воинов.
Возле самого лица мага свистнул болт и сопровождая попадание звонким хрустом пробил шлем одного из увязших латников Консорга. Заклятье некромантии продолжало скрывать ходоков от чужих глаз, но кроме огромных бонусов к скрыту, клубящийся мрак оказывал и чисто психологическое воздействие. Народ старался убраться прочь от тьмы, особенно после того, как из неё вылетел воин с разрубленным алебардой Виллерта туловищем.
Несмотря на то, что народ отваливал в сторону с пути чёрного облака, что неслось прямиком на перегородивших улицу стражей, воины Консорга не дрогнули. Лишь плотнее сомкнули щиты получая бонусы защиты от своего построения и готовясь встретить неизвестную угрозу.
Их защиту вскрыла Серриса.
Утратив контроль над рукотворной тьмой и пользуясь тем, что та не рассеивается моментально, колдунья ухватила свободной рукой всю ту боль и страдания, что смогла «почуять» рядом с собой, отчего они проявились в материальном измерении фиолетовым, почти чёрным свечением и…
запихала его себе в рот.
Это ритуальное действие и избыток силы в воздухе вокруг некромантки, породили сильнейшую магию.
Вой банши — колдовство, оскверняющее саму суть воздушной стихии, было редким заклинанием в арсенале некроманта, не требующее долгой подготовки и подручных средств.
Оно не требовало ничего, кроме силы и знаний.
Серриса закричала и реальность напротив неё треснула, а деревянная, покрытая людской кожей маска, словно живая повторила мимику своей хозяйки.
От воя не спасли доспехи, обереги дающие бонусы к защите от магии и упёртые в землю щиты. Волна магии ударила в строй воинов подобно порыву ураганного ветра, но в отличии от воздушных потоков она воздействовала исключительно на живую плоть и была куда сильнее любого шторма.
Крики полные боли и ужаса заполонили воздух, но окружающие люди их не услышали, ибо были оглушены и даже Серриса будучи источником заклинания не смогла избежать этой участи.
Под звон в ушах группа рвалась дальше, прямо в образовавшуюся брешь. Туда, где солдаты Консорга пали, истекая кровью лопнувших барабанных перепонок, содранной под доспехами кожи и порванных мышц.
Взмах алебарды Виллерта отбил удар копья, метившего в некромантку, а золотистый щит, наведённый на группу Гримом, спас Гука от стрелы, что прилетела откуда-то с тыла.
Ходоки пробились сквозь местных неожиданно легко и оказались напротив ещё одной бойни. Пришвартованные к пирсам ладьи полыхали, а на иных шла самая настоящая резня. Но спасающихся бегством из обречённого города интересовали не они, а вытянутые, узкие лодки, пришвартованные тут и там вдоль всей набережной.
За спиной раздался рёв десятков глоток и лязг металла. Это ходоки и горожане в едином порыве хлынули в брешь, не позволяя воинам Консорга закрыть дыру в обороне.
— К лодкам! Жи…
Янтарный луч ударил в мостовую и прочертил по ней кривую, разбрызгивая осколки лопнувших от жара камней и искры, оглашая воздух визгом циркулярной пилы. Всё произошло так быстро, что никто не успел среагировать. Гук перестал существовать, атакующее заклятье вспороло щит лекаря и буквально испепелило мага, не оставив на земле даже костей.
Серриса прикрылась рукой и отступила. Она видела откуда пришла атака, но ослеплённая ярким свечением, под звон в ушах, вызванный воем банши, колдунья не могла ответить и хоть как-то навредить чародею из местных, который забрался на возвышающийся над окрестными зданиями маяк.
— Нет! Чёрт нет!
Отряд накрыли стрелами.
Дробный стук смерти прошёлся по мостовой и каким-то чудом миновал некромантку. Закрывшись руками так, словно это могло её спасти она попятилась и загремела по ступеням набережной к самому её краю.
Если бы не бочки и ящики, остановившие её падение, она бы упала в воду.
Какие-то люди пробежали мимо. Кто-то пнул колдунью под рёбра. Рядом с её головой ткнулось в землю копьё, высекло искры и исчезло в темноте. Раздался рёв и слова на мёртвом языке вызвали очередную микропроверку страхом у окружающих. А затем над колдуньей встал Виллерт.
Здоровяк кричал и ругался, одним только этим действием сбивая с шага прорвавшихся вслед за отрядом людей. Его алебарда рубила и колола со свистом рассекая воздух и раскраивая черепа до тех пор, пока глупцы, выбравшие их в качестве жертвы, не залили окружающие камни своей кровью.
А затем воздух снова разрезал визг циркулярной пилы и по толпе прошёлся янтарный луч.
Виллерт вздёрнул дезориентированную колдунью на ноги одной рукой, и прорычав ей в лицо ещё одну фразу на мёртвом языке, потащил вдоль пристани к лодкам:
— Норгосарр монградак!
Понять его было не сложно, любой бы на его месте выкрикнул призыв убираться подальше. Серриса потеряла из вида Грима и понятия не имела жив ли лекарь, но в хаосе прорвавшегося следом за ними сражения, любая остановка означала только одно — смерть.
Виллерт сумел дотащить подругу до лодки. Ударом ноги спихнул двух сцепившихся на краю пристани воинов в воду и схватив Серрису за загривок, швырнул её в узкую посудину.
Женщина при падении едва не выронила свой серп, разбила лицо и почувствовала, как плечо вышло из сустава. От боли из её глотки вырвался крик, но Виллерт швырнул следом рюкзак, едва не сломав ей позвоночник и выбив из лёгких весь воздух.
В себя некромантка пришла спустя долгие секунды попыток перевернуться, и стоило ей попытаться выбраться из-под рюкзака, как в единственную её защиту немедленно воткнулось две стрелы.
Она упустила момент, когда Виллерт перерубил верёвку и тем самым позволил лодке отойти от пристани. Но сам здоровяк присоединиться к ней не успел.
Из десятка стрел, которые попали в его массивную фигуру, семь сломались или отскочили, но три нашли путь к мускулистому телу, пройдя между наплечником и нагрудником, ужалив в трапецию и пробив левый бок.
Но даже так, израненный воин сумел зарубить троих, прежде чем на пристань сминая всех дерущихся ворвалась толпа нежити. Смерть захлестнула и воинов Консорга и ходоков. Рычащими глотками умертвий и воем призраков поглотила все прочие звуки и буквально за секунды прекратила страдания живых.
Последним что Серриса увидела, прежде чем потерять сознание, был падающий в воду Виллерт облепленный живыми мертвецами и янтарный луч неизвестного мага, всё ещё бьющий по пристани.
Глава 2
Два щита и безумный рыцарь
Друм любил рыбалку.
В прежней жизни он пару раз бывал на самых настоящих диких озёрах заповедной зоны, но рыбачить там было нельзя. Зато каков же был воздух!
Воитель прикрыл глаза и тихонько потянул носом. В вирте тоже хорошо пахло и не скажешь даже, что реальность всего лишь фикция.
Ветер сменился, обдал лицо свежестью с примесью
