировать эту территорию. Религиозный состав города ему в этом не способствовал: более 85 процентов населения исповедовали христианство в том или ином виде[64], в основном православие, что делало ислам в этом городе религией меньшинства. Тюркская культура практически не ощущалась. В Трабзоне, как и везде, османские завоевания привели к правлению представителей меньшинства над народами, сильно отличавшимися от них как в религиозном (в случае христиан), так и в культурном отношении (в случае греков, арабов, сербов и т. п.). Как и другие империи, османы заключили сделки с местными лидерами и пообещали защиту остальному населения.
На рубеже XV–XVI веков большинство растущих империй столкнулись с одинаковой проблемой: правлением меньшинства. И в Америке, и в
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
