8., um 11 Uhr, an der Ecke Utokvai und Falkenstraße. Sie werden an etwas erkannt, das wir kennen»[34].
Быстро прошел к телефонному аппарату, попросил соединить с приемной стойкой. К счастью, трубку поднял Айзенберг. На вопрос, кто проживает в двести третьем номере, портье ответил:
— Отто Шлик — по паспорту люксембургский коммерсант. — Шепотом добавил: — Освободил номер в шесть часов… Выехал сразу, как вышел из ресторана. Думаю, был уже собран — внизу ожидал автомобиль… Графиня, что заселилась утром, съехала около пяти минут назад…
Листок едва слышно выдавил:
— Вызовите такси… На восемь вечера. Нет, лучше на восемь утра…
— Понял, герр Листок…
Часть II
Охота на эмиссаров
Накануне.
19 октября 1915 года. Бердичев.
Штаб Юго-Западного фронта
Из дневника Николая II за 1915 год:
"19 — го октября. Понедельник.
Приятное было сознание ехать вместе. Прибыли в Царское Село в 10 1/ 2 ч. Приведя вещи и бумаги в порядок, прогулялся с удовольствием в парке. Довольно много снега выпало и вообще вид зимний. В 12 ч. принял Григоровича. Завтракал Силаев (деж.). Погулял с Татьяной, Мари и Анастасией. Пили чай в большой комнате Аликс. Занимался до обеда. С нами обедали: Аня и Силаев. Вечером еще почитал'.
В этот день ротмистр Листок прибыл в штаб Юго-Западного фронта, располагавшийся в Бердичеве, на Лысой горе, в здании бывшего городского лицея. Добирался не в лучшем расположении духа. Трудно было поверить, что, вопреки прилюдно высказанному его императорским величеством пожеланию видеть подле себя героя Сарыкамыша, его выдворили из Ставки без какого-либо внятного объяснения. И это при том, что, выйдя с государевой трапезной, Пустовойтенко твердо сказал о уже имеющемся решении по назначению ротмистра в управление генерал-квартирмейстера с чином подполковника! Неужто столь могущественной оказалась дворцовая охрана, что даже ее зарвавшийся нижний чин способен был изменить мнение генквара Ставки и сломать судьбу офицера, обласканного самим императором? Похоже, так оно и было… И виноват в том он сам — по неведению влез в дела этой личной охраны, а возможно, и тех, кого они охраняют…
От этой мысли внутри ротмистра все холодело. Получалось, и пропавший надворный советник, и строптивая француженка, которых развозил на моторе каналья-унтер, — оба с этим делом как-то связаны! И в таком случае Пустовойтенко был прав — в Ставке ему все одно было не служить, хотя тот и пытался подбодрить: мол, напомнят о себе, «когда придет время». Да только одни лишь это слова — забудут, сволочи! Все канет в Лету! Одно радует — доведется встретиться с Алешкой Росляковым. Его — после расформирования их сарыкамышского контрразведывательного пункта — отправили из Кавказской армии именно сюда, в штаб Юго-Западного фронта.
Начальник штаба генерал-лейтенант Саввич Сергей Сергеевич, хотя и получил сообщение о ротмистре от своего предшественника по должности генерала Пустовойтенко, принял Листка сухо. Да и немудрено. С весны 15-го года положение на фронтах было безрадостным. Противник имел удручающие для русского командования успехи. После Горлицкого прорыва германо-австрийских армий в весенне-летней кампании и последующего стратегического отступления русских войск, в полосе Юго-Западного фронта были оставлены Перемышль и Львов, отвоеванные ценою огромных потерь еще в начале войны. Кроме того, в июне под угрозой германского удара в Польше из его состава в распоряжение Северо-Западного фронта была переброшена 3-я армия. В результате численность фронта уменьшилась до трех армий из одиннадцати — 8-й армии генерала от инфантерии Брусилова, 11-й генерала от инфантерии Щербачева и 9-й генерала от инфантерии Лечицкого. И все же перенос в Польшу основных усилий немца привел к тому, что против оставшихся армий фронта воевали в основном австро-венгры. И хотя в течение июня — августа противник в Галиции все еще теснил наши войска к линии предвоенной государственной границы, темпы отступления южнее Полесья замедлились, и русские стали наносить врагу ощутимые контрудары.
Первое контрнаступление 11-й и 9-й армиями Юго-Западного фронта было предпринято в августе под Трембовлей, в результате чего две армии противника были опрокинуты и только пленными русские взяли почти 40 тысяч человек. Накануне же прибытия в Бердичев ротмистра Листка ситуация на фронте вновь резко обострилась. Внезапный фланговый удар противника со стороны Ковеля вынуждал Брусилова оставить Луцк, взятый 4-й стрелковой дивизией Деникина буквально перед появлением ротмистра в штабе — 10 октября 15-го года. Так что начальнику штаба фронта было не до прибывшего для продолжения службы офицера, даже если о нем предупреждала и сама Ставка. Он молча, с суровым видом — исходившим, вероятно, от нахмуренных бровей и стриженной квадратом бороды, напоминавшей бороду императора Александра III, — выслушал доклад Листка и, отделавшись ничего не значащим кивком, отправил его к генерал-квартирмейстеру штаба армий Юго-Западного фронта.
Последнего — генерала Дитерихса — Листок нашел в просторной классной комнате, о мирном прошлом которой все еще напоминали ученическая доска да наивные каракули двоечников на широких подоконниках. Михаил Константинович — будущий ярый монархист и один из руководителей Белого движения в Сибири и на Дальнем Востоке — в отличие от своего начальника, встретил его неожиданно любезно. Судя по всему, генералу также было известно о должном прибытии со Ставки ротмистра — с приветливой улыбкой из-под аккуратных черных усов, он вышел навстречу, справился о самочувствии после ранения, предложил сесть. Сам сел напротив, приговаривая:
— Ожидал вас, Алексей Николаевич… Ну что же вы стоите — присаживайтесь!
Однако дальнейшие расспросы Дитерихса заставили Листка насторожиться — генерал отчего-то настойчиво интересовался его пребыванием в Могилеве; словно хотел понять, отчего все-таки ротмистра выперли из Ставки. Очень походило на то, что генквара посвятили в истинную причину его отправки на Юго-Западный фронт — скандал с нижним чином дворцовой охраны. Но о том Листок промолчал, поскольку Дитерихс напрямую так и не спросил, а, словно удовлетворившись ответами, перешел к делу.
— Что ж, Алексей Николаевич, офицер вы, судя по всему, тертый, дважды отмеченный самим государем, так что вполне подходите для нашей работы. Обстановка на фронте — сами знаете — непростая. Все неудачи этого года исходили от одного — плохо знали противника. Макензен[35] со своей одиннадцатой армией был переброшен с Западного фронта для нас совершенно внезапно, и вот итог — случившееся отступление по всему фронту. Так что главное на сейчас — это стратегическая разведка, получение своевременной информации о передвижении войск неприятеля, особенно в полосе Юго-Западного фронта — Галиция, Австрия, Румыния и так далее. Этим до сих пор занимался ротмистр граф Игнатьев…
Дитерихс
