локтей и оттащили за край поляны, туда, где деревья стояли теснее. Касаться холодной кожи было страшно и противно, и Хлое хотелось одного – помыть ладони щеткой, растереть их до крови. Это было противоестественно – обращаться с мертвыми таким образом.
Найдя подходящее место, они оставили тело и пошли искать камни, набирая столько, сколько могли унести. Минут через двадцать или около того оба решили, что натаскали достаточно, чтобы покрыть ими мертвеца. Нужно сначала обложить тело камнями по краям, а затем навалить сверху оставшиеся камни. Что-то вроде гроба из камней. Древние называли это каирн.
– Вот уж не думал, что мне придется вот так провести первый день летних каникул, – сказал Джош, укладывая камень за камнем на брюхо Нэйта.
– Я тоже.
– Я полагал, что к этому моменту у меня будет небольшое похмелье. Или большое.
– Как и я.
– Я с нетерпением ожидал этого похмелья, – продолжал Джош. – И собирался по-настоящему заработать его. И Ники тоже этого хотела.
Хлоя продолжала укладывать камни, не поднимая головы:
– Думаю, мы все собирались его заработать.
– Знаешь, она совсем не такая крутая, как вы думаете, – добавил Джош. – Ей нравится изображать жесткость, но она совсем не такая. Ники впечатлительна. Вся эта жесткость, вся эта крутость – это только личина.
От его слов Хлоя ощутила легкое раздражение, тем более что он был прав.
– Да, Джош, – ответила она, подавив недовольные нотки. – Ведь мы знаем Ники с начальной школы.
– Я и не говорю, что не знаете. Я просто хочу сказать, что, возможно, я вижу такие части ее натуры, которых вы не видите.
– Ты хочешь сказать, что знаешь ее лучше, чем мы? Лучше, чем я?
– Нет-нет, я имел в виду совсем не это. Я просто говорю, что это паршивая ситуация…
– Для всех нас.
– Что?
– Это паршивая ситуация для всех нас, Джош. А не только для тебя и не только для нее. Для всех.
– Да, конечно. Я просто хотел…
– Я знаю, что ты хочешь сказать, – устало перебила его Хлоя. – Но сделай милость, оставь эту хрень. Нам ни к чему, чтобы ко всей этой куче дерьма прибавилось новое.
Джош закрыл рот, и они продолжили молча обкладывать камнями тело Нэйта.
– Прости, – сказал он наконец. – Я не хотел вести себя как придурок. Я просто… Я беспокоюсь за нее, ты меня понимаешь? Она мне правда очень дорога. Я люблю ее. И хочу сделать так, чтобы с ней все было в порядке.
Хлоя положила еще один камень, затем еще один:
– Ты тоже ей дорог. И если ты можешь помочь ей меньше бояться, то дай тебе Бог.
Джош слегка покраснел:
– Да, я знаю.
Хлоя искоса посмотрела на него:
– Но тебе надо перестать молоть чушь и говорить нам всякую лабуду. Ты общаешься с нами несколько месяцев, ты нравишься мне, и я не вру, Джош, но это не дает тебе такого права. Я рада, что ты заботишься о Ники, но сейчас неподходящее время для того, чтобы говорить о том, кто кому дорог. Мы все стоим на одной стороне, по крайней мере до тех пор, пока не выберемся из Пайн-Бэрренс.
– Да, конечно, – ответил Джош. – Само собой.
– Хороший ответ.
Им не пришлось потратить много времени, чтобы завершить возведение каирна. Он получился высотой с Хлою. Пока что хватит и этого, и это точно не позволит воронам добраться до тела Нэйта. Хлоя не была уверена, что до него не доберутся более крупные обитатели леса, но она не знала, какие звери здесь водятся. Есть ли в Пайн-Бэрренс койоты? А волки? А медведи?
Когда они возвратились в лагерь, Ники сидела возле углубления для костра, опустив голову на колени. Хлоя переглянулась с Джошем, и он кивком показал на их общую с Ники палатку.
– Иди, – одними губами произнесла Хлоя. – Я справлюсь.
Джош залез в палатку, чтобы переодеться, а Хлоя подошла к Ники и остановилась рядом, глядя на ее затылок и огненно-рыжие волосы, рассыпавшиеся по плечам:
– Привет, Ники.
– И тебе привет, – ответила Ники, голос ее был глух и безжизнен.
– Как ты? В порядке?
Ники повернулась и уставилась на Хлою заплаканными темными глазами:
– Нет, не в порядке. А ты?
Хлоя покачала головой:
– Думаю, я тоже.
– Вот и отлично. Я рада, что мы выяснили этот вопрос. – Ники убрала волосы назад и показала рукой на то место, где лежало тело. – Что вы сделали с… с ним?
– Мы оттащили его в чащу и похоронили.
– Но у вас же нет лопаты, – сказала Ники.
– Мы обложили его камнями, – объяснила Хлоя. – Сначала по краям, а потом его всего. Так делали много веков назад. Каирн. Я узнала об этих штуках на уроках европейской истории в прошлом году. Думаю, это не даст хищникам добраться до тела, а полицейские смогут без проблем найти его, когда прибудут сюда.
– Они сюда не прибудут, – усмехнулась Ники.
– Как это? – удивилась Хлоя.
– Полиция не явится сюда, Хлоя. Сюда никто не придет. Наши телефоны не работают. Мы одни в этом лесу, и мы все здесь умрем. Я знаю это, и ты тоже.
Хлоя села рядом с ней:
– Я этого не знаю, потому что это неправда.
– Это правда. Мы не выберемся отсюда, потому что лес не хочет, чтобы мы ушли.
– Перестань, это чушь.
В глазах Ники вспыхнул гнев.
– Я опять искала тропу, – сказала она. – Пока вы хоронили его. Ее нет. Она просто исчезла. Как будто лес просто сожрал ее.
По спине Хлои пробежал холодок.
– Она должна быть где-то здесь.
– Ее нет.
– Это невозможно.
– По всей видимости, возможно.
Хлою пронзило раздражение.
– Послушай, ты просто плохо искала. Она где-то здесь. Я знаю, что она здесь.
Глаза Ники снова наполнились слезами, она отвернулась от Хлои и уставилась на потухший костер.
– Тогда поищи сама, если ты так в этом уверена. Посмотрим, что тебе удастся найти.
– Ладно.
Хлоя встала и, подойдя к ближайшему краю поляны, начала обходить ее. Она знала, что через минуту наткнется на тропу. Иначе и быть не может. Ники просто не в себе, на нее нашло затмение.
Продвигаясь мелкими шагами, Хлоя ожидала что перед ней вот-вот появится та самая грунтовая дорожка… но этого не произошло. Через минуту она обошла всю поляну и оказалась на том же месте, с которого начала свои поиски.
Ники была права. Тропа исчезла.
Хлоя почувствовала, как в животе разверзается пустота; она пыталась сохранить здравый рассудок, цеплялась за него как за спасательный круг. Сейчас не время психовать. Она не может сорваться. И
