все это видишь своими глазами, и понимаешь, что на эту древность наслаивались следующие эпохи и что мир развивался именно так – одна цивилизация приходила на смену другой, иногда разрушая прежнюю, а иногда органично адаптируя ее. Вид оттуда открывался просто божественный: синее-синее море – я никогда раньше такого не видела, слепящие своей белизной дома на склонах спускающихся к морю гор, голубое без единого облачка небо – как на рекламных открытках.
Музей мозаик был местом знакомства с миром Древнего Рима и раннехристианской культуры. А вокруг шумел современный мусульманский Тунис, центром которого, конечно же, был огромный базар. Меня поражали люди – до сих пор помню, как на пути однажды мне навстречу попалась довольно молодая еще женщина в белой одежде с покрытой головой. Она шла босиком, неся что-то на голове, и улыбнулась, увидев, что я на нее смотрю. Она была просто прекрасна в своей естественности, как были прекрасны и естественны многие, кого я встречала во время своих прогулок. Открытость, доброжелательность и приветливость самых простых людей, живших на этой древней земле, стали одними из самых ярких впечатлений в этой поездке.
«Мы ждем перемен!..»
Вернувшись, я погрузилась в рутину работы. Наступала эпоха, которая стала переломной в изменении отношения к русскому искусству в мире. ВХПО им. Вучетича оказалось в центре этих событий. И конечно, огромную роль в этом переломе сыграл тогдашний его директор Павел Хорошилов.
В недрах ВХПО в 1980–1990-х годах формировались важнейшие выставки русского искусства, которые показывались по всему миру – и они вошли в историю. Было много проектов в Японии и в Европе, которые носили или подразумевали название «Искусство и революция», и это давало возможность беспрепятственно включать в состав выставок Малевича, Кандинского, других мастеров русского авангарда, чьи работы были разбросаны по региональным музеям.
Это искусство впервые было представлено на эпохальной выставке «Москва – Париж», состоявшейся в 1979 году в Центре Помпиду и в 1981 в ГМИИ имени Пушкина. Мало кто знает, что основную работу по организации этого проекта выполняло именно ВХПО, в частности, большую роль сыграла моя бывшая сокурсница Светлана Джафарова, которая, к нашему огромному удивлению, сразу после окончания университета работать пошла именно сюда, уже тогда поняв, что у этой организации открываются большие возможности.
Я пришла на работу в ВХПО уже в эпоху перестройки. Многое менялось прямо на глазах. Еще в бытность хранителем отдела графики я работала на больших всесоюзных выставках в Манеже, вела протоколы выставкомов, принимала отобранные (то есть допущенные до выставок) работы. Из больших всесоюзных проектов мне запомнилась выставка «Художники в борьбе за мир», которая проходила в 1986 году. В рамках этой выставки Манеж впервые превратился в площадку встреч и дискуссий, среди которых особенно памятной стала встреча членов «Иссык-Кульского форума», созданного по инициативе выдающегося писателя Чингиза Айтматова. Мы все тогда зачитывались его книгой «И дольше века длится день…», он был действительно очень уважаемым автором и общественным деятелем. В этой встрече, состоявшейся при огромном стечении народа, участвовали знаменитый американский драматург Артур Миллер, который был в свое время мужем Мэрилин Монро, его жена, известный фотограф Инге Морат, Генеральный секретарь ЮНЕСКО Федерико Майор Сарагоса, ряд других знаковых фигур того времени.
Запомнилась, конечно же, и 17-я Молодежная выставка, состоявшаяся в 1987 году. На ней впервые были представлены работы молодых авторов, которые в дальнейшем определили картину художественной жизни 1990-х. Как я узнала позже, немалую роль в организации этой выставки и в продвижении огромного количества талантливых художников нового поколения сыграл Таир Салахов, тогда первый секретарь правления Союза художников СССР. Он преподавал в то время в Суриковском институте, из его мастерской вышло много прекрасных художников, и он хорошо понимал все проблемы, которые вставали перед его студентами, когда те оканчивали институт.
Для молодых художников участие во всесоюзной выставке означало пропуск в члены молодежной секции Союза художников СССР, а это было весьма важно в ситуации, когда официально не работающий молодой человек мог быть запросто записан в тунеядцы. Я, как хранитель графики, работала на выставкомах по отбору работ и на эту выставку. Члены выставкома во главе с Дмитрием Спиридоновичем Бисти действительно старались дать возможность продвинуться молодым художникам с явными признаками дарования: даже если работы не входили в экспозицию, упоминание имени автора в каталоге приравнивалось к участию. Помню, как Бисти отстаивал хотя бы для включения в каталог поразившие меня своим масштабом и экспрессией листы со сценами из жизни римского императора Тиберия Татьяны Арзамасовой – сегодня одной из самых известных фигур современного искусства.
Для многих художников 17-я Молодежная выставка стала серьезнейшей возможностью впервые показать свои работы, весьма далекие от общепринятых стандартов социалистического реализма, да еще в рамках такой масштабной экспозиции. Этот проект запомнился также и интереснейшей культурной программой, и именно тогда я впервые услышала совсем молодого, вдохновенно красивого Бориса Гребенщикова[11] и ленинградскую группу «Аквариум». Тогда же на экраны вышел фильм Сергея Соловьева «Асса», напрямую перекликавшийся с тем, что мы видели на выставке. Возникало впечатление – вот она, новая и другая «оттепель». И в голове стучал ритм песни Виктора Цоя – «Перемен, мы ждем перемен!».
Наступил 1988 год. В нашем объединении был большой отдел, который занимался официальными продажами современного советского искусства, а также икон за границу. И в определенный момент именно в нашей, казалось бы, замшелой конторе родилась прорывная идея аукционной продажи произведений современного искусства и авангарда под эгидой знаменитого дома Sotheby’s.
Я тогда еще не осознавала значение этого аукциона. Я только со стороны наблюдала за процессом его подготовки, видела элегантных иностранцев, по преимуществу англичан, в узких обшарпанных коридорах нашего второго этажа. Мы все бегали смотреть на чудо техники – факс, установленный в кабинете заместителя директора Сергея Попова, который регулярно вызывал владеющих английским языком, чтобы помочь ему прочитать то, что из этого чуда техники вылезало. Кстати, этим факсом начали пользоваться и сотрудники выставочного отдела, и это дало нам серьезнейшее преимущество в коммуникации с миром, который стал приоткрываться и проявлять огромный интерес к русскому искусству, и не только к авангарду или искусству нонконформизма. Торги вел знаменитый аукционист Симон де Пюри, чей блистательный артистизм немало способствовал ошеломляющему успеху аукциона. Его сенсацией стал «Фундаментальный лексикон» мало кому до того известного Гриши Брускина, который купили за 400 тысяч долларов. За меньшие, но не менее значительные суммы с аукциона ушли произведения художников-нонконформистов, картины Натальи Нестеровой. Наиболее предсказуемым был триумф русского авангарда и продажа «Зигзага» Александра Родченко за рекордную по тем временам сумму 560 тысяч долларов. Аукцион Sotheby’s положил начало удивительному явлению, которое вошло в историю как бум
