Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
мы с Оливером могли ухватиться, других соломинок у нас не было.
Мама нахмурилась, но при этом по-прежнему не выпускала папу из своих рук.
– Что вы задумали, Вайолет? – спросила она. – И с чего это вдруг полисмен думает, будто Оливер репортёр?
Собрав в кулак всю свою волю, я заставила себя сделать маленький шажок вглубь камеры.
– Мы до сих пор не знаем толком, что именно с ним приключилось. С Оливером, то есть, – указала я рукой на своего друга. – И с теми несчастными, что лежат теперь в своих могилах на нашем кладбище, тоже. Вот почему я вчера пошла на похороны того старого чучельника, думала, что они могут быть каким-то образом связаны с теми смертями. Там, в толпе, были люди, повторявшие слухи про убийцу. – Я невольно вздрогнула, вспомнив, кого именно имели в виду те люди, и осознав, чем обернулись те слухи сейчас для моего папы. – А в полиции всё неправильно поняли. Я не сомневаюсь, что если нам удастся выяснить правду о том, что случилось с Оливером, станет понятно, кто за всем этим стоит. И поскольку это не может быть папа, его немедленно отпустят.
– А репортёр… – подхватил Оливер. – Ну да, я прикинулся репортёром, чтобы попытаться что-то узнать от полисменов, мэм. Я помогаю Вайолет вести расследование. – Он слегка поморщился, увидев выражение на лице мамы, и добавил: – Прошу прощения, мэм. – И тут же повернулся к моему папе. – Скажите, сэр, не вспомните ли вы о тех четырёх жертвах что-то такое, что могло бы помочь нам?
Папа отстранился от мамы, потёр себе виски.
– Да, я должен был заметить, – раздражённо, словно себе под нос, пробормотал он. – У всех четверых были разбиты головы. Коронер… Он лишь мельком взглянул на них и сказал, что это несчастный случай. Принял их за обычных пьяниц. Сказал, что причина смерти для него очевидна – эти люди сами падали и разбивали себе головы.
Папа замолчал и нахмурился, качая из стороны в сторону головой.
– А на самом деле все они были убиты, – сказала я. – И это означает, что их убийца до сих пор разгуливает на свободе. А тебя оклеветали и подставили.
Папа нахмурился ещё сильнее.
– Скажите, вам не приходит на ум, кто бы мог такое сделать с вами? – словно заправский репортёр, спросил его Оливер.
– Нет, – быстро и решительно ответил папа.
– А ты всё же подумай, подумай, – умоляюще сложила я на груди свои руки. – Может, ты кого-нибудь обидел нечаянно, или…
– Я же сказал нет, Вайолет, – отрезал он.
– Но… папа… – напряглась я всем телом.
– Я должен запретить вам заниматься расследованием, – сказал он. – Это не игрушки, это всё всерьёз. И на кону стоит моя жизнь…
У меня от слёз защипало глаза.
– Вот поэтому я и пытаюсь помочь тебе, пап!
– Я не хочу обсуждать это, – резко махнул он рукой, заставив маму испуганно отпрянуть назад. – Нечего тебе гоняться за убийцами. Не вздумай больше, это глупо и опасно. Ты поняла?
Я открыла рот, затем снова закрыла его. Как объяснить папе, что, только ища настоящего убийцу, мы можем помочь ему? Что ещё-то мы можем сделать?
– Я спросил, ты поняла меня? – требовательно спросил отец.
– Да, я услышала тебя, папа, – чуть слышно выдохнула я.
– Эдгар, – тихо сказала мама, беря его за руку.
У меня по щеке покатилась первая слезинка.
Нас прервал появившийся на пороге камеры констебль.
– Ваше время вышло, – сказал он.
Я хотела возразить, возмутиться, запротестовать, но не нашла в себе на это сил – они покинули меня. Я закрыла глаза, больше всего мечтая проснуться сейчас и увидеть, как папа с улыбкой желает мне доброй ночи и хороших снов, а не стоит с пустыми глазами на фоне холодной тюремной стены.
Когда же я снова открыла глаза, то увидела, как неохотно, медленно отлепляется мама от папы, как болезненно морщится, оторвав от него свою руку. Папа отступил назад, прислонился, сгорбившись, к стене и сразу стал похож на механическую куклу, у которой кончился завод пружинки. Пока мы уходили, он так и не поднял головы и ни слова не сказал нам вслед.
Констебль с грохотом закрыл дверь папиной камеры, со звоном повернул ключ, со скрежетом задвинул засов.
Когда мы цепочкой направились вверх по лестнице в обратный путь, меня не оставляло ощущение, что я, возможно, только что навеки потеряла своего отца.
Глава 17
Всю обратную дорогу до дома мама проплакала. Я не могла придумать для неё слов утешения, не знала, что ей сказать. Сама я больше не плакала. Не могла. Не имела права, потому что должна была оставаться сильной, а если я позволю себе разреветься, то уже не остановлюсь. Да, я не плакала, зато с каждым шагом во мне крепла уверенность в том, что я всё-таки сумею распутать это дело.
Найду вместе с Оливером настоящего убийцу. И мы освободим моего папу. Да, я сделаю это, чего бы мне ни стоило.
Да, конечно, папа только что запретил мне заниматься какими бы то ни было расследованиями, это так. И он придёт в ярость, узнав, что я его ослушалась. Но ведь он заперт сейчас в тюремной камере, и если я ничего не стану делать, он может больше никогда не увидеть солнечного света. Или, ещё хуже, увидит перед собой спрятанное под балахоном лицо палача с верёвкой в руках. Нет, если я хоть что-то могу сделать для папы, я это сделаю. Главное – освободить его, а там пусть сердится, как ему вздумается.
Напрасно я, конечно, завела с ним разговор о поисках настоящего убийцы. Испортила, можно сказать, последние проведённые с папой минуты. Что ж я такая глупая-то, а? Ну совершенно не умею держать язык за зубами. И при маме я совершенно напрасно разболталась, сыщица!
Ладно, что сделано, того не вернёшь. Зато у меня по крайней мере есть Оливер. Вместе с ним мы сможем доказать папину невиновность. Сможем, сможем, сможем.
Так я твердила себе, перебирая ногами и постепенно приближаясь к нашему осиротевшему без папы дому.
Пошёл дождь – холодный, нудный, как раз под стать нашему настроению.
Наконец мы добрались до нашего бюро. Мы в такой спешке покидали его, что даже забыли запереть входную дверь.
– К-кто там? – раздался тоненький голосок из-за стола.
– Томас? – вытерла слёзы мама. – Что ты здесь делаешь? Я же сказала, чтобы ты оставался в доме!
Подойдя ближе, я нашла брата сидящим в папином кресле.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
