Ознакомительная версия. Доступно 45 страниц из 223
– ее тетя Цинна, выписывая на ее коже защитные заклинания священной кровью. Ритм пения нарастал, пульс у меня под кожей стучал все чаще, а адреналин бурлил в венах все сильнее. Когда над горизонтом поднялось тусклое солнце, я почувствовал, что под этим черным небом меня ждет страшная битва. Все, что я сделал, все, что я выстрадал, все это свелось к одному – стремительной атаке на стену зубов и мечей, чтобы спасти девушку, к горлу которой уже приставили клинок. Впереди нас ждала резня и океан крови, но даже если бы мы выжили, Никита уже знал: это из-за Диор. Если битва закончится его неудачей, только мученикам известно, что бы он с ней сделал в отместку. И мы не смогли бы остановить его. Я понимал, что потребуется чудо, чтобы она все это вынесла и выжила. И поэтому я молился об этом. – Последний угодник покачал головой.
– Ты? – усмехнулся историк. – Молился?
– Мы оба молились, грешник.
Жан-Франсуа и Габриэль посмотрели на Селин, когда она заговорила, устремив глаза в потолок.
– Мы стояли среди них, мой дорогой брат и я, бок о бок. Армия Лунного Трона выстраивалась перед стенами Мэргенна, взывая к своим языческим богам под раскаты грома. Самые свирепые из них стояли в авангарде: огромные, больше похожие на животных, чем на людей, волки, медведи и львы, с мехом и клыками, в килтах, с когтистыми лапами. Иссохшие старухи расхаживали взад и вперед по рядам, рисуя у них на коже алые богохульства под звуки волынки и ритмичного пения. Они топали ногами в такт, рычали, вздымаясь волнами, – море ревущих лиц и сверкающих глаз. Ведьма плоти Габриэля…
– Не называй ее так, – рявкнул угодник.
– Колдунья Габриэля стояла по другую руку от него с измазанным алыми письменами лицом. Жажда крови среди горцев росла, их души были охвачены безумием, идолопоклонством и яростью. И в разгар этого исступления я опустилась на колени, обратила наше лицо к небу и, закрыв глаза, начала молиться. Эту молитву произносит каждый солдат-Праведник, когда смотрит в лицо врага и, возможно, своей смерти. Благословение на битву.
Господь – мой щит нерушимый!
Он – пламень, сжигающий всякую тьму!
Он – буря, что вознесет меня в рай.
А потом я открыла глаза, потому что рядом со мной, стоя на коленях в снегу, молился мой неверующий брат, и наши голоса, сплетаясь, звенели.
Его свет – мое спасение, его любовь – мое искупление.
Его меч упокоит моих врагов.
И, если я встречу свой конец до Судного Дня,
Я вверю ему свою душу.
– Véris, – прошептала я, сотворяя знак колеса.
– Véris, – ответил Габриэль, сложив руки перед собой.
Тогда я посмотрела на него, на бушующую над нами бурю, на ревущий между нами океан.
– Мы думали, ты поклялся ни о чем не просить повелителя небес, брат, – сказали мы. – За исключением возможности плюнуть ему в лицо, прежде чем он отправит тебя на тот свет. И он ответил…
– Я молюсь не за себя, – сказал Габриэль.
Селин кивнула, глядя на ту сторону черной реки глазами, темными как ночь.
– Он молился за нее.
Жан-Франсуа, маркиз крови Честейн, посмотрел на Габриэля.
– Я так понимаю, тебе, черт возьми, следовало бы быть умнее?
Последний угодник-среброносец вздохнул.
Последняя лиат опустила голову.
– Ему, черт возьми, следовало бы быть умнее.
Книга шестая. Красная длань бога
Да свершится правосудие.
Кредо Крови Эсана
I. Буревестница
– Мы поднялись с колен, – продолжила Селин. – Рассвет уже коснулся края мира, и черное небо стало красным. Крошечная частичка нас, которая находилась с Диор, сейчас сидела в подземельях Дун-Мэргенна, запертая вместе с ней в ее крошечной камере. Мы били хрупкими крылышками по ее разбитой щеке, пытаясь разбудить, заверить, что мы пришли ее спасти. Но после жестокого удара Ислы она так и не пришла в сознание, и ее кожа была холодной на ощупь. И тогда остальная часть меня, пребывавшая за этими стенами, раскрыла ладони, обнажив клинок, тонкий и острый, как сломанная кость, и цеп, длинный и сверкающий красным. Воздух наполнился запахом крови, когда мы, стиснув зубы, уставились на несчастных, которых отправили нам на убой.
Габриэль поднял «Моне» и наполнил свой кубок до краев. Хотя это была его пятая бутылка за вечер, последний угодник выглядел вполне трезвым и проницательным, а в его глазах горели воспоминания.
– Я и раньше участвовал в штурмах замков, холоднокровка, – сказал он. – Десятки раз. Я знал, какой ад ждет нас впереди. Нам придется пробираться по колено в крови невинных сквозь поток порченых, все время находясь под обстрелом высококровок Никиты, обосновавшихся на внутренних стенах. В любом случае чаша весов уже склонилась, и резня была неизбежна.
Я не знал, как спросить, не знал, имел ли я вообще на это право после того, как причинил ей боль в Колыбели, но знал: в предстоящей битве мне понадобится все, что я смогу использовать. Но когда я повернулся к Фебе с пересохшим от жажды ртом, она уже расстегнула наруч на предплечье, не сводя с меня золотистых глаз.
– Феба, я бы не стал просить, если бы…
– В этом нет необходимости. Это мое, и я отдам ее тому, кого выберу. – Она коснулась моего лица, и, хотя она говорила о крови, я знал, что она имела в виду нечто большее. – Я выбираю тебя.
Я взял ее за руку, чувствуя устремленные на нас взгляды, тихое рычание и невнятные проклятия. Позади маячила Бринн, хмуро наблюдая за нами и подергивая большими лапами. И хотя мы стояли в океане зубов и когтей, клинков и крови, на мгновение мне показалось, что мы совершенно одни, как в ночь, когда танцевали в «Белом кролике». Не сводя глаз с Фебы, я поднес ее запястье к своим губам, и она улыбнулась, стоило поцеловать ее нежную, точно перышко, кожу. Но ее улыбка угасла, губы приоткрылись, а мои приподнялись, обнажая десны, и я вонзил клыки в ее вену.
Ее кровь омыла меня, прошла сквозь меня – поток тепла, земли и пламени, который я ощущал в Колыбели Матерей, снова хлынул из моего желудка в каждую клеточку моего тела. Каждый мускул напрягся, каждый нерв воспламенился, сила гор, стремительность рек и мощь костей этой оскверненной земли – все оказалось внутри меня.
Ознакомительная версия. Доступно 45 страниц из 223
