сеньор…
– Мой сеньор? – переспросил Тамия, изо всех сил стараясь не показать смятения. – О! Это неописуемое счастье! Но я не ждал его так скоро.
Сказать по правде, он не ждал вообще никого. И сейчас терялся в догадках, кто же тот наглец, что посмел ввалиться с улицы, в грязных сапогах и халате, заляпанном навозом, в хрустальную пагоду контакта…
Меж тем виконт отдавал приказания женам и челяди. За столом уже устроено было дополнительное седалище. «Может быть, все не так плохо, как кажется, – подумал Тамия, поглаживая ладонями сильно отросший за время контакта живот. – Мне и вправду не помешал бы хороший сеньор, чтобы подтолкнуть фабулу контакта, который уж очень долго топчется на месте. И хорошо бы, чтобы небеса послали мне умного сеньора. Например, доктора Энграфа. Но тот, увы мне, не имеет обычая покидать своего дома ради удаленных миссий. Да что там: я вполне удовольствовался бы и доктором Рошаром. Но тот слишком худ, чтобы виконт воспринял его всерьез. Здесь встречают не по одежке, а по брюху… И уж вовсе опрометчиво будет рассчитывать на доктора Гунганга, который, похоже, и не подозревает о существовании планеты Пратамра, о моей миссии в этом мире, да и о прекрасном виконте Лойцхи. А ведь мы подконтрольны именно доктору Гунгангу!» Он не стал строить иных догадок, потому что если это был бесстыжий самозванец, то по правилам местного этикета ему полагалось что-нибудь отсечь. И уж в самую последнюю очередь это будет голова…
Ухнул медный гонг, вполне музыкально запели раздвигаемые двери. Появилось лицо, объявившее себя сеньором графа Тамия.
– Я позволю сделать предположение, что благоуханный гость не владеет нашей низменной речью, – сказал виконт. – Не будет ли для графа обременительно выступить посредником между мудростью его сиятельного сеньора и нашими дурно вымытыми ушами? И на какой титул угодно ему будет обращать свое возвышенное внимание?
Тамия склонил гладко выбритую голову в знак согласия и с трудом обернулся навстречу вошедшему.
Дурные предчувствия его не обманули.
Гость был ему положительно не знаком. Тамия готов был поклясться, что никогда прежде не встречал этого худого (а по здешним стандартам – отвратительно худого) юнца в невыносимо простых одеждах.
– У вас есть полминуты, чтобы объяснить мне, кто вы и что здесь делаете, – очаровательно улыбаясь, прошипел Тамия. – Потому что за другие полминуты я должен буду придумать для вас какую-нибудь удобоваримую легенду.
– Меня зовут Константин Кратов, сэнсэй, – сказал тот до нахальства спокойно. – Я прибыл со Сфазиса. Здесь я действительно по воле случая, потому что на базе миссии мне не сказали ничего вразумительного и предложили дождаться вас. Но я не могу ждать.
– Надеюсь, вы ксенолог? – вздохнул Тамия.
– Еще бы! – хмыкнул тот. – Я ищу собаку. Ее зовут Мавка…
– …и она подруга несравненного Полкана, – докончил Тамия. – Я знаю Мавку, но ее здесь нет и быть не может. Иначе нам пришлось бы подать ее на стол в качестве ответного блюда. Здесь едят все, что движется. Съедят и вас, потому что ваше поведение лежит за рамками приличий!
– Разве? – удивился Кратов. – Тогда я что-то упустил в местных нравах. Пока я летел сюда с Пирош-Аса, мне удалось кое-что освежить в памяти…
– Стоп! – шепотом рявкнул Тамия. Развернувшись к виконту, он возгласил: – Его ослепительное сиятельство маркиз Кратов со Сфазиса. С высочайшей инспекцией и новыми предложениями прекраснейшему виконту Лойцхи.
– О! – вскричал тот. – О! Бесподобная честь! Могу я надеяться их услышать?
– Вне всякого сомнения. Сейчас маркиз доведет их до моего скудного ума…
– Не утруждайте себя переводом, Манмосу-сан, – сказал Кратов, сообщая своей физиономии чудовищно надменное выражение (что хотя бы отчасти укладывалось в границы этикета). – Я неплохо владею пратамрийским языком. Есть некоторые трудности с разговорной речью, но на слух я все воспринимаю без проблем.
Тамия закряхтел от удовольствия. Его только что назвали «Мамонтом», то бишь борцовским псевдонимом, под которым он некогда прославился на сумоистском ринге-«дохе».
– Вы что, специально готовились… к экспедиции за собакой Мавкой? – спросил он с напускной строгостью в голосе – в полном расчете на то, что виконт, меланхолично жевавший пучок хвоща, не горазд в интонациях человеческой речи.
– Я защищал дипломный проект по вашим трудам. Вы, случаем, не знакомы с моей статьей «Гастрономические культы Южной Пратамры в свете мифологических архетипов»?
– «Ксенологический вестник» за август прошлого года? Так это были вы?! – Тамия приосанился и даже попытался подобрать свое брюхо. – Уж не обессудьте, я мог не запомнить ваше имя, а вот основные положения вашего опуса мне памятны. И я не во всем с ними согласен, кое в чем выводы ваши представляются излишне поверхностными, даже скоропалительными…
– Для меня будет огромной честью вступить с вами в дискуссию, сэнсэй. Но боюсь, не сейчас. Я должен-таки вернуть Мавку в Парадиз, – Кратов порыскал любопытным взглядом по столу. – А где же легендарный «акрор»? Не могу же я побывать на Пратамре и не отведать этого чуда!
– Увы мне, – сказал Тамия. – Отсутствие на столе плодов акрора, он же «хлебный куст», он же «райское яблоко», недвусмысленно демонстрирует нежелание прекраснейшего виконта Лойцхи и его дома делиться с нами секретом выращивания этой удивительной культуры. Ради чего я и сижу здесь второй месяц, пожирая то, что иной раз и в землю зарывать стыдно…
– А что же, понятия о субординации здесь так же сильны, как и в старые добрые времена небесноликого императора Влацры? – сощурился Кратов.
– Это одна из незыблемых основ общественного благополучия, – важно кивнул Тамия.
– Поскольку вы и ваш гостеприимный хозяин имеют упоительную радость находиться на одной ступени табели о рангах, – сказал Кратов раздумчиво, – то я, в полном соответствии с тем, как вы меня отрекомендовали, по меньшей мере на один приступок выше любого из вас.
– Это невероятно, – проворчал Тамия. – Но это правда.
Кратов надул щеки и подбоченился. Кратов как сумел выпятил живот. Кратов скорчил безобразно чванливую гримасу. Он стал похож на японского чиновника со средневековой гравюры, принимающего взятку.
– Велите хозяину подать плоды акрора! – рявкнул он гнусным голосом. – Да поживее, ибо я спешу и не намерен умереть от скуки и голода за этим паршивым столом!
Тамия прикрыл глаза от отвращения к происходящему. А затем перевел сказанное обратившемуся во внимание виконту Лойцхи. «Сейчас телохранители попытаются нас нашинковать, – подумал он устало. – Придется удирать через эти проклятые раздвижные двери. Как в прошлый раз. Раздвигаются они секунд двадцать-тридцать… не переставая распевать свои песенки. Интересно, этот юный наглец запомнил обратную дорогу? Потому что двери, допустим, я попросту снесу своим пузом. Как в прошлый раз. А после мне придется прикрывать его отступление…»
Виконт
