завести машину, но тщетно.
Судя по тому, как выл и трясся этот автомобильчик, поднимаясь в гору в начале недели, удивительно, что он вообще доехал до Вайоминга. Но ясно было, что на здешних дорогах он долго не протянет.
Я подошел к машине и постучал в окно. Ада подпрыгнула от неожиданности, а затем смерила меня рассерженным взглядом. Я лишь улыбнулся в ответ: даже гневный взгляд от нее лучше сотни нежных от любой другой девушки.
– Что-то случилось? – спросил я, когда она открыла дверцу.
– Эта гребаная железяка не заводится! – сердито сообщила она и в изнеможении уронила голову на руль.
– А куда ты собралась? – спросил я осторожно, не желая торопить события.
– Просто хотела съездить в город, купить себе пару толстовок и еще кое-что, – не поднимая головы, объяснила она.
– У нас есть лишний внедорожник, могу тебе одолжить, – предложил я. – Он в гараже.
Ада вздернула голову.
– Серьезно? Одолжишь мне машину?
– Ну да, – ответил я. – Почему бы и нет? На нем все равно никто не ездит.
– Случайно, не вон то синее чудовище? – обеспокоенно поинтересовалась она, бросив взгляд на припаркованный рядом грузовичок Эмми, и я расхохотался.
– Нет, это машина моей сестры. Но обязательно ей передам, что ты считаешь ее радость и гордость «чудовищем».
Ада удивленно расширила глаза – эти чудные переливчатые глаза, которые творят со мной что-то неописуемое. Закусила губу – я сразу вспомнил, как она прикусывала мне нижнюю губу в баре…
– Что ж… м-м… очень любезно с твоей стороны. Здорово. Спасибо.
– У него и ключи уже в зажигании. Пошли. – Я придержал ей дверцу, она вышла из машины, и мы вместе отправились в гараж.
Я подвел Аду к своему старому пикапу «джи-эм-си сиерра». Он не в лучшем состоянии, но вполне на ходу – и намного надежнее того куска ржавого железа, на котором она ездила до сих пор. Да и безопаснее. Настоящий танк – ему никакие дорожные происшествия не страшны.
Он стоял в самом конце гаража, и чтобы его вывести, мне пришлось убрать с дороги свой грузовик. Ада смотрела и только качала головой.
– В жизни не видела столько грузовиков в одном месте! – сказала она наконец.
– Добро пожаловать в Вайоминг, – ответил я, распахивая перед ней дверцу водителя.
– Может быть, если приеду на машине, как у местных, в городе перестанут на меня пялиться? – предположила Ада. – Решат, что я своя?
– Жаль тебя разочаровывать, – ответил я, – но на красивую женщину будут пялиться в любом случае. На чем бы она ни ездила.
Едва произнеся эти слова, тут же о них пожалел. Не потому, что не считал Аду красивой – вовсе нет! Но я почувствовал, что нарушаю ее границы.
Она тоже это почувствовала – и почти зримо отстранилась, закрылась от меня. Вот черт!
Ада отвернулась и промолчала. Секунду спустя заглянула в кабину – и плечи ее поникли.
– Я не смогу ее водить, – сказала она. Никогда еще я не слышал у Ады такого тихого, робкого голоса.
– Прости, – быстро сказал я. – Зря я это сказал. Но это же не значит…
– Нет, действительно не смогу. В прямом смысле, – сказала она, опустив глаза и нервно теребя серебряные кольца на руке. – Я не умею ездить на механике.
Об этом я совсем не подумал. Честно говоря, и забыл, что у этого пикапа механическая коробка передач. И все-таки что-то в ее ответе насторожило мой разум и глубоко, болезненно отдалось в сердце. Мало ли людей не умеют водить машины с ручной передачей – даже здесь, в Мидоуларке! Но я почувствовал, что здесь дело намного серьезнее.
– Черт, извини, – ответил я, лихорадочно соображая, как сформулировать свое предложение так, чтобы Ада не бросилась от меня наутек. Пусть я не так много о ней знаю – уже усвоил, что любого неловкого слова она пугается, будто лошадь полиэтиленового пакета. Но так ничего и не придумав, выпалил просто: – Я тебя отвезу. Мне тоже кое-что нужно в городе.
Ада снова закусила губу. Я уже выучил: так она делает, когда задумывается. На меня, разумеется, не смотрела – уставилась в землю.
– Наверное… – начала она неуверенно, а затем решилась: – Да, хорошо.
– Моя машина вон там, – указал я на коричневый пикап позади нас. Вместе с ней подошел к пассажирскому сиденью, открыл дверцу и подождал, пока она усядется.
Но она медлила у двери, о чем-то напряженно размышляя. Неужели готова сдать назад?
– Знаешь, – сказала она наконец, – наверное, не стоит. Спасибо за предложение, но это ведь не к спеху. Не хочу портить тебе выходной.
Портить выходной? Да я на своем пикапе с обрыва слечу, если после этого смогу хоть несколько минут провести с ней наедине! Только ей об этом знать не обязательно.
– Ты ничего не испортишь. Я в любом случае собирался в город, а тебя надо подвезти. – Я очень постарался, чтобы это прозвучало безлично, по-деловому. Деловые отношения ее не пугают.
– Нет, правда…
Ну все, лопнуло мое терпение!
– Ада, садись в машину!
Прозвучало резче, чем я планировал, – как приказ. Ада резко выпрямилась и наконец обожгла меня уничтожающим взглядом.
– Не надо указывать мне, что делать, – отчеканила она. – По субботам ты мне не босс.
– Буду указывать, когда ты ведешь себя глупо, – отрезал я. Обычно я таких вещей не говорю, да и вообще так себя не веду – но сейчас ничего не мог с собой поделать, очень уж она меня взбесила. – Ада, я тебе не руку и сердце предлагаю – просто хочу подвезти!
Такой ответ пришелся ей не по вкусу, но отступать я не собирался. Несколько секунд мы гневно смотрели друг на друга. И я этому радовался: пусть в глазах у нее полыхало пламя, даже это лучше тех редких холодных взглядов, что я получал от нее всю неделю.
– Ладно, – наконец выдавила она из себя и села в машину.
– Надо бы проверить, какая погода в преисподней, – пробормотал я сквозь зубы, захлопывая дверь.
– Я все слышу, – сообщила Ада.
– Вот и отлично, – отрезал я.
Обойдя пикап спереди, я открыл дверцу со стороны водителя и сел за руль. В ту же секунду до меня дошло, что мы с Адой оказались наедине. В тесном замкнутом пространстве.
Бежать ей было некуда – и я решился на то, чего, возможно, делать не следовало.
Взяв ее за руку, лежащую на сиденье, положил ее ладонь на ручку переключателя передач и накрыл своей рукой. Она попыталась отдернуть руку, но я не дал.
– Что ты делаешь? – воскликнула она сердито и растерянно.
– Учу тебя
