крайней мере, на словах) по-прежнему возлагали ответственность за творящееся насилие на правительство, обвиняя его в бессмысленной жестокости и бездействии.
К концу 1905 года кадеты на собственном опыте убедились в том, что столь желаемые ими права и свободы не могут быть надежно защищены в период социальных волнений и экономических потрясений. В статьях отдельных членов кадетской партии видна их обеспокоенность перспективами сотрудничества с решительно настроенными революционными партиями, которые пренебрежительно относились к идее государства как гаранта соблюдения порядка и посредника при поиске компромисса между различными правами и свободами. В частности, Струве писал:
Мировоззрению социал-демократии… чужда идея права. Реакционное насилие самодержавия социал-демократия желает побороть революционной силой народа. Культ силы общий с ее политическим врагом; она желает только другого носителя силы и предписывает ему другие задачи. Право в ее мировоззрении есть не идея должного, а приказ сильного [Струве 1905в: 497][211].
Как будет показано в следующей главе, именно тогда он создал свое учение о несовместимости революционного насилия со свободой и с культурой. Хотя невозможно отрицать, что, преследуя свои долгосрочные цели, либеральное движение в течение длительного периода сотрудничало с революционными партиями, в тот момент лидеры кадетов пришли к мысли о том, что, если государство не способно поддерживать порядок и выполнять свои нормальные функции, самое существование прав и свобод человека находится под угрозой. Заново осознав важность государственных институтов, однако окончательно разуверившись в царском правительстве, кадеты начали готовиться к своему первому опыту парламентской деятельности.
3.3. Свобода и либеральная политика, 1906–1914 годы
Эксперимент по созданию российской конституционной монархии примечателен своей непродолжительностью: Первая Государственная дума просуществовала 73 дня, а Вторая – немногим более трех месяцев. Принятие летом 1907 года нового избирательного закона – неправомерного и неконституционного – фактически положило конец этому эксперименту, так как новая Дума была куда более лояльной царскому правительству. Однако в первых двух созывах Государственной думы (1906–1907) кадеты играли важную и даже ведущую роль благодаря своей численности и тому, что их лидеры были компетентны, красноречивы, хорошо разбирались в парламентских процедурах. Значительная часть их законопроектов была направлена на формирование системы прав и свобод с учетом российских реалий. В то же время лидеров кадетской партии сдерживали тактические соображения, связанные с поисками политических союзников, и в целом специфика парламентской деятельности в ситуации вынужденного сотрудничества с враждебно настроенным правительством.
В последнем разделе этой главы будет показано, как из политических соображений кадеты пересматривали свои взгляды на проблему баланса между концепциями позитивной и негативной свободы.
3.3.1. Правовое государство
Когда кадеты готовились к работе в Думе I созыва, неясности, заложенные в Манифест 17 октября (и закрепленные в Своде основных государственных законов 23 апреля 1906 года), и тот факт, что царь, как писал Дж. Хоскинг, «хотел, чтобы было и самодержавие, и Октябрьский манифест» [Hosking 1973: 10], привели к резкому непониманию того, как теперь будут распределены властные полномочия. Хотя правительство готово было даровать населению некоторые гражданские и политические свободы, их объем был разным для различных слоев населения, а при новой правовой системе самодержец по-прежнему мог действовать по своему усмотрению и быть над законом[212]. При таком положении дел вставал вопрос, может ли сотрудничество с существующим режимом быть продуктивным и вообще допустимым с моральной точки зрения.
Однозначно верного ответа на этот вопрос в той сложной ситуации не было. Некоторые либералы считали, что кадеты должны были идти в Государственную думу только для того, чтобы противодействовать правительству парламентскими методами и добиться фундаментальной перестройки всей политической системы. Другие, в том числе большинство членов ЦК партии, были твердо убеждены в том, что конструктивное участие в работе парламента необходимо для успокоения общества и восстановления доверия к государственным структурам[213]. Помимо этих существенных разногласий, кадеты не сходились друг с другом в вопросах тактики: бурно обсуждалось, должна ли партия требовать уступок от власти, объединившись с революционерами-социалистами, или поддержать правительство с целью восстановления порядка [Ascher 1988: 52–53; Милюков 1906а; Милюков 1907а: 234–239]. Чтобы улучшить образ партии в глазах власти, лидеры кадетов отказались от требований созыва Учредительного собрания и образования демократической республики, согласившись с идеей конституционной и парламентской монархии[214]. Однако и из эмоциональных, и из тактических соображений кадеты не могли полностью дистанцироваться от оппозиционных партий, которые не пошли на уступки правительству и не до конца поверили в возможность конструктивной законотворческой работы в стенах Думы. Милюков, который в то время был главным создателем стратегии кадетов, называл это «соединением либеральной тактики с революционной угрозой» [Милюков 1955, 1: 316]. Но (с точки зрения царского правительства) кадеты так окончательно и не порвали с революционными партиями, поэтому оставались в высшей степени подозрительными [Пайпс 2001, 2; Черменский 1970: 217–219].
Впечатляющая победа, одержанная на выборах в Первую Государственную думу и достигнутая в первую очередь благодаря активной избирательной кампании с привлечением прессы, а также из-за бойкота выборов со стороны революционных партий, придала кадетам уверенности в собственных силах в их противостоянии с правительством[215]. Кроме того, стало очевидным, что ради претворения в жизнь либеральных идеалов в стране с ущербной политической системой необходимо вступать в коалиции и идти на компромиссы. Для формирования парламентского большинства кадетам нужно было объединиться примерно с 200 депутатами из числа трудовиков (народников-социалистов из «Трудовой группы») и беспартийных (преимущественно представителей крестьянства). Из-за состава этой коалиции главным в работе Государственной думы I созыва был земельный вопрос, при этом кадетам впервые пришлось столкнуться с трудным выбором тактики, которая удовлетворила бы их воинственно настроенных союзников, но не привела бы к разрыву с правительством [Galai 2005]. Подготовленный депутатами проект ответного адреса на тронную речь Николая II завершался словами о том, что «трудовое крестьянство с нетерпением ждет удовлетворения своей острой земельной нужды», которое невозможно без «обращения на этот предмет земель казенных, удельных, кабинетских, монастырских церковных и принудительного отчуждения земель частновладельческих»[216]. Правительство резко отмело это предложение, в очередной раз заявив о неотчуждаемости и неприкосновенности частной собственности.
Неудивительно, что это противостояние в итоге завело обе стороны в тупик. В конце концов требования депутатов об отчуждении земель послужили поводом для роспуска Первой думы. Восьмого июля 1906 года Государственная дума была распущена, а И. Л. Горемыкин (1839–1917), руководивший в течение нескольких месяцев царским правительством, был отправлен в отставку и заменен более решительным П. А. Столыпиным (1862–1911). С подачи кадетов около трети депутатов Думы I созыва собрались на территории Великого княжества Финляндского в ближайшем к Санкт-Петербургу
