Да я лучше отрежу себе язык портновскими ножницами моей матери, чем проведу с тобой вечность. Но меня преследует эта штука, ты не забыл? – Он постучал себя пальцами по виску. – Чем дальше я отхожу от тебя, тем больше мне кажется, что кто-то забивает в мой череп гвозди. Так что, пока мы не найдем способ устранить эту накладку, это проклятие или что это там такое, я буду оставаться рядом с тобой и никуда не денусь, как вонь никуда не девается от говна.
Паркер покачал головой и вздохнул:
– Ладно, как хочешь. Мне плевать. А ты не можешь хотя бы делать это молча?
Нэйт улыбнулся той самой гаденькой улыбкой, которая всегда появлялась на его лице, когда он пытался умничать:
– По-моему, это совсем на меня не похоже.
Паркер обошел его, глядя на положение солнца на небе и пытаясь сориентироваться. Мгновение спустя Нэйт опять вышел из-за дерева и зашагал рядом с ним.
– Перестань, – сказал Паркер.
– Перестать что?
– Телепортироваться. Перестань это делать. Если тебе надо обязательно находиться рядом со мной, то находись, но перестань капать мне на мозги и попробуй хоть раз в жизни вести себя как приличный человек.
– Надо же. Меня наставляет убийца.
– Нэйт, пожалуйста.
Призрак вскинул руки:
– Ладно. Пусть будет по-твоему. Мне это до фонаря. Как бы то ни было, с тобой никогда не было интересно.
Они подошли к поляне с чем-то вроде болотца в середине, над которым вились москиты. Чуть поодаль вниз уходил косогор. Паркер рубил низкие ветки и густой кустарник топором, с каждым взмахом все больше привыкая орудовать им. Здесь, вдалеке от тропинок, деревья росли гуще и были намного старше. Прорубаясь через очередные заросли, он увидел, что Нэйт, прищурившись, пристально смотрит на него своими черными глазками.
– Что? – спросил Паркер.
– Знаешь, вчера я этого не просек, но теперь понимаю, – сказал Нэйт. – Понимаю, почему ты решил отправиться сюда.
Паркер даже не повернул головы.
– Тогда просвети меня, – ответил он, продолжая орудовать топором.
– Ты явился сюда, чтобы постараться найти его.
Паркер остановился как вкопанный, чувствуя себя так, будто его кишки размотались перед ним разорванной измерительной лентой. Он пытался не показать виду. Не говори этого. Пожалуйста, не говори этого.
– Я не понимаю, о чем ты.
– Все ты понимаешь. На самом деле ты хотел явиться сюда не затем, чтобы мы все вместе смогли провести ночь в палатках на природе, ведь всем насрать на эту лабуду. Нет, ты явился сюда, чтобы найти своего отца. Разве не так?
Эти слова как громом поразили Паркера, и ему снова, во второй раз за два дня, захотелось выстрелить Нэйту в лицо.
* * *
Хлоя услышала этот звук еще до того, как открыла глаза, – клекот и хлопанье крыльев. Она медленно села, расстегнула молнию на пологе своей палатки и, стараясь производить как можно меньше шума, высунула голову, чтобы посмотреть, что происходит.
Ночью ветер сорвал с Нэйта одеяло, и теперь оно висело на ветвях дерева на дальней стороне поляны. Тело сплошь было покрыто чем-то черным, похожим на какой-то чудовищный шевелящийся мох. У Хлои ушла секунда на то, чтобы ее глаза приспособились к освещению и она уразумела, что видит.
Вороны. На Нэйте сидело множество ворон.
Стоя на коленях в своей палатке, Хлоя со все нарастающим отвращением смотрела, как птицы теснятся на теле ее погибшего друга, хлопая и колотя друг друга серо-черными крыльями, стараясь устроиться поудобнее и теребя острыми клювами холодный насест.
Она вскочила, возмущенно крича. Вороны поедали Нэйта. Разрывали тело короткими клювами, как ножницами, расклевывали пухлую плоть сквозь дыры, которые проделали в одежде, окрашивая перья красным и хватая кровавые куски внутренностей.
Охваченная ужасом, Хлоя кинула камень в шевелящуюся черную массу. Камень описал высокую дугу и приземлился далеко от цели.
– Прочь! – заорала она. – Убирайтесь отсюда! Убирайтесь!
В ворон полетел еще один камень. Он по касательной задел дряблое лицо Нэйта, оставив багровую полоску на скуле. Ссадина не кровоточила, она просто прорезала кожу, словно нарисованная улыбка.
Хлоя услышала звук расстегиваемой молнии и краем глаза увидела, как из своей палатки, обнимая друг друга и кутаясь в одеяла, вылезают Ники и Джош.
Ники увидела это первой:
– Хлоя, что это… О боже…
Она наклонилась, и ее вырвало, пока Джош таращил глаза.
Хлоя не стала ждать, она была сыта по горло. Подобрав с земли еще один камень, она наконец попала в цель, в самую середину птиц. Одна убитая птица осталась на теле Нэйта, а остальные, испугавшись, взлетели черной волной и исчезли в кронах деревьев, рассеявшись, как дым.
Собравшись с духом, Хлоя подошла, ногой столкнула камень с груди Нэйта и проследила взглядом, как он скатился вниз к потухшему костру. Убитая ворона распласталась на теле, череп был размозжен, и из него вытекали кровь и мозги, окровавленные крылья приклеились к трупу. Сам Нэйт выглядел ужасно. Его лицо и грудь были словно истыканы отверткой, кожу усеивали маленькие красные выемки, которые не кровоточили. Птицы расклевали его глаза, и теперь веки висели клочьями над пустыми глазницами; из них сочилось что-то вроде прозрачного студня, к которому Хлоя не хотела присматриваться. Губы тоже были разорваны в клочья, так же как и края ноздрей. Теперь он уже не был похож на прежнего Нэйта, а просто на толстое окровавленное тело.
– Мы не можем оставить его так, – сдавленно проговорила Хлоя. – Не можем.
Джош отрешенно повернулся, чтобы посмотреть на одеяло, висящее на ветвях:
– Думаю, чтобы достать его, мне придется взобраться на это дерево.
– Нет, нам надо будет как-то его похоронить. Мы должны сделать это вместе.
Ники издала какой-то болезненный скорбный звук и отвернулась от них.
– Простите, но я не могу, – сказала она. – И не буду. Черт возьми. Черт, черт.
Ники попятилась и залезла обратно в свою палатку. Секунду спустя Хлоя услышала ее приглушенные рыдания, звуки, к которым она уже почти привыкла. Джош вообще едва ли заметил, что Ники ушла. Его лицо было бледно, на нем читалась гадливость.
– Ну что ж, значит, нам придется сделать это вдвоем, – сказала Хлоя. – Давай помоги мне оттащить его. Джош?
Но он молчал, уставившись на расклеванное месиво, которое прежде было их другом.
Хлоя подалась к нему, чтобы заслонить собой тело Нэйта, и помахала рукой перед его лицом:
– Эй, Джош. Эй.
Секунду спустя глаза парня прояснились, и он наконец увидел ее:
– Извини, что?
– Нам надо прикрыть его, иначе птицы вернутся. Пошли.
Джош кивнул:
– А, ну да. Хорошо.
Они взяли Нэйта за руки выше
