Мертвого Лога, пожалуйста, — она сунула новенькую сотку в железный ящичек.
Он укатил на дачу еще в четверг, слал Даше фотографии шашлыка и расписывал в сообщениях, как великолепно попарит ее в баньке. С Марком она встречалась полгода, на свою расхваленную дачу он пригласил ее впервые, и сейчас она с удовольствием думала о разморенных негой и ленью выходных на природе. Июнь был пышным, цветущим и на редкость жарким — самое оно для дачи.
Она прошла на нужную платформу, открыла дверь в салон вагона — пассажиров всего ничего, села напротив опрятной старушки, одетой в изящное старомодное платье. Сама электричка словно приехала из прошлого, давно Даша таких не видела. Деревянные желтые сиденья с давно облупившимся лаком, протертый бурый линолеум на полу, мутные немытые окна, какая-то липкая нечистота вокруг. Электричка тронулась, машинист пробурчал в динамики что-то неразборчивое, и Даша закатила глаза — придется считать станции. Марк сказал, седьмая остановка — Мертвый Лог. Она прислонилась головой к стеклу, уставилась на проплывавшие мимо железнодорожные цистерны. Вскоре городской пейзаж сменился зелеными рощицами и полями, освещенным нежно-розовым догорающим летним закатом.
С Марком они сошлись всего через несколько месяцев после ее расставания с последним парнем, и она до сих пор не понимала, любит ли она его. Сейчас Марк действовал на нее, как прохладный подорожник на воспаленную натертую пятку — внутри все еще дрожало от воспоминаний, и он будто подхватил ее в падении, не дал свалиться в глубину полного отчаяния и тоски. Марк был ненавязчиво заботлив, в меру нежен, умел отвлечь хорошими умными шутками и был вообще тем, кого принято называть хорошим парнем. Она знала его, кажется, всю жизнь — еще с сопливого босоного детства, с самой песочницы, и в отношения с ним Даша до сих пор не могла поверить. Страсти с Марком не было, но после того, последнего, от которого еще болело в груди, который бросил ее, так больно ударив во все чувствительные точки мяконького нутра, с ним она ощущала себя спокойно и надежно. Может, немножко не хватало огня в постели, может, она не слишком-то ждала встреч с ним и редко сама писала ему, но кто сказал, что любовь это непременно африканская страсть?
Даша пошевелилась на сиденье, мазнула взглядом по старухе напротив: соломенная шляпка, украшенная цветами из ткани, платье в горошек с пышной юбкой, крупные бусы на жеваной шее, губы в перламутровой помаде. Сидела она прямо, словно проглотила деревянную палку, и смотрела в окно со странным выражением лица — смесью торжественности и грусти. «Куда это она так разоделась, интересно» — улыбнувшись про себя, подумала Даша.
Поезд замедлил ход и вскоре остановился. За короткой бетонной платформой без павильона виднелись заброшенные, разрушенные временем бревенчатые избы. Указатель на платформе гласил: станция «Черный двор». Из состава вышел всего один пассажир с букетом в руках, спустился с высокой платформы и направился по тропинке. Даша высоко подняла брови, когда увидела, как мужчина средних лет зашел в дом без крыши с давно выбитыми окнами и сел на поваленную на бок тумбочку. Он положил цветы на пол и начал что-то говорить, активно жестикулируя.
«Господи боже», — пронеслось в Дашиной голове. — «Чокнутый какой-то».
В этот момент состав тронулся и она, сколько ни напрягала шею, не смогла рассмотреть, что делал этот чудак в заброшенной избе.
Раскрылись двери тамбура, и в вагон вошел бродяга в грязных засаленных джинсах и спортивной куртке, заляпанной засохшими бурыми пятнами. Даша сморщила нос — до нее почти сразу долетел ужасный запах давнишнего перепревшего пота и давно не стиранных вещей. Бомж, старик с длинными седыми волосами, выглядел устрашающе — правый глаз по внешнему уголку зацепил страшный рваный шрам, отчего глаз опустился со скорбным и жутковатым выражением; пары пальцев на левой руке недоставало, на их месте тоже красовались неаккуратные шрамы. Старика будто хотела перемолоть большая мясорубка, да вовремя выплюнула.
Бомж подошел к старухе, сидевшей напротив Даши, и она вынула из сумки большой пакет с пирогами и вареными яйцами, а так же протянула литровую бутылку с водой.
— Спаси Христос! — бомж перекрестился и посмотрел на Дашу.
Та покопалась в кошельке и протянула ему сотенную бумажку. Бомж, протянувший было руку, отпрянул от Даши, забормотал жалобно, тащась дальше по проходу:
— Издеваются… издеваются…
— Ты первый раз едешь? — грустно спросила старуха. — Андрюшу уж тут многие знают. На что ему твои деньги.
Даша смущенно пожала плечами и засунула деньги обратно. Ну да, она едет этим маршрутом первый раз и знать не знает, что некий всем известный бомж Андрюша берет едой, а не деньгами. Но у нее из еды только упаковка жвачки, вряд ли Андрюше она нужна.
— Охохо, не повезло мужику, — снова завздыхала старуха. — А хороший человек. Моряк. Был.
Даша кивнула — ну конечно, не повезло, может, нужно просто меньше бухать? Но вслух она этого не произнесла и только слабо улыбнулась старухе.
— А ты к кому едешь, дочка? Молодая такая…
— К парню, — коротко ответила Даша.
— Надо же, — покачала головой старуха, и крупные янтарные серьги в ее ушах пришли в движение. — Такие молодые…
Что удивительного в Дашиной молодости и ее парня, она не поняла и выяснять не стала — пожилые женщины невероятно словоохотливы, и Даша, закоренелый интроверт, боялась быть втянутой в разговор о внуках, соленьях и артрите.
— А звать тебя как? — не унималась старуха.
— Даша.
— Хорошее имя какое. Сейчас модно так девочек называть. А в мою молодость другие имена то в моде были — Ларисы, Людмилы… А я вот Анна Мироновна.
— Очень приятно, — фальшиво улыбнулась Даша.
Анна Мироновна ей нравилась, веяло от нее уютом и той теплотой, какая бывает только у пожилых добрых женщин. Но вести с посторонними разговоры мимоходом Даша не умела, ей было неловко.
Она уставилась в окно, давая понять попутчице, что продолжать беседу не намерена, и старуха умолкла. Даша вынула телефон, открыла расписание электричек, нашла свою, чья конечная была в провинциальном крошечном городишке Заринске. Пробежалась по списку остановок, но там и в помине не было Мертвого Лога. Вот это новость, она что, села не на ту электричку? Но Даша точно помнила, что Марк несколько раз повторил — направление до Заринска, Мертвый Лог. Она набрала ему, но спустя десяток гудков трубку так и не сняли. Баню наверняка топит, подумала Даша, он обещал приготовить к ее приезду.
— Извините, электричка идет до Мертвого Лога? Боюсь, я не туда села… — обратилась она к старухе.
Та бросила на нее озадаченный