Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
это необходимо, прислушиваются к воде, говорят с ветром, все такое. Хотя мне кажется, им недолго осталось, – печально добавил отец.
– Почему же?
– Храм Онестуса, – ответил отец. – Религия Обещания пустила здесь глубокие корни, она вытесняет старые обычаи. В этом городе его поклонники повсюду. Взгляни.
Отец остановил их и постучал носком башмака по мостовой. Среди булыжников в мостовую был вделан медный кружок. А на металле был выгравирован какой-то сложный геометрический узор… нечто вроде змеи… нет, скорее угорь.
– Они понатыкали таких по всей улице, потому что здесь проходит одна из их ежегодных процессий. Начинается за воротами и заканчивается в их главном храме.
Хелльвир смотрела на диск, блестевший в свете уличных фонарей.
– Почему угорь? Что это означает?
– Толком не знаю, – фыркнул отец. – Поклонники Онестуса верят в символы. Это для них главное. Ты видела дома символы твоей мамы. У них есть дометик для всего на свете, и все они вот так же завязаны узлом. – Он снова постучал ногой по эмблеме. – Может быть, они из-за этого выбрали угря. Потому что он может завязываться в узел.
Отец отвернулся и пошел прочь. Хелльвир задержалась, глядя на ворота обители Ордена, на блестящий медный молоток, потом неохотно последовала за ним. Она посетит монастырь завтра, сказала Хелльвир себе, когда отец и брат будут заняты своими делами. Она не понимала, откуда у нее такая уверенность, и тем не менее знала: ей следует прийти сюда одной.
Наступила ночь, и они неторопливо направились в сторону дома, хотя на улицах было по-прежнему оживленно, как днем. Хелльвир хотелось еще немного погулять, но усталость давала о себе знать. Сейчас она была определенно рада тому, что принцесса Салливейн позволила ей освоиться в Рочидейне.
Хелльвир заметила мать только тогда, когда та поднялась со скамьи у фонтана. Рядом с ней сидел высокий худой мужчина в серой одежде. Он тоже встал.
– Хелльвир, – произнесла мать, целуя ее в щеку. – Добро пожаловать в Рочидейн.
Хелльвир вынуждена была сделать над собой усилие, чтобы не выдать своих чувств при звуке этого холодного голоса. Она ожидала чего-то в таком духе. Она не забыла, как вела себя с нею мать после возвращения из царства Смерти, помнила ненавидящие взгляды, ледяное молчание; но все равно ей стало грустно оттого, что даже после многолетней разлуки мать говорит с ней как с чужой.
Но выглядела мать хорошо. Ее черные волосы, заплетенные в косы, блестели, нездоровая худоба исчезла. Она высоко держала голову. Слишком высоко, подумала Хелльвир; как будто пыталась разглядеть что-то поверх стены. Она никогда не держалась так дома.
– Спасибо, мама, – ответила Хелльвир. – Папа и Фарвор показали мне город.
Она незаметно разглядывала человека в серых одеждах. На груди у него висела звезда с двенадцатью лучами из какого-то металла, напоминавшего медь.
– Это служитель Лайус, – представила его мать. – Главный священник нашего храма. Лайус, это моя старшая дочь.
Хелльвир, даже не оглядываясь, почувствовала, как напрягся отец, стоявший у нее за спиной. Она поклонилась – после визита королевы она хорошо научилась кланяться.
– Очень приятно познакомиться, – вежливо произнесла Хелльвир.
Служитель наклонил голову. Он был чисто выбрит, и тонкие морщины, словно нарисованные чернилами, выделялись на бледном лице.
– Должно быть, хорошо вернуться домой, – сказал он.
Он говорил как горожанин – четко, отрывисто произнося слова.
– Мой дом не здесь, а в деревне, – возразила Хелльвир, не успев обдумать свои слова, и только потом сообразила, что это прозвучало грубо. – Но я рада увидеть свою семью, господин, – поправилась она.
– Не сомневаюсь в этом. Что ж, не буду вам мешать.
Он взял руку ее матери и склонился над ней, потом кивнул отцу и направился к воротам.
Мать пошла проводить его.
– Я приду в храм послезавтра, – пообещала она. – Привезут товары, их нужно будет принять.
– Я тебе полностью доверяю.
Он добавил несколько слов на языке Галгороса, и мать ответила официальным тоном. Хелльвир даже вздрогнула, услышав, как та говорит на чужом языке. Она не произнесла ни слова на языке своей родины за все годы, когда они жили в доме у леса.
Надевая перчатки, принесенные служанкой, священник смотрел на Хелльвир.
– Ты должна как-нибудь прийти с матерью и помочь нам, Хелльвир, – сказал он. – Мы покажем тебе храм.
– Хелльвир это не интересует, – резко произнесла мать.
– Ну-ну, Пайпер, – ответил священник с упреком.
Хелльвир знала, что отец никогда не осмелился бы говорить с ее матерью таким тоном.
– Позволь ей посмотреть храм, увидеть, какую работу ты там выполняешь. Ей наверняка любопытно. А кроме того, мы еще можем обратить ее в нашу веру.
Он застегнул плащ на плече. Плащ был простым, но Хелльвир видела, что это дорогая вещь: он был сшит из тяжелой блестящей ткани. Потом прикоснулся кончиками пальцев ко лбу. Она решила, что это прощальный жест. Возможно, так было принято в городе.
Пока служанка запирала за гостем ворота, Хелльвир переглянулась с отцом. Должно быть, мать перехватила этот взгляд. Проходя мимо них, она недовольно фыркнула.
– Заходите в дом, – приказала она.
Отец последовал за ней. Хелльвир собралась войти, но Фарвор поймал ее за руку.
– Ну, – заговорил он. – Какого ты о нем мнения?
– О Рочидейне?
– О городе, конечно, тоже, – протянул он, – но я имел в виду служителя. Мы с папой давно хотели узнать, что ты о нем подумаешь, когда увидишь. По крайней мере, я хотел.
Хелльвир заглянула в окно гостиной. Мать зажигала свечи вокруг небольшого алтаря, на котором лежали фрукты – очевидно, подношение.
– Как я могу составить о нем мнение, если я видела его всего пару минут и обменялась с ним несколькими словами? – спросила она.
– Тогда первое впечатление.
– Я думала, что все служители из Галгороса, как мама, но он похож на уроженца Крона.
– Он и есть уроженец Крона, родился здесь и вырос. Изучал религию в Галгоросе, если я правильно понял, потом вернулся и взял имя Лайус в честь другого жреца из их храма. Понятия не имею, как его на самом деле зовут, может, мама знает. – Он подтолкнул ее локтем. – Ну, давай, первое впечатление. Я маме не скажу, не бойся.
– Я… Он напомнил мне…
– Ну же. Говори.
– Угря. Когда я на него смотрела, я вспомнила угря. Вроде того, с улицы.
Фарвор на это рассмеялся. Хелльвир подумала: когда же это его смех стал таким искренним, легкомысленным? Неужели дело только в переезде в большой город?
– Мне тебя не хватало, – сказал он. – Пошли в дом.
Хелльвир поселили в одной из комнат на верхнем этаже.
«Каждому по комнате?» – размышляла она, оглядываясь. Кровать была застелена тонким бельем с простой, но дорогой вышивкой. Занавеси на окнах были плотными и тяжелыми, сами окна были забраны решетками изящной работы. Ее родные как будто бы не обращали внимания на всю эту роскошь, не замечали ее, воспринимали как должное. Хелльвир подумала о том, как она после этого будет жить в хижине Миландры, с ее соломенной крышей, грубыми деревянными ставнями и садом с лекарственными растениями, как будет спать на своей узкой простой кровати… Эта мысль вызвала у нее приступ тоски по дому.
Хелльвир села в кресло, стоявшее у открытого окна, подперла подбородок рукой и взглянула на город, на крыши домов и каналы. Другой рукой она поглаживала Эльзевира, который клювом перебирал ее волосы. Ей нравился чудесный аромат города: в нем смешивались запахи фруктов из соседских садов, цветущей жимолости и еще – соли. Хелльвир решила, что солью пахнет морская вода, хотя из окна океана было не видно. Где-то высоко парили чайки, белые пятнышки в ночном небе; они шумно перекликались и словно бы бранились друг с другом. Ветер время от времени приносил звуки города, смех с постоялых дворов, музыку из питейных заведений. Хелльвир здесь нравилось. По сравнению с ее родной деревней город
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
