что приходится отказываться от чар красоты, потому что, нестабильные, они могли разрушиться в любой момент и оставить чародея в чём мать родила. Я считала, что главная причина именно в этом, а не в опасности для Талантов.
– Хорошо всё-таки, что мы отправимся в Джергон уже завтра, – сказал Зейн, проводив взглядом последнюю фею.
– Ага. Надеюсь, принцесса сдержит слово. И сорока восьми часов мне хватит.
– У нас куча времени. Да и принц Стефан, если что, – не самая худшая партия.
– Что? – я даже отшатнулась от него. – Да как у тебя язык повернулся? Ведь Эвелин не любит принца Стефана!
– Я знаю… – он в задумчивости побарабанил пальцами по перилам. – Ты не так давно знакома с принцессой, как я, но с самого рождения она помнит о своём долге. Она готовилась к этому. И да, хорошо, что у неё получилось так долго откладывать брак, но тут уже вроде начинается игра «Что значит быть королевой». Она отлично понимает, какова цена власти. И ей очень повезло с твоим зельем, позволяющим оттянуть окончательное решение. По-моему, она сама не понимает, насколько ей повезло.
– Ты мне помогаешь. Это и твоё зелье тоже, – промямлила я.
– Да брось, я при ней всю жизнь – и так и не додумался, как ей помочь! Нет, это всё ты. А она слишком на тебя полагается. Ты не сможешь спасать её вечно. Рано или поздно ей придётся посмотреть правде в лицо. И ты в этом не виновата.
– Виновата. Если бы не дедушка, не Эмилия…
Он медленно покачал головой.
– Сэм, ты слишком много на себя берёшь. Я ещё не встречал такую девушку, как ты. Но знаешь что? Нельзя всю жизнь спасать мир.
«Почему бы и нет?» – чуть не вырвалось у меня, но я успела проглотить эту чушь. Я понимала, что не могу спасти всех. Но своей лучшей подруге помочь должна.
Зейн привлёк меня к себе, запустив пальцы в волосы. Наши губы встретились, и все страхи, от которых внутри у меня завязывались тугие узлы, мигом растаяли.
Поцелуи. При возможности собирать в бутылки. Их можно использовать как мощное укрепляющее средство: от горя, страха, напряжения, отчаяния, гнева… Может быть, равноценно Аква вита.
Когда поцелуй прервался, я заглянула ему в глаза и улыбнулась.
– Я люблю тебя, Сэм Кеми, – сказал он.
– И я тебя, Зейн Астер.
Я отвернулась, испугавшись, что не выдержу и заплачу. Опустила голову и крепко-накрепко зажмурилась, глубоко дыша. А когда открыла глаза, вздрогнула от неожиданности. Передо мной в воздухе зависла фея-мотылёк.
Подбоченившись, она смотрела прямо на меня с мрачной миной на лице.
Глава 31
Саманта
Она заговорила со мной, но в этом тонком писке невозможно было что-то понять. Я тут же пожалела, что не знаю их языка. Фея явно хотела донести нечто важное и кружилась от нетерпения. Наконец, она снова уставилась на меня и сердито закатила глаза. А потом отцепила от пояса свой огонёк и протянула мне. Нетерпеливо махнула ручкой, показывая, что его нужно положить в сумку. Я повиновалась. Тогда она прижала пальчик к губам.
Не нужно знать чужого языка, чтобы понять этот жест. Фея упорхнула так же стремительно, как появилась.
Меня пробрал странный озноб, и я плотнее закуталась в смокинг Зейна.
Он вообще ничего не заметил: его внимание привлекла узкая лодка, проплывавшая под мостом.
– Давай вернёмся на бал, – сказала я и подёргала его за рукав рубашки.
Но тут же подскочила от звонка телефона.
– Что там? – Зейн и сам подскочил вместе со мной.
Я выудила телефон из сумки и с трудом сглотнула, взглянув на экран. Мама. Она знает, что я на балу (или должна там быть), и не стала бы звонить по пустякам. Фей-мотыльков привлекает горе или личности, которым суждено скоро получить плохие вести. Я уже чувствовала, как в глазах вскипают слёзы.
– Эй, ты отвечать будешь? – мягко спросил Зейн.
Я поднесла телефон к уху и постаралась успокоиться. Может, всё обойдётся.
– Привет, мама! – нарочито весело сказала я.
– Привет, Сэм, – всё стало ясно от одного её тона. Новости плохие. Я едва держала телефон в дрожащей руке. – Я бы не стала звонить, но это… дедушка. Сегодня вечером он потерял сознание и больше не приходит в себя. И мы не уверены, что он вообще поправится.
Больше я не могла сдержаться, слёзы потекли ручьём. Зейн крепко взял меня за руку.
– Мам, мне вернуться домой?
– Приезжай, милая. Надеюсь, принцесса не подумает, что ты ведёшь себя непочтительно…
– Она поймёт, я обещаю.
Зейн снова сжал мою руку, и я посмотрела ему в глаза. Они странно блестели, как будто он тоже был на грани слёз. Это напомнило мне кое о чём.
– ЗА, – выпалила я.
– О чём ты, милая?
– ЗА, ЗороАстер… они сказали, что у них есть новое лекарство, только что прошедшее испытание. Оно может помочь дедушке!
– Ну, не знаю. Правило «без синтов» никто не отменял.
– Это правило работает, если есть эффектная альтернатива из натуральных ингредиентов. У нас другой случай.
Зейн кивнул. А вдруг сработает?
– Отец может прямо сейчас распорядиться, – прошептал он.
– Мы можем доставить дедушке лекарство прямо сейчас, – сообщила я маме на другом конце линии. – Сообщи об этом врачам. Если есть хоть какой-то способ… мы должны его проверить, понимаешь? – я так тараторила, что сама едва понимала, что говорю.
– Обещаю поговорить с врачом, – сказала мама. И я была уверена, что её голос слегка оживился. – Увидимся.
– Приеду, как только смогу.
Я дала отбой.
– Идём, – Зейн потянул меня за руку, – вернёмся на бал. Я поговорю с отцом, чтобы ЗА доставили лекарство, а потом отправим тебя домой.
Я оперлась на него, и он обнял меня за плечи. Так мы поспешили обратно во дворец – на бал. Страж провёл нас обратно.
Мы будто и не уходили. В зале по-прежнему царило веселье, разве что смех стал немного громче, лица чуть краснее, а глаза сверкали более оживлённо. Судя по всему, бал удался.
– Идём, вон он, – сказал Зейн. Зола всегда было легко найти в толпе: импозантная фигура в окружении льстецов.
Выражение на лице Зола быстро превратилось из удивлённого в озабоченное.
– Что-то случилось?
– Кого я вижу? Неужели это наша милая Саманта? – мама Зейна грациозно развернулась со снисходительной улыбочкой, которая внезапно превратилась в гримасу, стоило ей увидеть моё состояние: – Ох, деточка!
– Мама, папа, Саманте нужна ваша помощь. Её дедушке стало хуже, и…
– Всё ясно! – перебил его Зол. – Сегодня вечером наше лекарство будет у него в больнице.
– Спасибо, – пробормотала я. Совсем иначе представляла свою первую встречу с семьей Зейна, но сейчас было не до вежливости. Я могла думать лишь о том, как помочь дедушке. – Простите, мне срочно нужно домой…
Я не успела договорить, как официант чуть ли не насильно вложил мне в одну руку бокал, а в другую маленькую ложечку. И снова пронзительно и празднично запели фанфары у входа, отчего я замерла на месте. Улизнуть в такой момент не было никакой возможности.
В дверях бального зала, широко раскинув руки, стоял старик в полном парадном мундире. Рядом с ним – высокая изящная дама, по меньшей мере на тридцать лет моложе его. Президент республики Пэйс и его супруга. Самая известная актриса страны. Я даже видела несколько фильмов с ней (в те времена, когда мы с Анитой загонялись по фильмам с субтитрами). Они действительно расширили наш кругозор, но также и убедили в том, что плохие фильмы можно снимать на любом языке. Я всей душой рвалась вон отсюда, но сейчас это лишь привлекло бы ко мне ненужное внимание. На меня и так уже оборачивались.
– Дамы и господа, – заговорил президент голосом, усиленным чарами, – добро пожаловать на бал в Лавилле!
Надо убираться отсюда. Я избавилась от даров официанта и попыталась аплодировать, но попала впросак, потому что вся публика принялась звенеть ложками по своим бокалам, наполнив зал звоном стекла. Очередной мой косяк.
– Бал в Лавилле – традиция, освящённая веками, которая всегда сопутствовала самым славным
