Хотя, с другой стороны, в разведке любой документ мог сыграть свою, порой, довольно неожиданную роль. Все шло в дело!
Из ближайших попутных, в Иран отправлялся советский транспорт «Владимир Петровский». Никаких особых удобств плавание на нем не сулило, однако Николаю, за годы войны, привык и не к такому. Один переход на «Янссенсе» чего стоил! Что же касается угроз военных, то они, во второй половине сорок четвертого, были сведены практически до минимума. Изредка появлявшиеся в Индийском океане немецкие и итальянские рейдеры были давным-давно уничтожены, а японцев медленно, но неуклонно оттесняли к водам, непосредственно омывающим их метрополию. Прошли времена лихих налетов, вроде пресловутого рейда на Тринкомали!
В порту Бендер-Шахпура Николая уже ждали. За годы, проведенные на Яве и в Австралии, он порядком насмотрелся на тропическую униформу, поэтому сейчас без особого удивления взирал на англичан в их пробковых шлемах, шортах и рубашках с короткими рукавами. Однако хватало здесь и советских офицеров, выступавших в качестве приемщиков военных грузов. Был среди них даже один генерал-майор. Вот он-то, как раз, и явился по душу Николая. С Львом Лукичом, вплоть до своей отправки за кордон, Витковский особо не пересекался. Знал только понаслышке. И думать не думал, что поближе познакомиться придется аж в самом Иране! Вот уж действительно: «Человек предполагает, а бог располагает»!
– Ну, здравствуй, Николай, – цепко осмотрев прибывшего, меж тем, произнес Лев Лукич.
– Здравия желаю, товарищ генерал-майор!
– Вольно. А теперь давай, без титулований. Удивлен, небось, подобной встречей?
– Честно признаться – да. Я уж, грешным делом, предположил, будто меня в Союз отзывают, а теперь не знаю, что и думать.
– А ты не гадай! Я-то здесь на что? И объясню, и расскажу. Давай, только, от причалов отойдем. Меня тут, неподалеку, машина дожидается. На ней за город и поедем. А то стены, знаешь ли, могут и уши иметь. Особенно – в расположении союзников…
Разговор по существу возобновился, когда генеральский «виллис», наконец, выбрался из хитросплетений городских кварталов и свернул на узкую проселочную дорогу. Вокруг расстилался прокаленный солнцем унылый персидский пейзаж. Приказав водителю остановиться, Лев Лукич приглашающе распахнул дверцу машины.
– Пойдём-ка, друг Николай, прогуляемся. Ноги разомнем. Да и языки почешем!
Витковский с готовностью спрыгнул на землю.
Отойдя, метров на пять от «виллиса», Лев Лукич снял фуражку и, промокнув платком вспотевший лоб, непритворно вздохнул:
– Жарко тут. Никак не могу привыкнуть. Тебе, Коля, легче. Ты, вон, недавно из тропиков. Зато и обратно к холодам привыкать придется!
– Значит, все-таки, в Союз?
– Нет, – отрицательно мотнул головой генерал-майор. – Не угадал, друг любезный. Не в Союз, а в Европу. Во Францию, если точнее. Про операцию «Оверлорд», небось, австралийская пресса уже всем уши прожужжала?
– Ну, конечно!
– Да. Как ни раскачивались союзнички, а «второй фронт», все-таки, открыли. Теперь им есть, чем гордиться. Впрочем, заслуженно, кстати говоря. Высадка там действительно произведена грандиозная. Не чета нашим полукустарным налетам на Керченский полуостров, где, зачастую, всё решала не техника, а голый героизм солдат и матросов. Но речь не об этом. Задание, на сей раз, тебе предстоит несколько специфическое и с войсками союзников никак не связанное. А именно – отыскать в Париже одного человека. Довольно известного, в определенных кругах. Пусть и не особо благожелательно настроенных, по отношению к Советскому Союзу. Я о католической церкви речь, сейчас, веду. И о бывшем епископе Московском монсеньоре Эжене Невё. Хотя, почему, собственно, бывшем? Никто его от этой должности пока не отрешал! Просто, с 1936 года, то есть – с момента выезда Невё во Францию для лечения, наш НКИД регулярно отказывал ему в выдаче очередной въездной визы. Так и остался епископ на родине, вплоть до начала второй мировой войны. Но мыслей о московской кафедре, по-видимому, не оставляет. Вот это ты и должен выяснить. Прощупать, так сказать, настроение.
– Но почему, собственно, я? С какой стати? Я же ничего в католичестве не смыслю!
– Э, Коля, не прибедняйся! Как это не смыслишь? А с голландскими миссионерами Святейшего Сердца Христова кто на Новой Гвинее в снабжении папуасов продовольствием участвовал?
– Так-то в прифронтовой зоне было! Попутно, можно сказать.
– Верю. Но факт, остается фактом. И его вполне можно использовать в разработке новой легенды. Да и в остальном ты молодец! Целую операцию прикрытия в Австралии самостоятельно развернул. Хвалю!
– Мой интерес к Миклухо-Маклаю имеете в виду?
– Именно!
– Так это действительно – только в качестве легенды. Я же диплом по нему в институте писал.
– Знаю. Всё знаю. Но пригодилось же! И данные о боях австралийской армии в окрестностях Маданга раздобыл и репутацию себе, соответствующую, создал. А это очень ценная вещь! Вполне может и в будущем тебе пригодиться. Взять, к примеру, того же Невё. Очень непросто к нему будет подобраться, ибо в каждом русском святой отец склонен видеть закамуфлированного «агента ОГПУ». И у Невё есть на это полное право! За почти двадцать лет пребывания в России, при советской власти, он находился под постоянным контролем со стороны нашего ведомства. И не только в целях профилактики. Ох, не только! Вот и стал епископ крайне подозрительным. Абы с кем разговаривать не будет. Особенно, повторюсь – с выходцем из СССР. А новые документы изготовить тебе мы попросту не успеем. А их ещё и надежно «легендировать» надо. Вот с этим, как раз, и может возникнуть проблема. Слишком велик риск привлечь к твоей персоне повышенный интерес британской или американской разведки. Что было бы крайне нежелательно. В самом деле. Жил себе всем известный сотрудник советского консульства и, по совместительству – ученый-этнограф Николай Витковский и горя себе не знал. И тут он, неожиданно и без объяснения причин, исчезает из Австралии и появляется во Франции, но уже с документами на имя некоего Петрова. Или Иванова. Или Сидорова. Нехорошо получается! А бородой и накладными усами, сейчас, никого не удивить. Особенно – ребят из серьезных разведывательных органов. И тут мы делаем изящный финт ушами и отправляем тебя в командировку с подлинными документами. Только, с малость скорректированной биографией. Невё ты представишься в качестве реального ученого, которого война застала в Нидерландской Индии и Австралии в процессе сбора материала для написания книги о нашем прославленном соотечественнике Николае Николаевиче Миклухо-Маклае! Как тебе, такой вариант?
– Не знаю. Звучит, конечно, правдоподобно.
– Вот и я о том же! Заодно и твоя сложившаяся репутация пригодиться! Вкупе с публикациями в научных журналах. Вот их Невё и предъявишь. Ну, для того, чтобы окончательно развеять его подозрения.
– Ладно. С этим разобрались. А как
