иначе не имели бы возможности познакомиться с Вами.
– Благодарю Вас за Ваше участие в моей судьбе, сир.
– А куда теперь Вы отправитесь?
– В Саше.
– Саше – это замок неподалёку от Шинонского леса?
– Да, сир. Покойный король подарил это поместье моей матушке графине де Сольё.
– Возможно, мы скоро навестим Вас там.
Милостиво кивнув Лоренце, король удалился.
Вслед за братом к ней подошла Жанна Французская вместе с графиней де Сольё.
– Вот Вы и свободны, – с улыбкой сказала сестра короля.
– Я никогда не забуду, что Вы сделали для меня, мадам, – дочь Великолепного почтительно поцеловала её руку.
– Я рада, что Бог был на Вашей стороне. Пусть он пошлёт Вам счастье. А теперь оставляю Вас с Вашей матерью.
Простившись, герцогиня Орлеанская, прихрамывая, удалилась следом за королём. Однако не успела донна Мария обнять Лоренцу, как послышался голос советника:
– Разрешите и мне поздравить Вашу дочь, госпожа де Сольё. Надеюсь, я заслужил это?
– Конечно, сеньор д’Аржантан.
Спустя минуту они уже слушали повествование Коммина.
– Хотя я был уверен, что правда на нашей стороне, – рассказывал советник, – однако, на всякий случай, решил подстраховаться. Поэтому отправился в Блуа к герцогу Орлеанскому. Как оказалось, я беспокоился не зря. Монсеньор де Бурбон едва не испортил всё дело, предложив королю обратиться к Божьему суду.
– А меня больше всех поразил барон де Монбар, – задумчиво произнесла донна Мария.
– Да, я тоже не ожидал от него такого благородства, – признал сеньор из Аржантана, когда графиня рассказала ему о событиях, происшедших в его отсутствие.
– Надеюсь, Вы не заподозрили меня в предательстве, донна Лоренца, не увидев в зале суда? – спросил он у дочери Великолепного.
– Нет, сеньор. Но меня мучает вопрос, как у Вас оказалась грамота моего отца? Ведь я сама бросила её в огонь.
– Её отдал мне господин д’Эворт, которого мы с принцем встретили у ворот замка.
– Но ведь Даниель должен был присутствовать на суде…
– Об этом Вы спросите у него самого.
– Кстати, теперь мне придётся простить долг королю, – вдруг с улыбкой произнесла графиня.
В ответ на недоумённый взгляд дочери она пояснила:
– Во время аудиенции в Туре я осмелилась напомнить Карлу VIII о тех деньгах, что ему одолжила. И, зная от сеньора д’Аржантана, что королевская казна пуста, намекнула, что готова простить ему долг в обмен на твоё освобождение, Лоренца.
– Теперь мне понятно, матушка, почему король так благосклонно настроен ко мне.
– Хотя наш повелитель на редкость тщедушен и умом не отличается, но зато невозможно найти более доброго существа, – заключил Коммин.
Во дворе они встретили герцога Орлеанского.
– Надеюсь, Вы позволите мне, графиня, поговорить с мадемуазель де Нери? – учтиво осведомился у донны Марии принц.
– Да, монсеньор. Мы с сеньором д’Аржантаном подождём её у ворот.
– Если бы Вы знали, как я рад снова видеть Вас! – едва они остались одни, тихо произнёс Луи.
Молодая женщина потупилась:
– Я хочу поблагодарить Вас, монсеньор, за то, что Вы согласились помочь мне…
– Разве я мог поступить иначе? – перебил её принц.
После чего продолжал:
– Я не искал Вас потому, что думал, будто Вы погибли. После Вашего неожиданного исчезновения мои люди прочесали все окрестности и неподалёку от Тура нашли Ваше изодранное в клочья платье. И я решил, что Вас и Ваших слуг ограбили и убили разбойники.
– Не знаю, как оказалось там моё платье, монсеньор, но на самом деле меня арестовали возле Тура и привезли в Плесси, где посадили в клетку.
– Да, сеньор д’Аржантан рассказал мне обо всём, – кивнул Луи. – Но теперь все Ваши страдания уже в прошлом и я прошу Вас вернуться ко мне.
– Я не могу, монсеньор, – Лоренца вздохнула. – Прошу Вас, отпустите меня.
– Почему? Разве нам не было хорошо вместе?
– Потому что Вы любите не меня, а королеву. И я тоже люблю другого мужчину…
– Кажется, я догадываюсь, кто он, – сказал герцог Орлеанский, глядя куда-то за спину Лоренцы.
Обернувшись, та встретилась взглядом с Монбаром. Не произнеся ни слова, барон быстрым шагом удалился прочь.
– Однако, – добавил Луи, – я не могу отпустить Вас, пока не решу судьбу нашего ребёнка.
Дочь Великолепного побледнела:
– Я просила матушку и сеньора д’Аржантана не говорить Вам об этом…
– Мне рассказал обо всём Жорж. После суда он признался, что боялся, как бы я, узнав о ребёнке, не женился на Вас, так как это могло сказаться на моём будущем.
– Так почему Вы скрыли от меня свою беременность? – после паузы спросил принц.
– Я подумала, монсеньор, что если Вы не любите меня, то и мой ребёнок Вам не нужен.
– И напрасно. Как бы я не относился к Вам, но в этом ребёнке течёт моя кровь.
– Умоляю Вас, монсеньор, оставьте Луизу мне! – молодая женщина встала перед Луи на колени. – Клянусь, я сделаю всё ради того, чтобы она была счастлива!
Видя её отчаяние, герцог Орлеанский смягчился:
– Ну, хорошо, я исполню Вашу просьбу, если только вы примете мои условия.
– Я заранее согласна на все Ваши условия, монсеньор!
– Так вот, прежде всего, в течение года Вы выйдете замуж или я сам найду Вам мужа, который согласится дать моей дочери своё имя. Причём ни Вы, ни Ваш супруг не должны открывать Луизе её настоящее происхождение.
– Клянусь Вам в этом, монсеньор.
– Затем, Вы не должны выдавать её замуж без моего согласия.
– Хорошо, монсеньор.
– И последнее: после того, как моей дочери исполнится четырнадцать лет, я заберу её у Вас, чтобы дать её положение, достойное принцессы из рода Валуа.
– Согласна, монсеньор, – скрепя сердце ответила дочь Великолепного.
Луи немного помолчал.
– А на кого она похожа?
– На Вас, монсеньор. У Луизы такие же глаза.
Принц вздохнул:
– Мне очень хочется взглянуть на неё. Но, боюсь, что если я увижу дочь, то не смогу расстаться с ней.
– Напоследок я хочу сделать Вам подарок, – сказал он, прежде чем уйти.
– Вы уже и так подарили мне Луизу, монсеньор.
– И всё же, я думаю, этот подарок Вам порадует.
После этих слов Луи громко позвал своего пажа, который принёс уже знакомую Лоренце корзину. Из неё с радостным лаем выпрыгнул
