имеете в виду не только театр, но и страницу в работе с вами?
– Чем ты мне нравишься, Шиманова, так это своим умом! – воскликнул Алексей. – Вообще, если бы не наши рабочие отношения, я бы за тобой приударил.
– А я была бы и не против, – неожиданно сказала Вика, с интересом взглянув на Алексея.
– Вот, чёрт! – в сердцах воскликнул особист. – Инструкция запрещает. А если я передам тебя другому куратору, ты действительно будешь не против? – с надеждой спросил он.
– Посмотрим, – кокетливо повела плечами Шиманова.
– Значит, пошутила, – упавшим голосом произнёс Алексей.
Ему рассказывали, как генерал НКВД (так в те времена называлась их организация) Райхман влюбился в свою молодую сотрудницу, балерину Большого театра Лепешинскую, и для того, чтобы жениться на ней, он получал разрешение аж у самого Берии! Правда, ничем хорошим это не кончилось. Жениться-то он женился, но вскоре его арестовали и расстреляли как врага народа. В кулуарах КГБ шёл слух, что это сама балерина его подставила, когда он ей надоел. Впрочем, достоверно этого никто не знал. Алексей вздохнул. Никогда не знаешь, чего от этих актрис ожидать.
– Вернёмся к «нашим баранам», как говорит наш генерал, – продолжил Алексей. – Ты права. Со следующего сезона начнёшь работу уже среди солистов. А пока, в Париже, поработаешь в последний раз с кордебалетом. Это будет, так сказать, твоя с ними прощальная гастроль.
* * *
В Париже у Виктории Шимановой было прекрасное настроение. За два прошедших года преподаватель неплохо поднатаскал её во французском языке, и теперь, когда она вместе с подругами гуляла по городу, о котором раньше могла только мечтать, девушка понимала, о чём говорили вокруг неё. Огорчало только то, что она должна была скрывать это от коллег по работе. Но даже это не портило ей настроения6 ведь с будущего сезона она уже больше никогда не будет выходить в кордебалете!
Впереди были радужные перспективы, и Шимановой казалось, что её жизнь, складывающаяся с самого начала так удачно, обещает быть невероятно счастливой!
Глава 13
Леночка Савельева проснулась утром раньше будильника и тихо, чтобы не разбудить Тину, прошла в ванную комнату. Из зеркала на неё смотрела девушка с грустными и слегка опухшими глазами, но красноты не было. Леночка встала под прохладный душ, подставила лицо под струи приятно освежающей воды и старалась ни о чём не думать. Она простояла так довольно долго, пока в ванную комнату не заглянула Тина.
– Ты скоро?
– А будильник уже прозвенел?
– Конечно, а почему, ты думаешь, я поднялась? Спала бы и спала. Дай мне тоже хоть пять минут постоять под душем, чтобы окончательно проснуться.
Почистив зубы, Савельева вышла, накинув на себя халат, и, пройдя мокрыми ногами по мягкому ковровому покрытию пола до столика, включила кипятильник в большой кружке с водой. Затем, не торопясь, она стала одеваться, гладко зачесав свои густые рыжие волосы в тугой узел на затылке, даже не дав им просохнуть. «Ничего. За день высохнут», – подумала она, натягивая на себя облегающую лёгкую красную футболку, купленную на прошлой неделе в «Тати», и широкую ситцевую юбку в мелкий красный горошек на синем фоне.
Вскоре из ванной показалась Тина.
– Смотри, у тебя вода закипела! Чаю заваришь? – спросила она, растираясь полотенцем.
– Конечно.
Леночка выключила кипятильник, вынула его из кружки, положила в кипяток две чайные ложки мелкого краснодарского чая, накрыла кружку блюдечком, достала четыре стакана, сухарики и сырки «Дружба».
– Тина, у нас сырки заканчиваются. На завтра только два осталось, – констатировала девушка.
– «Дружбе» конец, – разочарованно сказала Тина и рассмеялась. – Открой дверь. Скоро девчонки завтракать придут.
Савельева подошла к двери и отодвинула засов. Её взгляд упал на свой чемодан, стоящий на подставке около порога, и она вспомнила, как бросила вчера утром в него записку с телефоном Дмитрия Измайлова. Леночка запустила руку в наружный карман, извлекла оттуда небольшой блокнотный листик, скомкав, бросила в мусорное ведро под столом и облегчённо вздохнула, как будто вместе с листком избавилась и от мыслей об этом юноше.
Тина, одеваясь, молча наблюдала за ней.
– Лена, не в службу, а в дружбу, – обратилась она к Савельевой. – Отнеси моё мокрое полотенце в ванную, а я пока чай разолью.
Пока Елена относила и вешала её полотенце, Тина быстро вытащила бумажку из ведёрка и спрятала в карман своего сарафана. Сейчас разглядывать было некогда.
Спустя пару минут в номере объявились Катя с Викой, уже успевшие привести себя в порядок и пришедшие на легкий завтрак перед выездом в театр на экзерсис. Сегодня вечером давали «Лебединое озеро», а в такой день у Виктории всегда было отличное настроение. Ведь она будет танцевать танец маленьких лебедей, а он всегда заканчивался под овации зала, что давало танцовщице заряд бодрости и ощущение сопричастности к высокому искусству балета.
– Ну-ка, покажись, – с места в карьер начала Вика, развернув Леночку к свету. – Молодец! Отлично выглядишь!
Савельева нравилась Шимановой своим мягким, но вместе с тем целеустремлённым характером, упорством в занятиях танцем и какой-то открытой наивной честностью, которой сама Виктория не обладала. Кроме того, она видела, что Савельева талантлива, и искренне желала ей как можно скорее пробиться.
– Вот вернёмся в Москву, я обязательно добьюсь, чтобы тебя посмотрел художественный совет. Ты ведь уже второй сезон дорабатываешь. По установленным нами правилам они как раз обязаны тебя посмотреть. У тебя есть что показать?
– Конечно, – сразу повеселела Леночка.
– Ну, вот и хорошо, – заключила Вика. – Я ведь чувствую, что для тебя, как и для меня, главное – это работа! А «любови» подождут! Так?
– Так, – попыталась улыбнуться Савельева. – Ты абсолютно права! Главное – это работа. Я давно хотела вступить в твой клуб «Двадцать третий лебедь». Я тоже хочу летать.
– Считай, что уже принята! – игриво пожала ей руку Шиманова. – А потом, неужели ты действительно влюбилась в этого графа? Ты знакома-то с ним всего два дня. Да какие там два дня, всего несколько часов!
– В тебе, Вика, совсем нет романтики! – возмутилась Катя. – Ты не веришь в любовь с первого взгляда? А как же Ромео и Джульетта? Они вообще….
– Во-первых, твоё мнение на этот счёт никто не спрашивал, а во-вторых, ты хочешь, чтобы Елена закончила свою жизнь, как эта несчастная итальянка? – прервала её Шиманова.
– Что ты! – испугалась Катя. – Конечно, нет!
– Так вот, я свой вопрос задала Лене и жду от неё ответа, – сказала Вика таким серьёзным тоном, что все невольно замолкли и уставились на Савельеву.
– Да нет, конечно, – смутилась та, покраснев ещё
