спросила Батильда. — Ты не знаешь, что лучше для других. И отнесись к их поведению легче — ты красивая девочка, и в твоем присутствии порой даже достойные юноши будут на время превращаться в домовых эльфов, особенно когда у тебя фиолетовые глаза.
XIII
Гарри сделал из услышанной истории другие выводы: когда они вышли из дома Батильды, он рассказал Сириусу о том, что кто-то хочет отправить их с Гермионой на поиски философского камня, а Гермиона предположила, что камень спрятан под люком с цербером и искать камень будут не одни они.
Был ли тому виной рассказ Батильды, недоверие Дамблдора и его нежелание добиваться оправдания Сириуса, как это сделал под конец жизни Арктур, а может, Сириус просто стал опытнее и старше — но Сириус сразу согласился с подозрениями Гарри и Гермионы и понял, кто должен форсировать события, чтобы Сириус и его друзья успели вмешаться на своих условиях. Но даже необходимость не дать крестнику и его девушке впутаться в опасные взрослые игры не могла заставить Сириуса встретиться со Снейпом: детские ссоры Сириус перерос, а вот то, что Снейп выдал Вольдеморту часть пророчества, простить так и не смог. Нужен был человек из волшебного мира, который отправится к Снейпу, и тут разговор с Батильдой Сириусу помог: Сириус понял, что надо искать не самого честного, не самого ему близкого, а того, кто ради Гарри и Гермионы нарушит приказ и наплюет на закон, и желательно убедиться, что этот человек так уже поступал. Так же Сириус отбирал и других людей на это дело, и в результате в тоннель под Визжащей Хижиной, ведущий к Хогвартсу, вошли только он, Кингсли и сослуживцы Джона Грейнджера, и двое волшебников впервые со времен принятия Статута провели в стены Хогвартса десяток магглов.
— Мадам, вы меня еще помните? — спросил Полную Даму Сириус, он для Хогвартса облачился в мантию, чтобы Кингсли было не одиноко среди отставных военных в его синей мантии и феске, но выправка у Сириуса и в мантии была гвардейская, и сердце Полной Дамы дрогнуло. — Позвольте мне повидать крестника перед опаснейшим предприятием.
Гарри вышел в коридор, как только Сириус заглянул в гриффиндорскую гостиную, и Гермиона выскочила вслед за ним, словно уже догадалась по лицу Сириуса, кого она там увидит: среди двигающихся портретов, совсем не вписывающийся в старинные интерьеры Хогвартса, стоял десяток магглов, одетых так, будто они собрались на рыбалку или в поход. Всем им было под пятьдесят лет, многие уже давно начали седеть и лысеть, и они совсем не производили угрожающего впечатления: большинство было невысокого роста, сложения скорее худощавого, чем атлетичного, да и та гибкая упругая сила, которая была им свойственна смолоду, уже постепенно их покидала: спустя лет шесть-семь им бы было уже куда тяжелее собраться для своей последней боевой вылазки.
— Папа! — крикнула Гермиона — конечно, Джон Грейнджер тоже был здесь, вместе с теми, с кем он был в Йемене и на Борнео. — Папа, собака просто уснет, если включить для нее музыкальную шкатулку, в собаку стрелять не надо.
— Хорошо, — улыбнулся Джон Грейнджер. — Тони, держи шкатулку, пусть у тебя хотя бы руки будут заняты.
Гермиона вздрогнула, когда увидела на шее у отца железную цепочку — она видела ее на военных фотографиях и на тех папиных сослуживцах, которые еще не ушли в отставку, и знала, что на цепочке висит индивидуальный жетон, чтобы в случае чего семье не нужно было ехать на опознание. Конечно, отцу Гермиона ничего не сказала, просто сняла с себя и надела на него свой оберег, который мог поглотить почти любое заклятие, жаль только, что лишь одно.
— Мы всего на пару часов, — пообещал Джон Грейнджер, Гарри тоже подошел пожелать удачи, и Джон пожал ему на прощание руку.
— Я уверен, что они скоро вернутся, — сказал Гарри, обнимая Гермиону и глядя вслед тем, кто защищал его с малолетства.
— Все настолько плохо, что ты мне врешь?
— Я не знаю, что там, за люком, на котором лежит собака, — признал Гарри. — Вряд ли там спуск в Аид, там вообще может ничего особенного не быть. Но я знаю одно: когда твой отец учил и меня, и тебя, что дружба и отвага сильнее любого волшебства, он был прав.
Музыкальная шкатулка, которую Гермиона привезла из дома, не понадобилась — трехголовая собака уже спала под звуки зачарованной арфы, и люк под ней был открыт.
— Значит, уже зашел, — сказал Микки. — Стэн, останься здесь. Если собака проснется, включай шкатулку — а не поможет, то сам понимаешь.
Стэн сбросил в люк веревку, закрепив ее за ручку двери, и под веревкой зашевелились темные ветви.
— Дьявольские силки, — догадался Сириус. — Я их еле узнал, их на первом курсе проходят. Их огнем надо.
Сириус не успел достать палочку, потому что Нил уже сломал пластмассовую зажигалку и поджег дьявольские силки и так.
В невысокой комнате под дьявольскими силками, куда все спустились по веревке только из осторожности, не было ничего, а вот в следующей комнате порхали крылатые ключи, похожие на больших стрекоз, и лежали две метлы.
— Нужно поймать ключ от двери в том конце, — понял Кингсли. — Айда, Сириус, полетаем на метлах в помещении, как в школьные годы?
Сухо щелкнул выстрел, один из ключей лишился крыльев и упал вниз, а все служившие с Тони посмотрели на него: достоинством Тони было то, что он прекрасно стрелял, а недостатком — то, что он считал, будто нет такой проблемы, которую нельзя было бы решить метким выстрелом.
— У него крылья помятые были, — пояснил Тони. — Если этот ваш Вольдеморт сюда зашел, то он пользовался именно этим ключом.
— Теперь уж и не определишь, помятые эти крылья были или нет, — вздохнул Микки, но к двери в следующую комнату ключ подошел.
Следующая комната представляла собой огромную шахматную доску, на которой стояли большие каменные фигуры; завидев гостей, фигуры угрожающе лязгнули своим каменным оружием.
— Ну и что, нам теперь в шахматы тут играть? — возмутился Тони, а черный всадник на коне утвердительно кивнул головой. — Да идите в баню, черные, за Джона вон дочка волнуется, я тоже дома вернуться до ночи обещал. Будем мы еще тут валандаться.
— Взрывать не вариант, — доложил Нил, четверть века назад
