что означало чаще всего личный вассалитет, но земля… она ведь тоже могла выдаваться только на период службы, а не в наследственное владение. Опять же, какого размера княжество и есть ли оно? Были ли у Угаровых вассалы? Но, прежде чем мы перешли к ликвидации моей безграмотности, княгиня спросила:
— Что у тебя зажато в руке?
Правую и так не сильно здоровую руку скрутил спазм боли и тут же отпустил. Разжав пальцы, я увидел тот самый кусок не то пряжки ремня, не то застёжки плаща, который мне «подарили» в пустоте. Сейчас на нём можно было рассмотреть гравировку дерева с золотой кроной.
— Трофей с одного из всадников.
Я впервые видел, как у человека за мгновение глаза налились кровью.
— Светловы… Убью, тварь! — прорычала княгиня, с ненавистью взирая на мой трофей.
От автора:
Традиция бонусных глав за каждый 500-й лайк нерушима, а потому бонусная глава тоже будет сегодня, но где-то через пару часов.
Глава 9
— Спокойствие, только спокойствие, княгиня, — попытался я остановить взрыв ярости Елизаветы Ольгердовны.
— Да ты не понимаешь! — бушевала та. — Светловы, скоты…
— Вот именно, Елизавета Ольгердовна, — перебил я её на вдохе, — я ни черта не понимаю, и ваша задача как нашего опекуна и нынешней княгини по полочкам разложить мне всю ситуацию. А в таком состоянии вы сделать этого не сможете и, напротив, способны принять поспешные решения, которые приведут к тому, что вас не станет, а нас передушат, как слепых котят.
— Щенков… — отчего-то поправила меня она.
— Щенков, как скажете, — покладисто согласился я. — Поэтому, пожалуйста, сделайте глубокий вдох, досчитайте до десяти…
— До десяти не поможет, — скрипнула та зубами.
— Тогда до ста десяти, и начните рассказывать мне всю ситуацию по порядку.
— Юра, кто из нас молодой и горячий? Это кто ещё кого должен успокаивать, — ехидно усмехнулась княгиня, но, кажется, её отпустило.
— Елизавета Ольгердовна, главное, что вы у нас душою и сердцем молоды. Все остальное — наживное. Возраст — это тьфу, а вот опыт бесценен, как и знание местной обстановки. И вот его у вас как раз-таки более чем достаточно. Нам же остаётся только перенимать и внимать.
— Тебе говорили, что ты — льстец?
— Не приходилось слышать подобного, — усмехнулся я. — Со мной, в принципе, подозреваю, нечасто разговаривали из-за невозможности это сделать.
Кажется, княгиня смутилась.
— И да, Елизавета Ольгердовна, думаю, вы должны знать, что у меня проблемы с памятью.
— Насколько серьёзные?
— Ничего не помню, воспоминания или умения всплывают отрывками. Нет никакой системы. Те же инструменты на столе… увидел — вспомнил. То же со столовыми приборами.
— Но при этом ты сподобился создать десяток горгулий и одного дракона… — пробормотала княгиня. — Плохо… очень плохо…
— Я вот не разделяю вашего пессимизма. Выжили — уже хорошо, а как…
— Нет, я не о том… — отмахнулась моя собеседница, глубоко задумавшись. Спустя пару минут он отмерла: — Под твоё описание подходит только родовая память. Когда маг как чистый лист, мир не терпит пустоту и пытается её заполнить чем-то. Если род сильный и… с крепкими родовыми узами, то родовая память помогает своему потомку.
— В этом же нет ничего плохого, — осторожно заметил я.
— Нет, — грустно согласилась Елизавета Ольгердовна. — Кроме того, что открылась тебе явно не родовая память Угаровых, а память по отцу.
М-да… что-то подобное можно было предположить. Только я считал, что я пришлый, так сказать, душевный подселенец. И это память из моей прошлой жизни. Вариант с родовой памятью «тела» я как-то не рассматривал. А он был. И его нельзя было сбрасывать со счетов.
— Зато теперь понятна твоя взрослость не по годам.
— Это вы ещё не слышали вопросы, которые я хотел вам задать…
— Я вся во внимании… — княгиня улыбалась, но взгляд её выражал такую тоску… хоть волком вой.
— Елизавета Ольгердовна, — я заставил княгиню сфокусировать на себе взгляд. — Вы приняли меня в род. Если вы думаете, что появится кто-то из рода отца и сманит меня куда-то конфеткой в виде спокойной жизни, оставив вас с Эльзой расхлёбывать происходящее… кхм… — я не стал называть вещи свои именами, — то смею вас разочаровать, нормальные мужчины не бегут от проблем, а решают их. Так что давайте позовём Эльзу и побеседуем на троих. Ей, я думаю, тоже полезно будет услышать ответы на большинство моих вопросов.
* * *
Индия, Раджпутан, Джайпур
Золотые купола дворца пылали в лучах заката, словно расплавленный металл, а воздух был густ от аромата жасмина, сандала и сладкого вина. В мраморных залах гарема, где струились шелка цвета павлиньих перьев, раджа Викрамадитья возлежал на груде расшитых подушек, наблюдая, как танцовщицы кружатся в дыму благовоний, их браслеты звенят в такт музыке, а босые ступни скользят по инкрустированному полу.
Он провёл пальцем по горлышку кубка, смакуя прохладу вина, а другой рукой лениво перебирал жемчужные нити, свисающие с ожерелья юной наложницы, склонившейся к его ногам. Её глаза, подведённые сурьмой, блестели, как тёмные воды священного озера, но в них читался страх — ведь все знали, какая участь постигла прежнего владыку и его детей.
— Почему дрожишь? — прошептал раджа, касаясь её подбородка. — Разве не прекрасна жизнь в золотой клетке?
Но прежде, чем она успела ответить, в зал вошёл начальник стражи, склонившись так низко, что его шлем коснулся пола.
— Махараджа… вам доставлено послание. Из Звёздной башни.
Викрамадитья лениво протянул руку, но, развернув пергамент, увидел лишь один знак — звезду, начертанную киноварью.
Глаза его потемнели от ярости.
— Как он посмел⁈
Он вскочил, опрокинув кубок, и багровое вино растеклось по мрамору, как пролитая кровь. Наложницы в ужасе прижались к стенам, а стража замерла, не смея поднять взгляд.
— Привести ко мне архимага! Немедленно!
Вскоре в тронный зал, согнувшись под тяжестью лет, вошёл старец в одеждах, выцветших от времени. Его посох стучал по полу, словно отсчитывая последние мгновения его жизни.
— Ты знаешь, что это значит, — прошипел раджа, сжимая в кулаке злополучную карточку.
Старик склонился в почтительном, но неспешном поклоне.
— О, повелитель… — его голос был тих, как шелест высохших листьев. — На родовом алтаре зажглась Звезда Раджпутана. Истинный наследник жив. И
