Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
которые Хуньяди одержал в 1442 г. в Трансильвании, папа Евгений IV решил объявить долго откладывавшийся Крестовый поход. Его задачи состояли в том, чтобы освободить балканские народы от турецкого гнета, на деле подтвердить факт воссоединения Западной и Восточной христианских церквей, провозглашенного на Флорентийском соборе в 1439 г., а также восстановить престиж папства, которому все еще угрожали антипапы и концилиарное движение[24] соборных отцов, желавших прервать абсолютизм папского правления Римской курией. Главным архитектором новой коалиции крестоносных сил выступил папский легат Джулиано Чезарини, хотя у него имелись могущественные союзники — папский легат в Венеции кардинал Гондольфьери и уже знакомый нам просвещенный гуманист из Сиены Энеа Сильвио де Пикколомини, еще не ставший папой Пием II. Призывы папы вкупе с энергичными усилиями кардинала Чезарини дали начало Крестовому походу 1443 г., который возглавляли Янош Хуньяди, сербский деспот Бранкович и сам кардинал Чезарини под общим командованием короля Польши и Венгрии Ладисласа III. Поход получил название «долгая кампания», потому что затянулся до самой зимы (в те времена войны обычно велись только в летний период).
Дракул, чьи двое сыновей оставались в заложниках у султана, осмелился выставить для крестоносного воинства лишь немногочисленный отряд под командованием старшего сына Мирчи.
Осенью 1443 г. крестоносная армия численностью 25 000 воинов, объединявшая под своими знаменами поляков, румын, сербов, германцев и австрийцев, выступила из Белграда и одержала блестящую победу над турками в битве при Нише (город в современной Сербии), потом освободила Софию и, казалось, вот-вот очистит от турок весь Балканский полуостров к неистовому ликованию местного болгарского населения. Как писал в своих мемуарах Энеа Сильвио де Пикколомини, в то время состоявший в секретарях у императора Священной Римской империи Фридриха III, он и сам питал радужные надежды, что грядет время, когда турки наконец будут изгнаны из пределов Европы. К несчастью, под Рождество зима проявила свой суровый нрав на горных перевалах болгарских Балкан, и крестоносцы пали жертвами первых серьезных морозов и снегопадов на коварной гористой местности, к чему добавились перебои со снабжением. Хуньяди отдал приказ войску возвращаться назад в Белград, где вовсю праздновали Рождество.
Долгая кампания 1443 г. доказала, что военные силы Центральной и Восточной Европы могут и сами разгромить турок, не прибегая к помощи западных держав. Мирный договор с турками, который под конец года польский и венгерский король Ладислас III подписал в Сегеде, а султан Мурад II — в Адрианополе, был заключен на необычайно выгодных для христиан условиях: в частности, турки обязывались вернуть ряд захваченных сербских и венгерских крепостей, а также отпустить всех заложников, в том числе сыновей Влада Дракула и ослепленных сыновей Бранковича. Подписавшие договор стороны поклялись, одна на Коране, вторая на Библии, соблюдать пятилетнее военное перемирие, требовавшееся Мураду, чтобы разобраться со своим противником в Азии. Однако только сербский деспот Бранкович остался верен договору и потому действительно получил назад своих сыновей.
Осенью 1444 г. польский король поддался на настойчивые уговоры папского легата Чезарини и в нарушение Сегединского договора двинул свое войско в новый Крестовый поход против турок. Это клятвопреступление привело султана Мурада в ярость, а для крестоносной армии обернулось полным разгромом в печально известной битве при Варне. Папа Римский освободил крестоносцев от данной в Сегеде клятвы на том основании, что султан «неверный». На сей раз у кардинала Чезарини были более амбициозные замыслы, предполагавшие, что крестоносную армию поддержит венецианский галерный флот, задачей которого было не дать туркам переправиться через Босфор из Малой Азии в Европу.
Когда крестоносцы под командованием Яноша Хуньяди, кардинала Чезарини и молодого польского короля выступили в поход на Варну, Дракулу было послано особое приглашение присоединиться. Как уже говорилось, для «долгой кампании» 1443 г. он выставил чисто символические военные силы под водительством Мирчи. Однако на этот раз армия крестоносцев планировала двигаться вдоль берегов Дуная, а не вторгаться, как в прошлый раз, вглубь Балканского полуострова. Понимая, что ему в конце концов придется присоединиться к походу, Дракул лично встретился с Хуньяди в Никополе, чтобы обговорить свое участие и военную стратегию. Опытному в делах войны господарю Валахии хватило одного взгляда на лагерь крестоносной армии, чтобы оценить, насколько она малочисленна, — в этих шатрах могло разместиться от силы 15 000 воинов. На военном совете Дракул заметил собравшимся военачальникам крестоносцев: «Да султан даже для выезда на охоту собирает больше сил, чем христиане выставляют для предстоящего сражения» — и попытался убедить польского короля повернуть назад. Кроме того, у Дракула имелись сомнения морального порядка, ведь христиане, преступив клятву, вероломно нарушили недавно подписанный договор. К тому же, будучи по натуре суеверным, он не мог выбросить из головы слова одного болгарского гадателя, который предостерег его, что из нынешнего похода христиан не выйдет ничего хорошего. В попытке усыпить совесть Дракула папский легат освободил его от данной туркам вассальной клятвы, но это все равно не помогло, и Влад Дракул опять решил держаться безопасной середины — в помощь действиям польско-венгерского войска вдоль берегов Дуная он отправил конницу численностью всего 4 тыс. всадников и снова под командованием сына Мирчи.
Мирча дрался с отвагой льва, рассказывает нам мейстерзингер Михаэль Бехайм в весьма любопытной поэме о Крестовом походе на Варну, которую сочинил по рассказам ветерана той битвы, германца по имени Ганс Мегест. При осаде болгарской крепости Петрец Мирча применил пушечный обстрел — впервые в румынской военной истории — для разрушения городской стены и через образовавшуюся брешь повел своих солдат в атаку на турецкий гарнизон. Ему удалось войти в город и в конце концов захватить крепость, а с полсотни оставшихся в живых турок он умертвил, побросав в ров с водой с 15-метровой высоты крепостных стен. Но валахи при всем желании не могли уберечь своих союзников от трагической участи, поджидавшей тех на холмах вокруг болгарского порта Варны.
Христианское войско встало лагерем на стратегической позиции и теперь в ошеломлении разглядывало сильно превосходившую их численностью армию Мурада II, расположившуюся на подступах к Варне. Соотношение сил составляло три к одному в пользу турок. Как оказалось, бургундские и венецианские галеры так и не смогли помешать султану переправиться через Босфор. Битва при Варне обернулась оглушительным разгромом христиан-крестоносцев. Во время сражения конь под польским королем был пронзен турецким копьем, и Ладислас, кубарем скатившийся на землю, вступил в рукопашный бой с лучшими турецкими воинами. Навалившиеся со всех сторон турки обезглавили короля и насадили его голову на пику для всеобщего обозрения. Видя, что Ладислас убит, Хуньяди ринулся вперед с верными ему валашскими воинами, чтобы вырвать тело короля из когтей неверных. Но его порыв пропал втуне — им даже не удалось пробиться ближе к месту действия. Хуньяди с горечью наблюдал повальное бегство своего войска и сам едва сумел скрыться.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
