Микулин.
— И еще с Марьямова, — закончил Сталин. — С этим вопросом все. Вы свободны.
Тот факт, что Микулин был назначен на пост главного конструктора завода не приказом директора, или начальника главка, или даже наркома, а непосредственно по указанию Центрального Комитета, произвело фурор не только в ЦИАМе и на заводе имени Фрунзе, но и на других больших заводах авиационной промышленности.
На следующий день Микулин сел в свой газик и отправился на работу — на завод имени Фрунзе. Первым, с кем он начал разговор, был главный конструктор завода Аркадий Дмитриевич Швецов, которого он сменял. Швецов получил новое назначение в Пермь на завод имени Сталина, специализировавшийся по двигателям с воздушным охлаждением. Таким образом все становилось на свои места: Микулин приходил на завод, который выпускал М-34, а Швецов — главный конструктор по двигателям с воздушным охлаждением, перебирался на завод «своего» профиля.
Они были и раньше знакомы. И поэтому Микулин с места в карьер спросил Швецова:
— Почему, Аркадий Дмитриевич, за три года не было попыток модернизировать М-34. Ведь вчера об этом шел разговор на Политбюро?
— Видите ли, Александр Александрович, вопрос этот не простой. Прежде всего, Марьямов и слышать не хотел ни о чем, что могло бы как-то осложнить производство мотора. А согласитесь сами, любое новшество, повышающее качество серийного изделия, требует больших усилий.
Микулин кивнул, молча соглашаясь.
— Следовательно, — продолжал Швецов, — это потребует от начальников цехов дополнительной перестройки производства. А они противятся, им легче гнать старую продукцию. Наконец, мое положение как главного конструктора на заводе было крайне неопределенным. Я подчинялся начальнику техотдела, и, чтобы дойти до директора, мне надо было миновать несколько ступеней администрации. К голосу любого начальника цеха здесь прислушиваются куда больше, чем к моему. Наконец, Марьямов мне прямо дал понять, что я не автор мотора и вряд ли могу иметь по нему свое суждение. А с вами связываться запретил, вы работник другого учреждения.
— Понимаю, Аркадий Дмитриевич, — горько вздохнул Микулин. — Мне здесь еще предстоит борьба.
А борьба Микулину предстояла действительно серьезная. Марьямов воспринял его назначение на завод в штыки. Доказать, что и Микулин не сможет модернизировать мотор, для него уже стало вопросом карьеры. В противном случае он оказывался под ударом и его могли обвинить в сознательном саботаже с мотором.
На первых шагах палки в колеса Микулину вставлялись где только можно. И лишь конструкторы завода с радостью приняли Микулина, увлеченные его планами. В ответ Марьямов приказал выдавать пропуска в заводскую столовую не по количеству работников КБ, а меньше. Расчет был прост: кому-то не хватит пропусков, появятся недовольные, утверждающие, что у нового главного конструктора уже появились любимчики и «моральный климат коллектива» будет испорчен. То же самое происходило и при распределении жилья для работников КБ. В ответ Микулин неожиданно устроил Марьямову такой скандал, грозя немедленно пожаловаться Орджоникидзе, что Марьямов струсил и выдал недостающие пропуска. Приходилось то и дело спорить и с заводской администрацией, и с начальниками цехов.
Первое, что он поставил своей задачей — это внедрение нового карбюратора фирмы «Соллекс». По его настоянию была закуплена большая партия «соллексов» для постановки на уже готовые моторы — время не ждало. И так же была приобретена лицензия на них, чтобы уже в ближайшем будущем не зависеть от импорта.
Началось и конструирование нагнетателя. То, что Микулин появился в КБ с большим багажом интересных идей, буквально пришпорило весь коллектив. Конструкторы, ранее чувствовавшие себя где-то на задворках, вдруг поняли, что от них ждут многого.
В современном моторе насчитывается около двух тысяч наименований разных деталей. И от самого ерундового болтика порой зависит не только надежная работа мотора, но и жизнь экипажа самолета. В моторе нет мелочей. Но ни один конструктор моторов, будь даже у него семь пядей во лбу, не в состоянии сам полностью сконструировать авиамотор. В лучшем случае, он сделает удачную компоновку: как полководец, разумно разместит в конструкции все детали. А детали делает множество людей. Мотор — это прежде всего плод усилий коллектива, и именно в коллективе надо искать опору.
Но коллектив конструкторов отличается тем, что он объединяет сотни творческих работников, разнящихся между собой опытом, методом работы, квалификацией и даже темпераментом. С одной стороны, необходима дисциплина, чтобы в срок сдавать чертежи и разработки, а с другой — абсолютная творческая свобода. Есть только одно условие: инженер должен творить новое, а как — это дело индивидуальное.
Первый экзамен на зрелость главного конструктора завода Микулину пришлось держать буквально через два месяца после того, как он пришел на производство. Андрей Николаевич Туполев вновь удивил всех, создав свой знаменитый впоследствии самолет АНТ-25, или РД — рекорд дальности. Этот самолет, на котором был установлен М-34Р, отличался большим размахом крыльев и тем, что внутри их конструкторы упрятали дополнительные бензобаки. Таким образом, самолет получал небывалую в мире дальность полета, и теперь микулинскому мотору предстояло доказать, что и он лучший в мире.
А дело это было чрезвычайно ответственное: ставить мировые рекорды на одномоторном самолете. Туполевские бомбардировщики ТБ-3 были четырехмоторными. Если даже один двигатель откажет, то беды не произойдет — машина все равно сможет продолжать свой полет. А вот с одним мотором, если он откажет, — конец. И кроме того, трасса полета проходит над льдами таинственной и неизведанной Арктики, где нет ни запасных аэродромов, ни станций слежения. Следовательно, приходится рисковать не только машиной, но и экипажем.
Даже с позиций сегодняшнего уровня авиации, когда реактивные пассажирские лайнеры регулярно совершают рейсы из одной части света в другую, нельзя не восхищаться не только талантом коллектива микулинского КБ, создавшего М-34, но и их верой в свое детище. Ведь мотору вверялась не только судьба самолета, но и экипажа. Да еще какого экипажа! Пилотировать АНТ-25 должен был Валерий Павлович Чкалов и с ним Байдуков и Беляков.
Для сборки мотора, который собирались поставить на самолет, Микулин распорядился выделить особую комнату. Сборку поручили бригадам Павла Ручкина и Александра Софронова — самым опытным сборщикам моторов на заводе под руководством того же Минкнера из ЦАГИ, который собирал первый М-34. Каждую деталь, идущую на сборку, тщательно проверяли. Микулин по нескольку раз на день заходил к сборщикам, следя за их работой. Тогда же на завод приехал Чкалов. Чкалов Микулину очень понравился своей простотой, сердечностью и прямотой. То, что он был еще и первоклассный пилот, само собой подразумевалось. Другому бы не поручили такой полет.
После испытаний мотор был передан самолетостроителям. В августе 1936 года АНТ-25 взмыл в небо. Микулин вместе с другими конструкторами и летчиками был на аэродроме, провожая чкаловский
