Элерим же говорил, что в её племени выдают замуж рано… Хм, это многое объясняет. Люди живут меньше и вынуждены начинать… отношения раньше, чтобы успеть родить и воспитать детей…»
— Ничего не хочу знать и не позволю продолжать, — Барсук упрямо замотал головой, плечом подвинул эльфа, после чего легко подхватил Яси на руки и собрался уходить, но Кайрин преградил ему путь:
— Куда ты её несёшь?
Януш смерил эльфа осуждающим взглядом исподлобья, но отвечать не спешил, а Кайрин не спешил освобождать проход. Трактирщик сдался первым.
— На кухню, там за ней присмотрит моя жена. И я бы попросил в следующий раз развлекаться где-нибудь в другом месте, с более… зрелыми девушками. Не хотелось бы жаловаться лорду на поведение его гостей.
Кайрин вспыхнул от возмущения, но постарался не нагнетать обстановку. Видно было, что мужик уже для себя всё решил. Впрочем, магу было не важно мнение какого-то трактирщика, скоро они распрощаются. А вот о Яси он волновался.
— Накорми её с утра, — сказал он и кинул удивлённому Барсуку монету. Тот отказываться не стал.
Когда дверь закрылась, Кайрин в изнеможении опустился на край кровати. Разбудить Яси не удалось, и вряд ли что-то изменилось бы, тряси он её хоть в сто раз сильнее. Значит, остаётся лишь надеяться, что Яси проснётся сама. Иначе мысли о том, что он позволил ребёнку умереть, не отпустят Кайрина до конца жизни, долгой эльфийской жизни.
Уснуть ему удалось не скоро.
* * *
Яси разбудил весёлый треск поленьев в печи и аромат свежих оладий: тётка Ирджина, Янушева жена, поднялась до рассвета, чтобы приготовить постояльцам ранний завтрак.
— Ой! — пискнула Яси, высунув нос из-под одеяла и с удивлением обводя глазами кухню. — А где же мастер Кайрин?
— Тот эльф, что с тобой полуночничал? Спит, поди, — спокойно ответила хозяйка, разливая тесто по жаровням. — И ты спи. Ещё только третьи петухи пропели.
Подскочив с лежанки, Яси заметалась в поиске своих башмаков, не нашла их и босиком кинулась к выходу.
— Куда? — окликнула её тётка Ирджина. — Чулки-то и так все драные, смотреть страшно!
Но Яси не подумала остановиться. Вместо того она выскочила за дверь, и уже через миг скрип лестницы оповестил всех в таверне, что кто-то сильно спешит попасть на второй этаж.
— Вот ведь задрыга! Как есть, постояльцев перебудит! — возмутилась тётушка Ирджина, и поспешила за девочкой, на ходу вытирая руки о фартук.
А Яси, забежав в самый дальний, слепой конец тёмного коридора, быстро отсчитала назад пять больших шагов и, ничуть не сомневаясь, вломилась в дверь, оказавшуюся справа.
Она не ошиблась, это была комната Кайрина. То обстоятельство, что эльф спит, ничуть не смутило раннюю гостью. Не долго думая, Яси с ногами залезла к Кайрину на кровать, уселась на него верхом и принялась настойчиво тормошить, приговаривая:
— Мастер, проснись! Я столько всего должна тебе рассказать!
Но стоило Кайрину приоткрыть глаза, рядом с Яси возникла раскрасневшаяся от быстрой ходьбы тётушка Ирждина. Крепко ухватив девчонку за ухо, она стащила её с кровати, а Кайрину сказала:
— Ты уж прости эту позорницу, милсдарь эльф. Не подумай чего плохого, у нас в поселении все девки благонравные, к кому попало в постель не лезут. А Яська… Бесстыжая она, хоть мелкая. Верно говорят: мал клоп, да вонюч. Ты отдыхай себе спокойнёшенько. Как к завтраку спустишься, так я её к тебе и отпущу. А то ишь, чего удумала: рассказать ей надо ни свет ни заря…
Но тут из коридора потянуло горелым. Хозяйка испуганно ахнула и, рассыпавшись в извинениях, убежала обратно в кухню, однако ухо Яси при этом из захвата не выпустила. Жалобно хныча, Яси вынужденно последовала за ней.
Хоть комната опустела, в этот день «отдохнуть спокойнёшенько» Кайрину было не суждено. Едва затихли шаги Ирджины и скулёж Яси на лестнице, за окном раздалась песня:
Когда уходит ночи тень,
И в небе звёзды тихо гаснут,
Я точно знаю, новый день
На землю послан не напрасно.
Когда в сверкающей росе
Улыбка солнца отразится,
Из дома выйдет Мелиссэ,
И радость в сердце заискрится…
Голос у певца был весьма хорош, но на его зов вместо прекрасной Мелиссэ явился старый Барсук. Этажом ниже, прямо под комнатой Кайрина, со скрипом отворилось окно, и недовольный голос трактирщика спросил:
— Нер Райлин, нельзя ль потише? Или хотя бы чуток попозже?
— Увы, дядюшка Барсук, никак нельзя, — весело откликнулся Райлин, — ведь если я буду петь тише, меня не услышит Мелиссэ. А если приду позже, то не застану её дома.
— Тьфу, обормот остроухий, — добродушно буркнул трактирщик. А вслух предложил с притворной строгостью: — Чем горланить под окнами, женился бы, да распевал у себя в кровати, нисс Мелиссэ на ушко.
— Мы именно так и поступим, господин Барсук, — раздался уже знакомый Кайрину нежный девичий голосок, — очень скоро, лет через сто после того, как заключим помолвку.
Затем шорох шагов и удаляющийся смех сообщили Кайрину, что парочка влюблённых покинула поляну. Но тишины это не принесло. В соседней комнате кто-то заскрипел кроватью, звучно зевнул и принялся греметь умывальником. Похоже, в Лаорелассе было принято просыпаться с первыми лучами зари и к тому же делать это довольно громко.
— Ладно, — подумал Кайрин, поднимаясь с колючего тюфяка, — что ни происходит, всё к лучшему. Главное — Яси вернулась, и кажется, ей даже есть, что мне рассказать. Что ж, пообщаемся за завтраком. Надеюсь, поесть в этом заведении окажется проще, чем выспаться.
В обеденном зале уже витал запах свежей выпечки. Постояльцы и просто ранние посетители угощались сдобными булочками и оладьями со сметаной. Януш торчал за стойкой, то и дело окидывая свои владения цепким взглядом, а две его дочки, весьма рослые и фигуристые девицы, бегали с подносами и перебрасывались шутками с гостями. Насчёт Кайрина, как видно, им было дано особое распоряжение: к столу, за который тот сел, ни одна из них не приблизилась, хотя обе то и дело бросали на эльфа заинтересованные взгляды. Зато вскоре, заметив его, из кухни вышла Ирджина. За собой она вела угрюмую Яси с красным ухом. Приторно улыбаясь, трактирщица поставила перед Кайрином миску с оладьями, а Яси подтолкнула к стулу, исподтишка строго грозя ей пальцем.
За едой никакого разговора не получилось. Яси, не поднимая на Кайрина глаз, с мрачным видом жевала свою порцию и молчала. Похоже,
