в двух кабельтовых от берега.
14 сентября в 5 ч. 20 м. ночи в море заметили (на норд) какие-то огни и на всякий случай перешли на более глубокое место.
В ночь с 15 на 16 сентября стихший было зюйд-вест сменился штормом от норд-веста. Входившая в бухту огромная волна сильно дергала канат, потому, стоя на шести саженях, имели на клюзе 50 саженей каната. Волна была так велика, что ее ударами согнуло румпель носового горизонтального руля.
17 сентября, утром, лодку потащило по ветру вместе с якорем; пришлось сняться с якоря и укрыться за мысом Курья-Лапка на глубине четыре сажени, каната 55 саженей.
При съемке с якоря, находившегося на носу, люди, находившиеся у брашпиля, накрывались волной, заливавшей лодку. Управление пришлось вести из рубки, и во время этого небольшого перехода с главного компаса смыло пеленгатор…
За Курьей-Лапкой стоянка оказалась спокойнее, так как «Дракон» подвергался только отраженной зыби. В тот же день к вечеру ветер стих.
18 сентября катер Службы связи опять доставил провизию, а к полудню задул ветер от веста силой пять баллов. В полночь, согласно приказанию начальника бригады, «Дракон» вышел в Моонзунд. Крупная волна клала лодку на 37 градусов на борт, и ее так заливало, что пришлось задраить люк на рубке и вести управление изнутри. В 22 ч. 10 м. «Дракон» стал на бочку у Нижнего Дагерорта, а 19 сентября в 13 ч. 10 м. прибыл в Моонзунд.
Таким образом, шторм заставил немцев отказаться от высадки десанта – настоящей или демонстративной и помешал подводной лодке «Дракон» прийти к Виндаве.
Посланные туда миноносцы, встретясь в шести милях южнее Виндавы с двумя неприятельскими миноносцами, быстро потеряли их в темноте и вернулись в Моонзунд…
23 сентября/6 октября
Русское правительство взяло на себя вознаграждение владельцам захваченных, потопленных минами или от взрыва адских машин судов, их грузов и фрахтов в размере 75 % страховой суммы. Страховые общества отвечают только за 25 % и то только в том случае, если страховка груза и фрахта в совокупности достигает 250 тысяч рублей; все, что сверх этой суммы, будет оплачиваться государством.
24 сентября/7 октября
Правительства Северо-Американских Соединенных Штатов признало за торговыми судами право иметь орудия на корме. Калибр орудий не может превышать шести дюймов, и ни одно из них не может стоять на баке или вообще иметь носовой обстрел.
25 сентября/8 октября
Наблюдательный пост в Мариенхамне (остров Оланд) донес о появлении одиннадцати неприятельских судов. Подводная лодка «Белуга» прибыла туда 22 сентября и 24 сентября впервые выходила для изучения фарватеров, погружалась и ходила под водой для практики команды.
26 сентября/9 октября
«Макрель» и «Минога» вошли в плавучий док для ремонта горизонтальных рулей…
22 сентября в предположении, что неприятель пожелает воспользоваться хорошей погодой, чтобы приступить к высадке десанта у Виндавы, туда была послана подводная лодка «Акула», которая вместе с канонерской лодкой «Храбрый» вышла в Рижский залив и ночевала, стоя у маяка Домеснес.
На следующее утро «Акула» вышла в Балтийское море, а «Храбрый» вернулся к острову Вормс, куда перешла бригада подводных лодок.
24 сентября, никого не найдя, «Акула» вернулась в Моонзунд…
В море туман и довольно крупная зыбь. Несмотря на это, «Дракон», «Кайман», «Аллигатор» и «Акула» вышли утром из Моонзунда. Первые две лодки благополучно пришли к Нижнему Дагерорту, а две последние сели на мель на банке Некмангрунд.
«Акула» быстро снялась и, став на бакштов подошедшего миноносца «Страшный», занялась выяснением характера полученных повреждений.
«Аллигатор» же, несмотря на все усилия миноносцев «Казанец» и «Туркменец Ставропольский», прочно стоял на мели с креном 15 градусов на борт, и его сильно било о грунт крупной зыбью. На ночь пришлось работу прекратить и вызвать на помощь канонерскую лодку «Храбрый».
27 сентября/10 октября
Первая атака германской подводной лодки на русские корабли.
В течение всего дня 26 сентября поступали донесения с береговых постов Службы связи о появлении неприятельских судов в районе Оландсгафа, потому, считая положение стоящего на мели «Аллигатора» весьма серьезным, начальник 1-й бригады крейсеров просил разрешения командующего флотом в случае, если лодка до утра не снимется, идти с «Громобоем» и «Адмиралом Макаровым» на присоединение к дозорным крейсерам «Паллада» и «Баян», крейсировавшим между мысом Дагерорт и островом Эре, чтобы прикрыть операцию по съемке подводной лодки с мели.
Получив разрешение адмирала Эссена, 27 сентября в 6 ч. 30 м. утра «Громобой» и «Адмирал Макаров» снялись с якоря на рейде Лапвик и в сопровождении миноносца «Деятельный» вышли в Финский залив. Нужно сказать, что еще 17 сентября штаб флота получил агентурное донесение о выходе четырех германских подводных лодок из Данцига на север. Об этом сразу же были поставлены в известность начальники 1-й и 2-й бригад крейсеров и обеих минных дивизий. Крейсерам было приказано ходить в дозоре большим ходом, переменными курсами и иметь каждому по миноносцу охранения.
Когда крейсера находились на выходном створе, в заливе была усмотрена шхуна, шедшая под парусами к выходу в Балтийское море. Опасаясь, что шхуна, увидев стоящего на мели «Аллигатора», может сообщить об этом неприятелю, начальник бригады крейсеров приказал «Адмиралу Макарову» вернуть парусник в Балтийский Порт.
Около 7 ч. 30 м. утра крейсер вышел из строя и лег на пересечку курса шхуны. Через полчаса, находясь в двух с половиной милях от парусника, «Макаров» дал холостой выстрел, через две-три минуты – второй, после чего шхуна легла в дрейф.
В 8 ч. 05 м. крейсер сблизился со шхуной, оказавшейся железным голландским барком, застопорил машины, положил право на борт и дважды передал в мегафон приказание немедленно вернуться в Балтийский Порт.
Получив ответ, командир дал малый ход, и крейсер продолжал сильно катиться вправо. В этот момент, то есть около 8 ч. 10 м., из-за парусника с расстояния 200–300 саженей (400–600 метров) германская подводная лодка выпустила по крейсеру почти одновременно две торпеды, прошедшие очень близко от носа «Адмирала Макарова»; третья, выпущенная через 10–15 секунд, прошла далеко позади.
Внимание всех бывших на мостике и всей высыпавшей на верхнюю палубу команды, конечно, было сосредоточено на шхуне, потому перископ немецкой подводной лодки остался незамеченным, и она находилась в наилучших условиях для атаки.
Если бы «Макаров», продолжая катиться вправо, не отводил случайно нос от мин, одна из них наверняка взорвала бы крейсер. Заметив мины, «Макаров» дал полный ход и, задержав корму на голландском барке, дал по нему несколько боевых выстрелов. Миноносцу «Деятельный» было приказано задержать парусник и отвести в Балтийский Порт
