черту во второй раз, в преисподней появился Тартар – еще одна запретная зона. Гора, внутри которой любой демон уснет, будет видеть кошмары и испытывать невыносимую боль, – и еще одна тюрьма. Условия получше, да и шансы выжить значительно выше, но все равно место паршивое. Я там тоже бывал, мне не понравилось.
– Но потом-то война прекратилась?
– Как сказать… Опасаясь того, что преисподняя скоро станет непригодна для нас, мы решили прекратить войны и общим решением избрали одного из моих братьев главой круга, но, само собой, борьба за власть не прекратилась. Просто мы стали аккуратнее, а наши интриги изощреннее.
– Неужели власть так важна для вас?
– Нужно же как-то коротать вечность, – хмыкнул Гис. – Почему не ешь сыр? Я испортил тебе аппетит?
Лайнесс было не до сыра. Ее переполняло любопытство и желание узнать у Гиса как можно больше. Жажда знаний, которую ей никогда не удавалось до конца утолить, будучи пленницей дома Виллайо, толкала ее на новые расспросы.
– Сколько вам лет? Почему вас изгнали на триста лет из дома? Сколько уже вы в изгнании?
– Слишком много вопросов, лапушка. Я сегодня разговорчив, но не будь такой ненасытной. Лучше ешь сыр, впереди длинный день, а мы должны кое-что сделать.
Лайнесс не понравилось это загадочное «кое-что сделать», но она промолчала и попыталась доесть сыр, который потерял для нее всякий вкус.
– Вы выглядите немногим старше меня. Будто вам лет двадцать, – все же поделилась наблюдениями девушка, не веря, что ему целая вечность.
– Внешность обманчива. Могу лишь добавить, что для меня время течет по-другому, особенно в преисподней. Иногда столетие пролетало как миг, а иногда неделя, как эта, например, кажется насыщеннее века.
Лайнесс хотела задать ему еще пару вопросов, но Гис пожелал ей приятного аппетита и покинул кухню, напоследок приказав прийти в библиотеку после завтрака.
* * *
– Итак, лапушка, – Гис уселся на край стола и не мигая уставился на Лайнесс, которая вошла в библиотеку и остановилась в паре метров от него. – Вчера ночью мы пришли к неприятной, но обоюдной мысли, что нужны друг другу. Как минимум какое-то время.
– А еще решили, что сотрудничество на добровольных началах эффективнее запугиваний и ошейника, – осторожно добавила Лайнесс, опасаясь, что демон снова может причинить ей боль.
– Я бы поспорил насчет эффективности, – фыркнул Гис, не спуская с нее глаз. – Предпочитаю, когда мне безоговорочно подчиняются.
Лайнесс вздрогнула и втянула голову в плечи, чувствуя, как внутри все холодеет. Что он придумает на этот раз?
– Но вы…
– Спокойно, лапушка, – Гис взмахнул кистью, призывая ее молчать. – Я уважаю твое рвение к свободе и наше соглашение тоже, поэтому мы будем играть в одной команде. Не на равных, конечно, но и не как хозяин и слуга. Посодействуешь мне в моих планах против оборотней – я не оставлю это без внимания и благодарности, – серьезно сказал Гис. – Только запомни, Лайнесс. Какая будет помощь, такая и благодарность.
– Я больше не сбегу и не буду пытаться вам навредить, я…
– Избавь меня от перечислений твоих былых промахов. Мы живем настоящим и смотрим в прекрасное будущее.
Гис благодушно улыбнулся, показывая ей, что не злится за то, что было раньше.
– Тогда… Чем мне вам помочь?
Лайнесс даже не представляла, как она может чем-то быть полезной такому, как Гис.
Демон некоторое время молчал, будто обдумывая, с чего начать. Он все так же неотрывно смотрел на нее и покачивал ногой. Лайнесс вспомнила, как ее в детстве ругали за подобное поведение: смотреть в упор, особенно на человека противоположного пола, считалось неприличным. Качать ногой тоже было признаком дурного воспитания. А уж сидеть на столе – так вообще верх неприличия. Манеры демона явно оставляли желать лучшего, но она, разумеется, не посмела ему об этом сказать.
– Помнишь, несколько дней назад я назвал тебя аномальным оборотнем, мы мило посидели в библиотеке, а затем я попробовал твою кровь на вкус и сказал, что она чистая?
– Это тяжело забыть, – выдавила Лайнесс, сжав кулаки.
Внутри у нее все горело от возмущения. Могла ли она забыть вечер, когда он вытащил ее голой из купели, потом до утра читал какие-то книги, пока она сидела с ним в библиотеке, как какая-то мебель, а затем он ее то ли поцеловал, то ли укусил! До крови!
Гис легко считал ее злость и только хмыкнул, никак не прокомментировав.
– В тот вечер я понял, что ты оборотень без способностей. Ведь обычный оборотень куда сильнее и быстрее тебя, а их глаза не бывают желтыми постоянно, как у тебя. Оборотни очень быстро регенерируют. Я заметил, что у тебя не остается шрамов, но перелом срастался не так, как положено оборотню. К тому же их ненавидят лошади, а ты спокойно ездишь верхом. А самое главное, в полнолуние они обращаются и становятся неудержимыми хищниками, которые убивают всех без разбору. Мы еще не проверяли, как на тебя подействует полная луна, но подозреваю, что никак.
Перед глазами Лайнесс встала картинка ее неудачного побега. Когда Гис возник из ниоткуда и заставил коня скинуть ее на землю. Как он сжал ее сломанную руку, причиняя невыносимую боль. И как после исцелил ее, осознав, что перелом не заживает сам по себе.
Но менял ли что-то этот поступок? И, даже если Гис мучил ее, считая, что она оборотень, разве это как-то его оправдывает? Лайнесс бы очень хотелось убедить себя, что он не такой монстр, каким кажется, но она помнила купель, наполненную кровью. И что он, не задумываясь, был готов убить трех бродяг. Не проучить, не прогнать, а именно убить.
Собственное сердце вдруг показалось тяжелым, словно камень. Оно давило на ребра, мешая дышать, а разум затмевали сумбурные чувства. Еще вчера она считала Гиса злом во плоти, но слова Янни про растерзанных оборотнями детей заставили задуматься о том, кем была она сама. Да, она лично не причинила никому зла, но она оборотень. Вправе ли она судить кого-то, имея такую дурную родословную?
Лайнесс застыла от неожиданности, когда Гис вдруг оказался прямо рядом с ней и притянул к себе, обхватив рукой талию. Демон недовольно прищурился, глядя в желтые, как цветочный мед, глаза Лайнесс, которая явно не слышала его последние слова.
– О чем таком интересном ты задумалась, что совсем не слушаешь, что я тебе рассказываю? – подозрительно спросил он.
– Простите. Я… простите.
Лайнесс не хотела врать демону – она была уверена, что он сразу распознает ложь. А свои невеселые мысли ей хотелось оставить при себе.
– Сосредоточься, Лайнесс, – Гис выдохнул эти слова ей в лицо. Лайнесс покраснела от неловкости – он был недопустимо близок. Настолько, что его дыхание защекотало ее губы. – Внимай моим словам, иначе я сделаю так, что ты не сможешь думать ни о чем, кроме меня.
– А как же обещание сотрудничества без ошейников и угроз? – еле слышно выдохнула Лайнесс, глядя ему прямо в глаза, которые, казалось, видели ее насквозь.
– Какая помощь, такая благодарность, – повторил Гис.
– Я буду внимательнее. Простите мою оплошность.
– На первый раз, – кивнул демон.
Он продолжил говорить, а Лайнесс изо всех сил старалась сосредоточиться
