основном это были мужчины, хотя попадались среди них и дамы, предпочитавшие держаться парами, как те две леди, которые говорили об убийстве, или небольшими группками. Мне необходимо было как можно больше узнать о смерти мистера Уолкотта, чтобы понять, не стал ли он ещё одной жертвой того преступника – или преступников, – которых разыскиваем мы с Оливером. Я присмотрелась к толпе и остановила свой выбор на хорошо одетом мужчине, который стоял один, немного в сторонке, и курил трубку. На лице мужчины виднелись глубокие жёсткие морщины, они, как правило, появляются у тех людей, которые постоянно хмурятся.
Я вытащила из кармана накрахмаленный, аккуратно сложенный носовой платок – чёрный, разумеется – и принялась громко шмыгать носом. Затем театрально застонала, высморкалась и похлопала Скелета по его шерстяному боку. Куривший трубку мужчина ещё сильнее нахмурился и с явной долей отвращения посмотрел на меня. Короче говоря, мне удалось привлечь его внимание, а это самое главное.
– Ах, как это печально! – всхлипнула я. – Как грустно!
– Вы на похороны старины Уолкотта пришли, да? – неприязненно спросил мужчина, отводя от меня взгляд.
Я давно уже заметила, как быстро теряют уверенность в себе мужчины, оказавшись рядом с рыдающей женщиной.
– Какая ранняя смерть, – продолжила я, эффектно подчеркнув свои слова взмахом чёрного платочка. – А каким славным человеком он был. И просто выдающимся чу… таксидермистом!
Я разразилась мучительными рыданиями, заставив мужчину ещё сильнее занервничать.
Он сердито выдохнул облако табачного дыма и ворчливо заметил:
– Да не был он славным человеком, по правде сказать. Картёжником он был и мошенником. А ты знала его, девочка? Вообще-то, не многие из этой толпы его знали, не многие.
– Я была… истинной поклонницей его… э… творений, – ответила я. – А эти люди вокруг нас, разве они не друзья и родственники, пришедшие оплакать его трагическую… – я запнулась, поскольку не была уверена, стоит ли продолжать, но всё же решила идти до конца: – Трагическую гибель?
– Трагическую? Ха! – Мужчина едва не выронил свою трубку, и Скелет от неожиданности подскочил на всех четырёх лапах сразу. – Трагическую… Насколько мне известно, он просто подавился и умер от удушья, когда уписывал жареную рыбу с картошкой. А эта толпа собралась здесь не из-за него, а из-за слухов, да.
Он невесело рассмеялся и пошёл прочь, покачивая на ходу своей головой.
Я, нахмурившись, уставилась себе под ноги, а в голове у меня, быстро сменяя друг друга, неслись мысли.
«Этих людей привели сюда слухи? Какие слухи, о чём? Ладно, если мистер Уолкотт не был жертвой, то кто же он тогда? Быть может, этот чучельник и был тем убийцей и злодеем, которого мы ищем?»
Мои размышления прервал Скелет, настойчиво начавший трогать меня за ногу лапой.
Я подняла голову – и сразу увидела её.
Чёрную вдову.
На мгновение блеснули под чёрной вуалью её глаза, затем она повернула голову, и я увидела знакомого паука, вцепившегося лапками в кружевную паутинку на затылке женщины. Чёрная вдова пробиралась сквозь толпу на противоположной от меня стороне улицы, держа в руках какие-то листки, похожие на вырванные из блокнота странички.
Словно заворожённая, я застыла на месте, наблюдая за тем, как Чёрная вдова протягивает один из своих листков только что подъехавшей в экипаже даме. Та прочитала, побледнела, испуганно вздрогнула, сложила листок и спрятала его в сумочку. Затем они шёпотом обменялись парой слов, и Чёрная вдова убрала свои листки в потрёпанный тёмно-красный блокнот.
Пока я раздумывала, идти ли мне вслед за ней или нет, Скелет уже принял решение за меня и решительно двинулся вперёд.
– Скелли, стой! Назад! – шёпотом окликнула я его, но было уже поздно. Лавируя в толпе, Скелет пробирался к Чёрной вдове, а та направлялась сейчас к часовне. Что ж, выбора у меня не было. Я просто должна была теперь догнать их.
Я сошла с тротуара и сразу же едва не попала под лошадь – извозчик успел остановить свой экипаж перед самым моим носом.
– Эй! – грубым голосом закричал он на меня. – Смотреть надо, куда идёшь! Ворона!
Никакого внимания я на него не обратила. Мне было не до какого-то извозчика, я расследование вела!
Догнав леди, которая побледнела при встрече с Чёрной вдовой, я, запыхавшись, спросила, потянув её за рукав:
– Что она вам сказала?
– Что убийца среди нас! – ответила леди, качая головой и даже не взглянув в мою сторону.
Мне хотелось ещё поспрашивать её, но мне не дал этого сделать Скелет, по-прежнему гнавшийся за Чёрной вдовой. Я видела, как он мелькает впереди, просачиваясь среди охотно расступавшихся перед ним людей в траурных одеждах.
«Она собирается пойти на отпевание», – догадалась я.
Оставив бледную леди там, где она стояла, я побежала вслед за Скелетом и Чёрной вдовой.
Точнее сказать, попыталась побежать – я не Скелет, и передо мной никто не расступался. Пробираться сквозь толпу было всё равно что плыть в вязкой патоке, поэтому, когда я добралась наконец до входа на кладбище Семи Ворот, за которыми поднимались к небу две часовни, Чёрной вдовы уже и след простыл. Только Скелет стоял у входа в часовню.
– Она что, внутрь вошла, Скелли? – спросила я.
Скелет опустил голову и ткнул носом в какой-то смятый бумажный комочек, валявшийся на коричневой от грязи булыжной мостовой.
– Молодец, умница, – сказала я, наклоняясь, чтобы подобрать бумажный комочек.
Кто его здесь уронил – Чёрная вдова? Да, наверное. Осторожно развернув и разгладив комочек, я обнаружила, что это два разорванных клочка бумаги. Пожалуй, можно было с уверенностью сказать, что эти клочки – часть разорванной на части странички из блокнота, возможно, того самого, что я успела заметить в руках Чёрной вдовы.
На первом клочке крупными печатными буквами было написано:
…ЭТО УБИЙЦА
Верхняя часть бумажки была оторвана, поэтому невозможно было понять, кого именно тут обвиняют в том, что он – или она – убийца. Быть может, как раз имя убийцы заставило так сильно побледнеть ту леди на улице?
На втором клочке написано было намного больше, хотя аккуратным почерком написанные на разлинованной бумаге строчки вызывали оторопь и недоумение и, честно говоря, казались каким-то бредом сумасшедшего. Впрочем, судите сами.
Я тебе доверяла. Я думала, ты поймёшь. Познаешь любовь, подобную солнечному свету, как познала её я. А я делала всё, что должна была сделать, чтобы уцелеть, и даже более того. Чтобы выжить. Но затем ты отнял у меня солнечный свет. Погрузил в кромешную тьму. У меня отняли всё, что я любила. Теперь ты тоже узнаешь, что
