на бронекатере. Озаренный пламенем бушевавших пожаров, правый берег походил на самое натуральное извержение вулкана. То тут, то там, вспыхивали многочисленные огни. Гремела канонада.
«Да», – про себя, подумал гость из Москвы, – «тут и смотреть на это страшно, а каково воевать? И не просто так, а из дня – в день, неделями и месяцами»?
Спустившегося со сходней на берег полковника НКВД встретили посланцы из штаба 62-й армии.
– Скорее! Скорее! Не задерживаться! – поторапливали они. – По ночам немцы прицельно не стреляют, но по площадям могут накрыть.
– А у вас тут далеко не курорт! – усмехнулся Лев Лукич, внимательно смотря на освещенную узким лучом карманного фонарика тропинку.
– Не то слово! Недавно, вон, даже повара штабного ранило. Хоть и сидел, со своей кухней, в бетонной трубе водостока.
– Н-да. Обстановочка…
Знакомство с окрестностями командного пункта армии Лев Лукич разумно решил отложить до утра. Все равно, ни зги не видно. Да и устал он порядком, после долгой дороги. Значительную часть пути пришлось проделать на перекладных. Поэтому, дойдя до отведенной ему постели, представлявшей собой просто прямоугольный земляной выступ, оставленный саперами при строительстве блиндажа, старый чекист рухнул на заменяющие матрас несколько солдатских шинелей и уснул крепким сном.
Наутро, наскоро перекусив, он, первым делом, направился к пристани, при свете дня и впрямь напоминавшую огромную, чрезвычайно захламленную свалку. Повсюду возвышались демонтированные и подготовленные к погрузке на баржи станки, электромоторы и иное оборудование завода «Красный Октябрь». Конечно, сейчас, после многих дней боев, всё это было безжалостно изрешечено и раскурочено пулями и осколками. Покосившись по сторонам, Лев Лукич облегченно выдохнул. Слава богу, хоть одной заботой меньше! Металлолом – вещь, конечно, ценная, но не настолько.
А вот мазутохранилище представляло собой совсем иное дело. Выше по склону, в небо вздымались несколько закамуфлированных нефтяных баков-резервуаров. По виду, они выглядели совершенно целыми. По крайней мере, ни пробоин, ни потеков нефти не наблюдалось. Рядом же находилось и открытое хранилище, представлявшее собой большой бассейн с бетонными стенками, наполовину заполненное мазутом. Для полноты картины, следует добавить ещё и то, что блиндажи командного пункта армии были отрыты в склоне берега, как раз под нефтяными баками.
– Не опасное ли соседство? – не преминул поинтересоваться Лев Лукич у начальника штаба, беседовавшего с ним, за неимением отсутствовавшего командарма. Тот, вздремнув всего пару часов, ни свет, ни заря, умчался в войска.
– Так они же наверняка пустые, – пожал плечами Крылов. – Если мне память не изменяет, ещё во время первых бомбежек, мазут из всех крупных нефтехранилищ куда-то перекачивали.
– И все же, не будем полагаться на случай. Нефть, как известно – продукт стратегический. В связи с чем, наверху мне и поручили передать вам строжайшее требование компетентных органов, относительно того, чтобы здешнее мазутохранилище было непременно уничтожено, в случае возникновения любой критической ситуации. Мы и инструкцию, соответствующую, заблаговременно приготовили. Вот, взгляните.
И Лев Лукич протянул Крылову, привезенную из Москвы машинописную копию.
– Хм, что это? – переспросил тот, поднося листы бумаги ближе к свету. – Ага. «План по уничтожению мазутохранилища завода «Красный Октябрь». Вот как? Интересно! Только вряд ли он нам пригодиться. Сталинград наша армия, не намерена сдавать ни при каком случае!
– Охотно верю! И даже не допускаю никакой иной возможности! Однако – служба, есть служба. Она у нас в том и заключается, чтобы предусматривать самые неблагоприятные варианты развития событий. Недаром, в конце прошлого года, очередная линия оборонительных позиций намечалась и к востоку от Москвы. Хотя столицу тоже никто, разумеется, сдавать не собирался. Так что – берите. И приобщите к делу. А то иначе, в противном случае, крупные неприятности по службе могут возникнуть не только у меня, но и у вас. Сами знаете, какое сейчас время напряженное…
Лев Лукич, конечно, прозорливостью античной Сивиллы не обладал, но тут он попал в самую точку. Однако и генерал Крылов свое слово сдержал. 62-я армия из Сталинграда не ушла. В полном соответствии с призывом всё того же легендарного Василия Зайцева: «За Волгой для нас земли нет»! Но и вышеупомянутое мазутохранилище «Красного Октября» оказалось уничтоженным. Произошло это уже после отъезда Льва Лукича из расположения армии. Очевидно, немецкие разведчики тоже недаром свой хлеб ели. До поры, до времени, им, похоже, было неизвестно расположение нового командного пункта 62-й армии. И вот теперь нащупали…
Утром 2 октября вражеская авиация нанесла удар фугасными бомбами по резервуарам с мазутом. Следом, по ним же прицельно ударила и немецкая артиллерия. Вопреки чьим-то заверениям, резервуары оказались отнюдь не пустыми. Вылившаяся из пробитых осколками стенок баков нефть немедленно воспламенилась и, полыхая, потекла вниз по склону. Прямо на блиндажи штаба армии. Выскочившие наружу работники, в первый момент, оказались буквально ослеплены, неожиданно очутившись посреди огненного моря. И это было совсем не метафорой.
Первым пришел в себя генерал Крылов. Его внешнему спокойствию позавидовал даже сам командарм.
– Никому никуда не уходить! – зычным голосом скомандовал начальник штаба. – Все за работу в уцелевшие блиндажи! Восстановить связь с войсками и держать её по радио!
Последний приказ оказался далеко не лишним, поскольку горящие потоки нефти, в мгновение ока, уничтожили все телефонные кабели. Наделали они дел и на берегу, подпалив лес-топляк, в изобилии прибитый к песчаным отмелям. А от бревен занялись и стоявшие у пристани баржи. Казалось, что полыхает сама Волга. Сталинград теперь напоминал огненный ад не только при ночном, но и при дневном освещении.
Не обошлось и без жертв. Несколько человек из батареи управления штаба артиллерии и роты охраны заживо сгорели в блиндажах, залитых в первые же минуты. Но тут, на руку обороняющимся, совершенно неожиданно, сыграла именно примитивность постройки их временных убежищ. Вопреки всем основам фортификационной науки, подавляющее большинство штабных щелей, траншей и ходов сообщения отрывались не зигзагом, а прямолинейно. Оттого горящая нефть, не задерживаясь, и стекла вниз, к Волге.
Пожар на командном пункте продолжался около трех дней. И всё это время, штабу приходилось, сидя среди дыма и пламени, управлять войсками. На первых порах, пока не протянули резервные линии связи, выручали порученцы, в которых обратили многих офицеров и работников политотдела. Ежеминутно рискуя жизнью, они пробирались в расположение передовых частей, проясняли обстановку, доставляли приказы командования, следили за их исполнением.
Не преминули воспользоваться возникшей неразберихой и немцы. В тот же день – 2 октября, около батальона солдат противника, переодетых в красноармейскую форму, попытались просочиться сквозь наши боевые порядки к оврагу Крутой. Контратакой резервных рот 284-й стрелковой дивизии, разгадавших вражескую хитрость, немецкие диверсанты были полностью уничтожены.
Зато на севере войска Паулюса
