Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
До конца жизни ему не удастся оправиться от этого сокрушительного поражения. Вдохновителя Варненского похода кардинала Джулиано Чезарини, покрывшего себя геройской славой в войнах с гуситами, обнаружили мертвым на глухом горном перевале рядом с Варной — его обобранное мародерами нагое тело одиноко белело на земле.
Другой очевидец сражения под Варной, Андреа де Палатио из Пармы, обвинял валашских воинов Мирчи, что те в самый разгар битвы предали Хуньяди. Едва ли этот навет имеет под собой основания, учитывая, как описывает дело Бехайм; гораздо вероятнее, что именно благодаря верным валахам, хорошо знавшим местность на подступах к Варне, немногим спасшимся от турок беглецам, включая самого Хуньяди, удалось выпутаться из той опаснейшей передряги.
Позволив сыну Мирче присоединиться к войску крестоносцев в походе на Варну в нарушение данного султану обещания, Дракул не мог не понимать, что рискует жизнью своих сыновей-заложников. Влад Дракула, конечно, узнал, что его отец нарушил клятву и тем навлек на него и его брата Раду смертельную угрозу. Должно быть, именно тогда юноша решил, что человеческая жизнь дешева, если даже твой собственный отец ее ни в грош не ставит. С тех пор Влад Дракула, судя по всему, старался как можно меньше полагаться на отношения с кем-либо. Влад Дракул и сам прекрасно понимал, что делает. В письме старейшинам города Брашова он подчеркивал, что знал, что рискует жизнью сыновей. Он сетовал на то, что кто-то из горожан мог усомниться в глубине его преданности их общему делу. «Прошу вас, поймите, — писал им Дракул, — что ради мира для христиан я принес в жертву своих детей, чтобы я и моя страна могли и впредь оставаться вассалами императора Священной Римской империи». Вопреки уверенности Влада, что его сыновья будут зарезаны или ослеплены, ничего такого султан с ними не сделал. Не убил он их в кампании 1445 г., когда при участии Мирчи и на сей раз самого Влада Дракула бургундская галерная эскадра под командованием Валерана де Ваврена поднялась по течению Дуная, атаковала крепость Туртукай и отбила у турок островную цитадель Джурджу. Экспедиция имела целью поквитаться за Варну и отыскать тела геройски павшего короля Ладисласа III и злосчастного кардинала Чезарини.
Пускай турки не убили сыновей Дракула, но их жизням все еще угрожала опасность, а условия их заточения ужесточили. Если верить турецкому историку, младший брат Влада Раду со своей лучезарной красотой вынужден был защищать свою честь от домогательств не кого-нибудь, а самого наследника султанского престола, юного Мехмеда. По описаниям византийского историка и хрониста Лаоника Халкокондила, неотразимая красота Раду и сквозившая во всем его облике чувственность завоевали ему далеко не невинную благосклонность будущего султана Мехмеда II. Халкокондил живописует, как Раду однажды отстоял свою честь от поползновений разгоряченного возлияниями, нарушавшего предписания Корана наследника, нанеся тому укол кинжалом. Всю ночь Раду в страхе за свою жизнь прятался от мести Мехмеда, сидя в ветвях дерева за пределами сераля. Но в конце концов слабовольная натура Раду дала о себе знать, и он уступил преступным желаниям наследника. Вдобавок он пользовался протекцией Мехмеда, считавшего, что именно Раду должен наследовать валашский престол, так что Раду оставался в Турции до 1462 г. Податливость Раду окупилась еще и тем, что его сделали полноценным чиновником султанского двора, что случилось, вероятно, в 1447 г. при Мураде II.
Дракула, как уже говорилось, оказался орешком покрепче, чем его безвольный братец, и все невзгоды, перенесенные в заточении, только закалили его характер до алмазной твердости. Неотступная угроза смерти и, соответственно, осознание недолговечности человеческой жизни сделали его циником. Кроме того, в османской неволе Дракула приобрел бесценные знания, уяснив, как работает прихотливый турецкий образ мышления с его склонностью к мучительствам и впечатлительностью, а также оценил действенность применявшейся османами тактики устрашения. В последующей карьере эти знания еще принесут ему изрядную пользу.
В сущности, сыновьям Дракула не причиняли вреда, ибо султан Мурад берег их, считая, что в будущем они пригодятся ему в качестве пешек, которые могли бы свалить их отца, и пощадил их даже после участия Дракула в кампании 1445 г. Как потом выяснилось, в долгосрочной перспективе расчет султана был верным. Набег папско-бургундской галерной эскадры под командованием Валерана де Ваврена по Дунаю, хоть и представлял собой блестящую военную операцию, не мог рассматриваться иначе, чем всего лишь эпилог, ни в коей мере не менявший соотношения сил после оглушительного разгрома христиан под Варной. Турки по-прежнему располагали всеми возможностями, чтобы летом 1446 г. возобновить наступление по Дунаю. В том же году султанский двор официально уведомил Дракула, что его сыновья живы и здоровы, и предложил возобновить мирные переговоры на условиях, которые Дракул принял. Новый договор с султаном был подписан летом 1447 г. К прежним обязательствам добавилось еще одно — выслать с румынской земли четыре тысячи болгар, убежавших туда в поисках безопасности во время кампании 1443 г., сдать крепость Джурджу и другие поселения, захваченные Дракулом на Дунае. Однако Валахии было позволено сохранить самостоятельность.
Что касается Хуньяди, то, несмотря на всплеск дружественных отношений в 1445 г., он никогда не был близок с Дракулом. Изначальное недоверие к валаху усугублялось двойственной политикой последнего в отношении османов, хотя основные причины, подтолкнувшие Хуньяди к решению устранить Дракула, проистекали из обстоятельств, которые возникли уже после варненского разгрома. На военном совете, проходившем где-то в Добрудже, на территории, занятой в то время османами Болгарии, Влад Дракул и Мирча возложили на Яноша Хуньяди личную ответственность за масштаб понесенного христианами разгрома, поскольку в Никополе тот не прислушался к совету Дракула отвести войска крестоносцев от Варны. Молодой Мирча, хорошо понимавший, что никудышный флот бургундцев и венецианцев не сможет объединить усилия и не дать туркам пройти в Дунай, призывал арестовать, предать суду и казнить Хуньяди, которого Дракул временно удерживал в плену. От этой участи Белого рыцаря уберегли его огромные прошлые заслуги в деле защиты христианства и его блестящая репутация, известная всей Европе. Так что Дракул в конце концов позволил Хуньяди беспрепятственно вернуться через валашскую территорию в его земли в Трансильвании. Но если не что-то другое, то по крайней мере одно это пережитое Хуньяди унижение дало ему повод в ноябре 1447 г. возглавить карательную экспедицию против Дракула.
Учитывая воцарившееся после гибели короля Польши и Венгрии безвластие, Янош Хуньяди явно лелеял честолюбивые замыслы прибрать к рукам венгерскую, а возможно, и польскую короны, а к тому же подчинить своей власти Валахию. В самом крайнем случае он желал видеть на валашском престоле надежного и верного союзника. Он нашел такого претендента в лице обретавшегося в Брашове Владислава II из соперничавшего с Дракулом родственного клана Данешти. Хуньяди развернул кампанию против Дракула, очерняя его, и повсюду, где только можно, выставлял его «вероломным союзником», который всегда втайне подыгрывал интересам турецкого султана.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
