черепушку будто забило ватой и, вместо того, чтобы рубить мертвяка в капусту, я с идиотской улыбкой поднёс палаш к своей глотке и вскрыл её одним продольным движением.
Вы наносите себе 28 урона. Вы истекаете кровью (2 урона за 5 секунд, сроком на 60 секунд).
Утонувший рыбак наносит вам 6 урона.
– Твою мать, Ник! – заорал откуда-то из-за спины Джора.
А я уже снова прижал лезвие к коже, мимоходом отметив, что второй рыбак вскочил с пола и помчался туда, где засел охотник.
Утонувший рыбак наносит вам 5 урона.
Вы наносите себе 31 урона. Вы истекаете кровью (2 урона за 5 секунд, сроком на 120 секунд).
Утонувший рыбак наносит вам 9 урона.
Внезапно, волшебное пение сменилось бульканьем и какими-то хрипами. Очарование спало, и я отступил назад, уворачиваясь от очередной оплеухи утонувшего рыбака. Оглядываюсь, оценивая обстановку. Сирена бешено стегает хвостом по камням, а её холёные ручки пытаются вырвать стрелу, засевшую под подбородком. А Джора? Отбросил лук в сторону и отбивается от наседающего топляка ножом для разделки добычи. Да щас! Оставив своего противника позади, я в несколько секунд добираюсь до своего спасителя и обрушиваю клинок на макушку ничего не подозревающей нежити.
Критическое попадание! Вы наносите утонувшему рыбаку 27 урона. Утонувший рыбак убит, получено 40 опыта.
Утонувший рыбак наносит вам 12 урона.
Чёртов мертвяк! Последовал моему примеру и тоже ударил сзади. Прибить бы его, но придушенный кашель сирены уже сменился робкой попыткой распеться. Развернувшись, я швыряю утопленника на пол пещеры ударом плеча, походя выдаю крит по упавшей тушке и стремглав бросаюсь к виновнице торжества. Здоровья почти не осталось, поэтому я на бегу срываю с пояса зелье лечения и глотаю, пролив несколько капель на подбородок. При виде меня сирена пытается отшатнуться, но кончик палаша рассекает идеально гладкий животик, оставляя на нём кровавую полосу. Взизгнув, противница подсекает мне ноги хвостом. Падаю и тут же откатываюсь в сторону от её прихвостня, пытавшегося отвесить мне пинка по лицу. Времени на то, чтобы вскочить, нет. Рыбак прыгает на меня сверху, но я успеваю выставить вперёд меч, и он насаживается на него, как древнеримский военачальник, решивший покончить с собой. Попытки дотянуться до меня синюшными пальцами прекращаются, когда в висок мертвеца вонзается стрела моего компаньона. Чёрт, он же сейчас прикончит сирену!
– Добить! – ору я не своим голосом, отбрасывая рыбака в сторону. – Дай мне её добить!
И тут пение возобновляется, но я, почему-то, всё ещё контролирую свои действия. Бешено озираюсь и вижу, как Джора медленно подносит к своему глазу стрелу. Рука его ходит ходуном, видно, что охотник сопротивляется, но сил на борьбу с белокурой мерзавкой ему не хватает. Издав боевой клич, я подбегаю к забившейся в угол сирене и начинаю охаживать её мечом, словно палкой, изо всех сил пытаясь достать до горла. Боец из морской чаровницы оказался никчёмный, и секунд через двадцать некогда прекрасное тело упало к моим ногам. Тяжело отдуваясь, нахожу взглядом последнюю строчку лога.
Попадание! Вы наносите сирене 15 урона. Сирена убита, получено 150 опыта. Получен новый уровень!
– Ты в порядке? – голос Джоры слегка дрожит, но в остальном он выглядит целым и невредимым.
Глянув на таймер кровотечения, я испуганно замычал и полез в сумку за последним оставшимся зельем. Выпил. Фух, слава Богу! Теперь выживу, если какой комар не надумает в ближайшее время меня укусить. А вот негативный эффект сложился, причём подросло не время, как в случае с кровотечением, а сам штраф к максимальному запасу здоровья. На ближайший час, вместо 110, моей максимальной планкой будет всего 90 хитпойнтов. Блин, надо бы уже раздобыть где-то нормальные зелья, а не эту палёнку дурацкую.
– Ник, ты что язык откусил? – напарник уже вовсю ковырялся в башке одного из утопленников, пытаясь достать стрелу.
– Да нет, всё нормально. Не знаешь, у неё тут могли быть какие-то ценности?
– Однозначно. Эти бестии вечно тащат в своё логово всё блестящее. Но она тут совсем недавно, так что я бы на серьёзный улов не рассчитывал.
После недолгих поисков, я обнаружил естественное углубление в камне, где сирена хранила изящный костяной гребень и 25 золотых монет. Скрепя сердце, я разделил добычу с охотником, оставив себе гребешок и 12 кругляшей.
– Слушай, ты не мог бы сам ей отрезать голову? – неловко поинтересовался я, стоя над убитой красоткой.
– Что, руки дрожат? – хмыкнул Джора и присел, доставая нож. – Привыкай, если, и правда, собираешься стать охотником.
– Ну, знаешь, одно дело бородавочник, а другое… – просипел я, борясь с приступом дурноты. – Как Анна вообще поймёт, что это сирена, а не какая-нибудь девчонка проезжая?
– А вот так, – держа голову одной рукой за белые кудри, другой компаньон отодвинул ей верхнюю губу, обнажив тонкие зубки-иголки. – Ладно, забирай свой трофей, и пошли отсюда.
– Ты иди, а я ещё немного тут осмотрюсь.
– Как знаешь, пожал плечами охотник. – Но будь осторожней. Здесь довольно опасно.
– Ты тоже. Удачи в лесу.
Мы крепко пожали друг другу руки, и Джора покинул пещеру, оставив меня одного. На самом деле, я вовсе не собирался и дальше тут околачиваться, просто хотел на обратном пути перебить морских куриц и опасался, что при виде такой маниакальной тяги к убийству Джора сочтёт меня психом.
Отобедав вяленой рыбкой, я вернулся на пляж, нашёл подходящей высоты валун, залез на него и броском камня сагрил на себя всю куриную стаю. Тупые птицы с дикими криками окружили моё убежище. Мелкие вообще не дотягивались, а здоровые только и могли, что пытаться сделать мне педикюр своими острыми клювами. Выплясывая некое подобие гопака, я поколотил их мечом до победного, а после спустился и перебил недорослей. В итоге, набралось девять морских куриц по 40 опыта и восемь морских цыплят по 10. На моей памяти, опыт ещё ни разу так легко не шёл в руки, хотя на открытой местности эти птички меня заклевали бы и не заметили.
– Снова-здорово! – жена старосты, как обычно, сидела под яблоней и лузгала семечки. Других дел у неё, что ли, нет? Деревня, всё-таки. Тут и захочешь, не шибко поленишься. – Принёс голову или так, лясы пришёл поточить?
– Вот, – я достал из сумки доказательство нашей с Джорой победы и предъявил Анне.
– Гляди-ка, и впрямь сумел, – она поковырялась во рту сирены, вызвав у меня лёгкое содрогание, и благосклонно кивнула. – Выбрось потом эту падаль в море, мне она без надобности. Вот твои деньги, – и она вынула из
