удается сделать один-два шага.
Снова гляжу на глухаря и рядышком вижу другого, помоложе, — видно, ученик: умение выделывать коленца передается старыми певцами молодым — и так из поколения в поколение.
Под песню подбираюсь к намеченному месту. Но стрелять не хочется. Хочется еще послушать эту удивительную песню. Но около Падучих ям раздается выстрел и раскатисто разносится по всему болоту. Певец умолкает и, почуяв беду, приготавливается к взлету.
Я прицеливаюсь, нажимаю спуск. Птица тяжело падает на землю.
Напрасно я прислушивался, не запоет ли новый рыцарь. Только филин надсадно ухал в Загорье: видно, упустил добычу.
Дожидаясь возвращения Кузьмича с Валькой, я приготовил еду и чай и встретил их у веселого потрескивающего костра. Однако мои спутники выглядели далеко не весело, хотя на плече у Панкрата и висели два крупных глухаря.
— Мазило гороховое, — ругал он Вальку. — Никогда не суйся поперед батьки в пекло. Стрельнул, а глухарь-то улетел!
— Значит, жив остался, — скромно заметил Валька.
— А жив ли? Может, он раненный улетел? Уж ежели стрелять в птицу, то по-нашенскому. Из-за твоей мазни я добрую пару глухарей не снял.
— Хватит и того, что добыли, — вмешался я в разговор. — А то ты, Кузьмич, готов всю песню из леса унести.
— Нет, — повернулся он ко мне. — Песня всегда должна звучать в лесу.
ЛЕБЕДИ НА ОЗЕРЕ ЯЛЕГО
Под тихие шорохи теплого утра шел я по берегу ручья, направляясь к озеру Ялего.
— Ялего — это озеро с кладовыми добра, — сказал мне лесник Саша Тайменев. Правда, далековато, но ведь что далеко, то бывает и близко. Оттуда ты многое унесешь в своем сердце. А может, даже увидишь то, что не каждому суждено увидеть. Там раньше лебеди жировали.
Высокие ели, раскидистые кондовые сосны, белые березки — вечные хороводницы, встречающиеся на моем пути, радовали глаз. Я шел, ощущая гордость за то, что живу в этом чудесном мире.
Еще более чарующее впечатление произвело на меня само озеро. Трава вокруг не топтана. Берег сухой, пологий. От него идет отмель, а дальше густой тростник с чистыми плесами и мелкие островки, на каких гнездятся утки, чибисы, гагары. Тут же, по рассказам старожилов, жировали белые лебеди. Есть ли они сейчас?
Я уже устроился на ночлег, когда явственно услышал крик лебедей, кем-то встревоженных, и всплески воды. Но вскоре все затихло.
Рано поутру я подогнал плотик, который обнаружил на берегу, к островку. Но только хотел сойти на него, как на меня с отчаянным шипением кинулся большой лебедь. Пришлось отступить, остерегаясь его клюва.
Я огляделся вокруг и понял, из-за чего волновался лебедь. Под березкой лежала лебедушка, правое крыло у нее было в крови. Кто же так ее поранил? Наверно, в криках, которые я слышал ночью, и была разгадка. Может быть, на сонных птиц напала рысь или лисица. Но, как видно, лебедь отбил свою подругу.
Раненная лебедушка тяжело дышала и тихо клингала — просила о помощи. А лебедь? Стоило мне сделать шаг вперед, как он бросался на меня, свирепо шипел и грозил клювом. И так продолжалось довольно долго.
Стало совсем светло. Стая лебедей с шумом поднялась в голубизну неба и, построившись клином, сделала над озером два круга. Задрав кверху голову, лебедь заклингал с какой-то невыразимой тоской, но все же не покинул подругу.
Воспользовавшись тем, что он оставил меня в покое, я подошел к лебедушке и тщательно осмотрел ее. Чьи-то острые зубы поранили упругое тело птицы у правого крыла. Осторожно очистив раны и промыв их сначала водой, а потом спиртом, который всегда имеется в моей походной аптечке, я залил их раствором стрептоцида, смазал йодом и забинтовал. Все это лебедушка перенесла безропотно, а лебедь больше не кидался на меня, а наблюдал за всем происходившим издали.
Через два дня я снова пришел к озеру и на плоту добрался до островка, где оставил лебедушку. На этот раз лебедь встретил меня более приветливо, а лебедушка трогательно раскрывала и закрывала клюв, словно хотела выразить мне благодарность.
Я снова обработал ее раны, а затем вынул из вещевого мешка две банки творога и миску пшенной каши и, высыпав все на скатерку, пододвинул еду к лебедушке.
С тех пор через каждые три-четыре дня я приходил на озеро Ялего проведать своих новых друзей. И как-то, подплыв к островку с подветренной стороны, обнаружил их на чистом от тростника плесе. Лебедь, важничая, плыл впереди. Вдруг он с криком побежал по воде и, оторвавшись на широких крыльях, полетел кругами, приглашая свою подругу последовать за собой. Лебедушка тоже ударила крыльями и, разбежавшись, поднялась в воздух. Я любовался их полетом, понимая, что лебедь проверяет, могут ли они пуститься в дальний путь в теплые края.
Убедившись, что лебедушка поправилась, я решил, что моя миссия доктора Айболита закончилась. С грустным и радостным чувством простился я со своими друзьями. Они на моих глазах взлетели с озера и примкнули к пролетавшей мимо лебединой стае.
Сделав надо мной круг, они исчезли в синеве осеннего неба, но в моем сердце остались на веки вечные.