бросали немцы на штурмовиков и шуцманов, — все это лучше всяких слов говорило о том, что у его страны появился новый и страшный враг. Вернувшись в Москву, Микулин написал большую статью в «Известия» под названием «Парад английской авиации». В ней он прямо говорил о росте английских ВВС и между строк читался призыв: будьте бдительны, будьте готовы к войне и крепите воздушный флот Страны Советов.
Начиная с 1934 года, Микулин приступает к проекту модернизации М-34. Прежде всего Микулин обратил внимание на карбюраторы. При создании М-34 в спешке пришлось ставить карбюраторы английской фирмы «Роллс-Ройс». Сами по себе они были неплохие, но для сверхмощного М-34 они не очень-то годились. Поэтому Микулин решил заменить их на более совершенную конструкцию. Будучи в Англии специально знакомился с последними новинками в этой области. Там он приметил карбюратор фирмы «Соллекс». Позже он поехал во Францию, в Лион, где заказал несколько образцов. Когда они были получены, он поставил их на М-34, внес некоторые изменения в конструкцию, увеличил обороты коленвала и начал замерять мощность. Результат его так обрадовал, что он целую неделю вместе со своими инженерами ходил в приподнятом настроении. Шутка ли, они позволили поднять мощность с 750 лошадиных сил до тысячи! А это показывало, что у М-34 большие резервы. Основное использование М-34 — это туполевские тяжелые бомбардировщики. Что делает бомбардировщики неуязвимыми для истребителей и зенитного огня? Высотный потолок. Следовательно, надо лезть вверх. Но здесь возникает, проблема. Наверху воздух разрежен, его плотность меньше. Следовательно, и в 12 цилиндров его мотора общим объемом в 46 литров будет попадать меньше воздуха. Но воздух из карбюраторов увлекает за собой распыленный бензин. Частицы бензина, смешанные с воздухом, образуют так называемую рабочую смесь. А раз в цилиндры поступает меньше воздуха, то меньше и рабочей смеси. Отсюда и падение мощности. Как же сохранить мощность в разреженной атмосфере на высоте 6—7 тысяч метров, где уже человек не может дышать? Но человек может подняться и выше, если он будет дышать из баллона с кислородом. Причем давление в баллоне должно быть выше, чем давление на той высоте, где находится человек. Значит, и двигателю нужно второе дыхание. И его можно создать искусственно, нагнетая воздух в цилиндры двигателя специальным компрессором.
Теперь задача ясна: надо конструировать нагнетатель для своего мотора. Именно над этим Микулин вместе с инженером Дмитриевским (впоследствии профессором) упорно работал целых два года. Но как быть с новой модификацией мотора? Ведь Марьямов даже не пускал его на завод. Он не мог внедрить новый карбюратор. Где уж там пробивать новую модель мотора?
Микулин решил написать письмо Серго Орджоникидзе. Он долго обдумывал его. Наконец, положив лист бумаги, начал. «Дорогой тов. Орджоникидзе!» Был уже конец рабочего дня. Вдруг резко зазвонил телефон. Микулин устало взял трубку.
— Слушаю.
— Товарищ Микулин? — раздался властный голос.
— Я у телефона.
— С вами говорят из секретариата товарища Сталина. Вам надлежит с паспортом прибыть сегодня в Кремль в 7 часов вечера.
8. РЕКОРД ДАЛЬНОСТИ[5]
Крайне взволнованный, Микулин приехал в Кремль. Получив в комендатуре пропуск, миновал несколько постов, где у него тщательно проверяли документы, распахнул дверь приемной Сталина. За столом сидел секретарь Поскребышев, коренастый, в защитном кителе с отложным воротничком.
— Микулин, — сказал он, взглянув на пропуск, — пройдите туда и подождите, пока вас вызовут.
Микулина проводили в соседнюю комнату. Здесь не было никого, кроме дежурного. Он сел на стул и начал напряженно обдумывать, почему его вызвали. Что-нибудь с М-34 или встанет вопрос о новом моторе? Но тогда на М-34 поставили крест? В эту минуту Поскребышев пригласил его войти. Микулин оказался в небольшом овальном зале. В центре его тянулся длинный стол. Во главе его сидел Молотов, видимо, ведущий заседание. Вдоль одной стороны сидели Ворошилов, Орджоникидзе, М. М. Каганович — начальник ГУПа, и несколько членов Политбюро, знакомые по портретам, Алкснис и какие-то военные и штатские, которых Микулин не знал. Вдоль другой стороны стола, где не было стульев, прохаживался Сталин. У противоположного конца стола стоял Марьямов в синей форме военного летчика с тремя шпалами в петлицах. Микулин остался стоять у самых дверей, пытаясь понять, о чем идет разговор.
— Таким образом, — говорил Молотов, — мотор был сконструирован в тридцать первом году. В конце тридцать второго он стал на серийное производство. Сейчас начало тридцать шестого года. За три года мощность мотора не возросла ни на одну лошадиную силу. Это значит, что заграница в ближайшее время нас обгонит по мощности авиадвигателей. Вы понимаете, что это значит, товарищ Марьямов?
— Понимаю, — Марьямов вытер платком багровое лицо.
— Почему мощность мотора не возросла? Вы пытались его модернизировать?
— Пытались, но безуспешно.
«Боже, как он врет! И где!» — пронеслось в голове у Микулина.
— Мы затратили много средств и времени на постановку на серию мотора М-34. Значит, сейчас надо будет его снимать с производства? — продолжал Молотов.
— Надо снимать, — кивнул Марьямов.
Сталин остановился и посмотрел на Марьямова.
— Но ведь вы сами в свое время были за постановку мотора на серию? — тихо спросил он.
— Да, товарищ Сталин, но у мотора не оказалось резерва мощности. И скоро его придется снимать.
— А что думает об этом конструктор мотора? Кстати, где он? — спросил Сталин.
Микулин сделал шаг вперед и попытался поклониться. В глазах Сталина мелькнула улыбка, и Микулин понял, что Сталин его узнал и даже помнит все детали знакомства на аэродроме.
Но тотчас же лицо Сталина стало непроницаемым.
— Вы слышали, что говорил Марьямов? — обратился он к Микулину.
— Слышал, товарищ Сталин.
— Вы согласны с ним?
— Нет. Мотор можно модернизировать. У меня есть соображения по этому делу.
— Почему же до сих пор вы не приступили к модернизации вашего мотора?
— Товарищ Марьямов даже на завод к себе запретил меня пускать.
Сталин всем корпусом повернулся к Марьямову.
— Почему?
— Так Микулин же никому спокойно работать не даст, — повысил голос Марьямов, — вечно лезет со своими идеями. Он бы мне производство дезорганизовал.
— Из-за вашего желания «спокойно» работать Красная Армия лишается мотора, который три года назад был самым мощным в мире. Это вам понятно?
Сталин повернулся и подошел к Молотову. Затем достал из одного кармана коробку папирос «Герцеговина флор», из другого трубку и спички. Медленными движениями, что-то обдумывая, вынул из коробки две папиросы, набил ими трубку и разжег. Неторопливо выпустил изо рта клуб дыма. Наконец, он заговорил:
— Микулин назначается главным конструктором завода имени Фрунзе. За модернизацию мотора спросим в первую очередь с него.
— Ясно, товарищ Сталин, — громко сказал
