Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
делегации настаивали на следующих формулировках в определении этого понятия: «а) вторжение, или угроза вторжения, или выступления в качестве зачинщика войны в других странах в нарушение договоров, соглашений или заверений между странами или в нарушение международного права каким-либо другим путем» и «б) участие в общем плане или мероприятии, направленном к установлению господства над другими нациями. Этот план или мероприятие включало, или предполагало, или в достаточной мере было рассчитано на то, чтобы повлечь за собой использование незаконных средств для проведения его в жизнь»[213]. Причем глава американской делегации упорно настаивал на том, что определение преступных действий не должно зависеть от того, кто их совершил[214].
Однако при таком подходе Нюрнбергский процесс вполне мог оказаться политическим бумерангом, ударив и по самим организаторам МВТ. В итоге главная цель процесса – привлечение нацистской Германии к суду за совершенные преступления – была выполнена.
Союзникам удалось найти взаимоприемлемую формулу понятия «международное преступление», разбив ее на две фразы. В первой указывалось, что МВТ вправе судить и наказывать только тех лиц, которые, действуя в интересах европейских стран германо-итало-японской «Оси», совершили определенные действия. Во второй указывалось, какие же действия являются преступными и влекут за собой индивидуальную ответственность[215]. То есть юрисдикция МВТ распространялась исключительно на нацистов и их пособников. Этим решением, с одной стороны, были окончательно похоронены опасения руководителей союзников насчет «скелетов в шкафу», с другой – трибунал сосредоточивался на определенных деяниях конкретных лиц.
Координация действий членов трибунала и обвинителей из различных стран была нелегкой задачей, поскольку юристы в силу образования и привычки склонны к фетишизму по отношению к однажды освоенным ими процедурным нормам и часто питают страстное убеждение, что никакая незнакомая процедура не может быть морально правильной.
Американский судья Р. Джексон отмечал: «Я был шокирован, когда услышал, что российская делегация возражает против нашей англо-американской практики как несправедливой по отношению к обвиняемому, когда он информируется о вмененном ему преступлении в общих чертах, а затем мы представляем доказательства в суде. Их метод требует, чтобы обвиняемый имел в составе обвинительного заключения все доказательства, которые могут быть использованы против него – как документы, так и показания свидетелей»[216].
Обращаем внимание на то, что, согласно Уставу МВТ, для вынесения приговора и применения наказания не требовалось, чтобы совершенные подсудимыми преступления были предусмотрены уголовными законами в момент их совершения[217]. Таким образом, норме римского права nullum crimen sine poena, nulla poena sine lege («нет преступления без наказания, нет наказания без закона») была дана весьма оригинальная трактовка. Как впоследствии пояснял в своей заключительной речи на Нюрнбергском процессе главный обвинитель от СССР Р. А. Руденко, подсудимые «обвиняются в действиях, которые цивилизованное человечество и ранее признавало преступлениями… Законодательство всех цивилизованных народов предусматривает уголовную ответственность за убийства, истязания, насилия, грабежи и т. д. То обстоятельство, что эти преступления были организованы подсудимыми в превосходящих человеческое воображение размерах и в неслыханных по своей садистской жестокости формах, конечно, не исключает, а лишь многократно усиливает ответственность преступников»[218].
8 августа 1945 г. СССР, США, Великобритания и Франция подписали Соглашение о создании трибунала. Правительства 19 стран присоединились к соглашению, и 23 государства – участника ООН утвердили Устав Международного военного трибунала.
В качестве члена МВТ от Советского Союза был назначен И. Т. Никитченко, главным обвинителем от СССР – прокурор Украины Р. А. Руденко. А. Я. Вышинский и члены возглавляемой им комиссии[219] (прокурор СССР К. П. Горшенин, председатель Верховного Суда СССР И. Т. Голяков, нарком госбезопасности В. Н. Меркулов, его заместитель Б. З. Кобулов, глава армейской контрразведки Смерш В. С. Абакумов, нарком юстиции Н. М. Рычков) готовили директивы для советской делегации в Нюрнберге, подбирали обвинителей, переводчиков, связистов, шифровальщиков и других работников. Понятно, что все они проходили детальную проверку органами госбезопасности, которые направили в Нюрнберг большой отряд наблюдателей, писавших отчеты и доносы на участников делегации, внося нервозность в их работу, и так требовавшую напряжения всех физических и моральных сил. Также на процесс направили журналистов, писателей, кинооператоров и других представителей средств массовой информации, освещавших впоследствии ход Суда народов[220].
21 ноября 1945 г. создали еще одну комиссию, теперь уже в Нюрнберге, под председательством все того же Вышинского[221]. Ее целью было «обеспечить всю необходимую помощь и содействие тт. Никитченко и Руденко в их работе во время судебного процесса», а также «своевременно информировать советское правительство о ходе судебного процесса», представлять на предварительное рассмотрение предложения, требующие указаний «инстанции»[222].
Комиссия пыталась контролировать не только работу советской делегации, но и ход процесса в целом, требуя от Никитченко и Руденко просматривать в предварительном порядке все поступающие от других делегаций для предъявления суду документы и настаивать на том, чтобы они утверждались на Комитете обвинителей. «По каждому документу тт. Руденко и Никитченко обязаны давать заключение о его приемлемости или неприемлемости с точки зрения интересов СССР, в случае надобности не допускать передачи и оглашения на суде нежелательных документов»[223]. Находясь в меньшинстве, советская делегация пыталась назначить по одному обвинителю от Польши, Чехословакии и Югославии, которые бы выступали на процессе. Однако представители США и Великобритании категорически отвергли все эти попытки[224].
§ 3. Процесс
Международный уголовный процесс над главными нацистскими преступниками начался 20 ноября 1945 г. и завершился 1 октября 1946 г.
Адвокаты подсудимых в первый же день судебного процесса попытались поставить под сомнение правомерность самого суда. Они утверждали, что предъявленные их подзащитным обвинения не значились ранее в международных актах и вменяются им в вину постфактум на базе послевоенных Соглашения и Устава МВТ, разработанных победителями. Трибунал, рассмотрев протест защиты, отклонил его и решил продолжить рассмотрение дела. Защита и обвинение предъявляли доказательства, ходатайствовали о вызове свидетелей, производили перекрестные допросы, выступали с речами.
Международный военный трибунал кроме 19 подсудимых заслушал 33 свидетеля обвинения, перед ним дал показания 61 свидетель защиты. Еще 143 свидетеля защиты дали показания путем предоставления письменных ответов на опросные листы. 101 свидетель защиты дал показания перед уполномоченными трибунала по делу преступных организаций. Кроме того, были представлены 1809 письменных показаний других свидетелей. Были представлены и шесть отчетов, резюмирующих огромное количество других письменных показаний – 38 тыс. по делу СС, 10 тыс. – по делу СА, 7 тыс. – по делу СД, 3 тыс. – по делу Генерального штаба и ОКВ[225], 2 тыс. – по делу гестапо[226].
Еще до начала процесса главные обвинители согласовали между собой распределение ответственности
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
