ночь черным-черна. Прибавляя скорость, я почувствовала, как разлился по моему телу адреналин, и не смогла сдержать смеха. Я знала, что это опасно. Знала, что один-единственный момент невнимательности может означать мою смерть. Мне было все равно.
Я мчалась на восток все быстрее и быстрее. Волосы, выбившиеся из-под шлема, развевались позади красным знаменем. Мимо пролетал пейзаж, размытый до серых и темно-зеленых теней.
Стереосистема орала столь громко, что гул басов заглушал шум двигателя и свист встречного ветра. Мое сердцебиение, казалось, приспособилось к быстрому ритму ударных. В следующий момент в целом мире не осталось ничего, кроме музыки и скорости.
Я забыла обо всем, что меня окружало. Забыла о горе, боли и стрессе. Забыла, зачем я здесь и куда направляюсь, забыла даже свое собственное имя. Как хорошо было ничего не помнить! Как замечательно было почувствовать себя незначительной песчинкой в ночной вселенной!
Помчавшись еще быстрее, я истерически захохотала – и продолжала хохотать, пока не начала задыхаться. Все было лучше, чем слезы, которые я каждый день изо всех сил сдерживала внутри себя.
На встречной полосе появился грузовик. Стоило бы запаниковать от слишком быстрой езды без водительских прав, но паника не материализовалась. Мне было плевать на правила. В этот момент имел значение один только риск.
Мы с грузовиком разминулись, и вскоре после этого я сбавила скорость. Теперь моему взору открылся океан. Ветер вздыбливал волны, и белые барашки были хорошо различимы даже в темноте. Свернув с трассы, я проехала мимо пшеничного поля. Была середина июля, и пшеница колосилась на ветру.
Миновав поле, я наконец добралась до берега. Вокруг не было видно ни души; передо мною возвышалось лишь заброшенное здание фабрики. Выключив стереосистему и мотор, я катилась еще немного до полной остановки. Жутковатую тишину нарушал теперь только рев океана.
Фабричный корпус пустовал уже не одно десятилетие и ощутимо ветшал. Окна были выбиты, а лестница внутри обрушилась, поэтому мне всегда приходилось карабкаться по заросшей плющом внешней стене, чтобы попасть на верхний этаж.
Время от времени я брала с собой снаряжение и забиралась на крышу здания. В ясные ночи оттуда открывался чудесный вид на звезды и океан. Сегодня, однако, я оставила веревку у тети Бетти, так как после двухчасовой боксерской тренировки все еще была изрядно измотана.
Я свернула за угол, задумчиво проводя рукой по шершавой бетонной стене, покрытой граффити; некоторые рисунки были моими собственными. Впрочем, на днях у меня закончилась краска, и я пока не изыскала возможности купить новую.
Узкая, всего в несколько ярдов[4] шириною, полоска травы позади полуразрушенного здания сменялась песком, а дальше начинался океан. Я шагнула вперед – и слишком поздно поняла, что нахожусь на пляже не одна. У воды стояла фигура в черном. Я могла поклясться, что еще секунду назад ее здесь не было.
Мужчина был высоким, не менее шести футов одного дюйма, и широкоплечим. Его ниспадавшие на плечи черные волосы почти сливались с темнотой. Застыв, он смотрел на волны. Я кинула взгляд на его одежду. Черное пальто, развевавшееся на ветру, темные брюки, самые обычные кожаные туфли. Ничто не говорило о том, кем он был и что здесь делал.
Мне стоило бы исчезнуть. Сесть на мотоцикл и драпать отсюда. Вместо этого я прочистила горло.
Мужчина обернулся. Несмотря на тьму, я могла примерно различить черты его лица. Ему было, пожалуй, не больше двадцати пяти лет, и он был исключительно красив. Я никогда его раньше не видела; такое лицо я бы точно не забыла. Взгляд его буквально пронзал меня. Заставив себя не отступить ни на шаг, я дерзко вскинула подбородок.
Мой отец показал мне этот пляж год назад. С тех пор он становился моим убежищем всякий раз, когда мне было плохо и нужно было подышать свежим воздухом. Не то чтобы у меня было особое право на это безлюдное место, и все же было неприятно видеть здесь другого человека. Это был мой пляж, и незнакомцу нечего было здесь делать.
– Кто ты? – спросила я.
Я не была ни глупой, ни наивной. Стояла глубокая ночь; безоружная женщина, в удалении от всякой цивилизации, я находилась всего в нескольких ярдах от неизвестного мужчины, который явно превосходил меня размерами и силой. Я знала, какой опасности себя подвергаю. Но я была весьма быстрой – и умела драться.
Это был мой пляж.
На мужчину моя дерзость не произвела ни малейшего впечатления. В уголках его рта заиграла улыбка. Ее можно было бы назвать очаровательной, если бы не этот пронзительный взгляд. Спокойно засунув руки в карманы, он неторопливым шагом направился в мою сторону. Его движения напомнили мне хищника, медленно крадущегося к своей добыче. Каждая клеточка моего тела напряглась, и желание бежать стало непреодолимым.
Я осталась на месте.
– Я, любовь моя, твой самый ужасный кошмар.
Его голос был мягким, даже бархатным. Он напомнил мне безлунную ночь. Затмение. Кромешную тьму.
Скрыв дрожь, я заставила себя улыбнуться:
– Тогда ты, похоже, не очень-то хорошо осведомлен о моих кошмарах.
Незнакомец быстро моргнул. Ничто больше не выдало его удивления.
Затем он усмехнулся. Его зубы были белыми, как слоновая кость.
– А ты храбрая.
Я не стала заглатывать наживку.
– Что ты здесь делаешь? – резко спросила я. – Сидишь в засаде и ждешь беззащитных женщин? Ты насильник? Или, может быть, наркоман?
– Насколько я помню, – слегка усмехнулся мужчина, – я пришел сюда первым. Кроме того, я не собираюсь причинять тебе никакого вреда. Скорее, мне хотелось бы предупредить тебя.
– Предупредить? – Я презрительно фыркнула. – О чем? Об опасности, исходящей от загадочных парней, слоняющихся посреди ночи по безлюдным пляжам?
– Я не слоняюсь! – возмутился незнакомец. – Я ждал именно тебя.
Я скрестила руки на груди. Этот парень был совершенно не в себе. Пьяный, сумасшедший, а то и вовсе извращенец.
– Тогда ближе к делу! – рявкнула я. – Или ты думаешь, что у меня вся ночь свободна?
Возможно, я совсем не ценила жизнь, но сейчас мне хотелось только одного. Чтобы он наконец отвалил. Мои нервы были на пределе.
– Если в ближайшем будущем к тебе приблизится какой-нибудь необычный человек… – Мужчина в черном замялся. – Кто-нибудь, кто покажется тебе другим… Тогда беги! Быстро собирай вещи – и беги, не оглядываясь!
Нет, он решительно сумасшедший.
– Единственный необычный человек, которого я вижу, – это ты.
Он одарил меня улыбкой, заставившей содрогнуться, и прошептал:
– Не оборачивайся.
Я резко обернулась. Ничего особенного. Пляж, поле, пустующий фабричный корпус – и больше ничего.
Я снова перевела взгляд на незнакомца,
