Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
она, рискуя жизнью, спасала других людей. Однако сердце у меня все равно трепетало от предвкушения.
Улица заложников: это название было немного туманным и непонятным, когда впервые прозвучало 15 мая 1943 года. Удобства ради позвольте мне временно переключиться на историю отца Реймонда, которого я прозвал для себя Старым Реймондом. Будучи руководителем отряда подпольного Сопротивления, он неоднократно оказывался лицом к лицу со смертью. Пули свистели возле его уха, но ни один волосок не упал с его головы. Он опасался, что рано или поздно удача ему изменит.
Был один удивительный случай, когда офицер СС открыл по нему огонь со спины, но его товарищ тут же расстрелял офицера из пулемета. На поле боя такие события не привлекают особого внимания. Бог войны жесток, и надо иметь громадное мужество, чтобы обратить его в бегство. Однако когда четверо эсэсовцев ворвались в дом, где находился передатчик партизан, вся улица, где он стоял, содрогнулась от ужаса.
Немецкий солдат, обнаруживший передатчик, устроил серию ночных допросов с владельцем дома. Когда Старый Реймонд об этом узнал, он переоделся пастухом и лично отправился на место событий. Если передатчик окажется в руках немцев, это будет означать смертный приговор для членов его отряда. Он приказал окружить дом и уничтожить эсэсовцев, находившихся в нем. Численность нападавших вдвое, а то и втрое превосходила силы немцев. Как вспоминал Старый Морис, трое эсэсовцев были убиты, но одному, младшему лейтенанту, удалось сбежать. Он переоделся и сел в ночной поезд до Брюсселя. Рано утром следующего дня он вернулся с большим отрядом немецких солдат. Они окружили Экоссинн и провели обыски в каждом доме, на каждой улице. К этому моменту бойцы Старого Реймонда уже скрылись, однако распространилась новость об аресте 96 ни в чем не повинных людей, преимущественно молодежи. Старый Реймонд счел это провалом своей операции. Чтобы исправить положение, нужно было спасти арестованных.
Тогда-то и появилось название «улица заложников», как нельзя лучше передающее ощущение надвигающейся катастрофы. Немецкая армия возвращалась к своим излюбленным играм: если через указанное время Сопротивление не выдаст убийц, немцы будут казнить столько-то людей каждые несколько часов. Новость опубликовали во французской газете «Светоч», которую читали немецкие солдаты по всей Бельгии. Обычно подобные статьи выглядели так:
«20 октября. Британские и русские войска наняли трусливых убийц, чтобы разделаться с нашими офицерами под Нантом. Убийц еще предстоит поймать. Я отдал приказ казнить 50 заложников в качестве компенсации за преступление… Если убийцы не будут выданы до 23 октября, мы казним еще 50 заложников».
Подобные объявления развешивали на улицах населенных пунктов по всей стране, включая самые глухие деревушки. Кровожадность немцев росла в ответ на действия отрядов Сопротивления; дошло до того, что за убийство одного немецкого солдата собирались казнить сотню заложников. Вот что писал Адольф Гитлер в секретном внутреннем документе:
«Наши враги ни при каких обстоятельствах не подлежат защите по Женевской конвенции. Если после необходимого допроса мы на некоторое время можем оставить их в живых, впоследствии их непременно надо казнить».
(«Взлет и падение Третьего рейха», Том 2)
С учетом ограниченного времени и огромного количества арестованных ситуация становилась критической. Да, немецкие палачи не мудрствовали. Но таковы реалии войны.
Старый Реймонд страшно тревожился, поскольку у него до сих пор не было внятного плана. Кто-то из его людей шепнул ему на ухо имя Цянь Сюлин. Сначала он отказался обратиться к ней за помощью, потому что расстояние от Экоссинна до Эрбемона составляло 160 километров по прямой. Ситуация на дорогах была опасная, все проселки в горах разбомбили, и те стали непроезжими. Но главное, у них не было бензина. В условиях оккупации торговля бензином в Бельгии находилась под строгим надзором. Однако кто-то сказал, что сможет раздобыть литров пятьдесят. Еще один человек обещал достать двадцать литров.
Взгляд Старого Реймонда просветлел. Он отбросил сигаретный окурок и приказал как можно скорей набрать сто литров бензина, пусть это будет стоить его бойцам жизни. Позднее он с несколькими друзьями потихоньку вывел из укрытия старый «Шевроле». Бензин удалось найти – но далеко не сто литров. Старый Реймонд запрыгнул на водительское сиденье, двое его бойцов уселись сзади. Треск мотора разорвал ночную тишину. Выехав за пределы городка, машина как сумасшедшая помчалась по черным дорогам. Долетев на бешеной скорости до Эрбемона, они постучали в двери клиники доктора Грегори. Старый Реймонд глянул на часы – была полночь.
В домике было на удивление тихо. Доктор Грегори с женой уже спали; они подумали, что кому-то срочно требуется медицинская помощь. Доктор набросил кое-какую одежду и спустился вниз. Однако трое мужчин, вошедших в клинику, выглядели подтянутыми и суровыми. При них не было оружия, но в самом их виде таилась угроза. Он с первого взгляда понял, что эти люди явились прямиком с поля боя. Они выглядели в точности так, как изображали бойцов Сопротивления на плакатах: с мрачными лицами, оборванные, нервно озирающиеся по сторонам, – и стояли настолько вплотную к нему, что слышно было, как урчит у них в животах.
У доктора Грегори была редкая способность воспринимать все происходящее с ним с полным спокойствием. До этого к нему обращались только больные – или их родственники. По привычке он спросил: «Кому нужен врач? Раненые есть? Или вам нужны лекарства? В любом случае я готов помочь».
Однако глава маленького отряда, Старый Реймонд, ответил: «Простите, доктор. В лечении мы не нуждаемся. Нам надо поговорить с вашей женой».
Это рассердило доктора Грегори.
– Мне очень жаль, сэр, но моя жена спит. Пожалуйста, приходите завтра. Спокойной ночи.
Жестом он указал им на дверь.
Старый Реймонд извинился. Он понимает, как выглядит их вторжение. Далее последовало объяснение, уже более сердечное и искреннее: они приехали аж из Экоссинна. Немцы взяли в заложники 96 человек – мирное население, в основном молодежь. Примерно через десять часов их будут казнить по одному.
Доктор Ги Лисян перебил его: «Я очень вам сочувствую, но как, по-вашему, моя жена может вам помочь? Да, раньше она спасла несколько человек. Когда кого-то в округе хватали немцы, семьи арестованных обращались к Цянь Сюлин. А она – к немецкому генералу. Так она спасла врача, учителя, железнодорожного рабочего…»
Всего несколько дней назад ей удалось выручить соотечественника из Китая, Лю Ценсяня. Он был капелланом церкви в Брюгге. Священник обладал писательским талантом и любил посылать материалы для публикации в газеты и журналы. Однако с недавних пор он начал выступать против немцев, чем и навлек на себя
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
