class="p1">В соседнем купе азарт — в карты режутся с такой яростью, будто решают судьбу державы. Дверь скрипит, и в проход выходит мужчина, явно аристократ — осанка военного, взгляд пронзительный, усы щегольские. Склоняет голову в знак приветствия.
— Граф Тимофей Ильич Никольский, к вашим услугам, — представляется он, слегка улыбаясь. — Позволите узнать, в какую сторону держите путь?
— В Пензу, — отвечаю, оглядывая его с любопытством.
— Вот как? И я туда же. Случайность или судьба? — усмехается граф. — Не хотите ли к нам присоединиться? — кивает назад. — Кое-кто уже проиграл свои сапоги.
— Нет. Я уже к своим привык, — отказываюсь.
— И правильно, — подает голос Васька. — Карты — это как женщина, только хуже. Женщина хоть раз в жизни да одарит радостью, а карты — сплошной убыток.
Граф смеётся, но в глазах его мелькает что-то задумчивое. Слово за слово, и разговор заходит о родственниках. Оказывается, он знает моего двоюродного деда — отца Григория — Андрея Кузьмича Архипова. Знает — но говорит о нём сдержанно, осторожно, словно пробирается по тонкому льду.
— И всё же… не любите его? — прищуриваюсь.
Граф пожимает плечами.
— Любовь — вещь сложная. К примеру, кто-то любит карты, а кто-то — книги. Барон Андрей Кузьмич, если позволите сказать, человек, предпочитающий третье.
— Загадочно, — замечаю я. — Третье — это что же?
— Ах, барон, разве вам стоит объяснять? Третье — это всегда то, о чем предпочитают молчать, — уклончиво отвечает граф.
Тут же пытается соскочить с темы.
— Что за удивительная девушка, которая вчера в тамбуре уложила трёх золотоискателей?
Я молча улыбаюсь, не отвечаю.
— Исключительная барышня, — присвистывает Никольский. — Не хотите ли поведать, кто она?
Продолжаю улыбаться.
— С удовольствием. Но при одном условии, граф. Вы расскажете мне правду о моём двоюродном деде Андрее.
Граф прищуривается, глубина его взгляда — как ночь за окном. Что-то знает, но не хочет озвучивать.
Ну что ж, посмотрим.
Вагон качается, колёса размеренно стучат.
Сегодня я проснулся посреди ночи и не могу понять, что же меня так настораживает. Будто кто-то мне в затылок дышит, а я его не вижу.
Протянув руку, вызываю Тень —ипостась магии, которую недавно забрал у Черного Мага, работающего на Захара.
Тень бесшумно ускользает за дверь и, струясь по стенам, проникает во все купе. Я ощущаю её, вижу её глазами, слышу её ушами.
Всё вроде спокойно…
Пока Тень не доходит до купе золотоискателей. Там она замирает, а в голове у меня возникает чёткое видение. Трое бугаёв сидят, хмурые, злобные.
Они негодуют — накануне Мария уложила их всех троих в тамбуре одним махом. Да так уложила, что об этом судачит уже весь поезд. И, что самое печальное для них, вся эта история до крайности унизительна. А в итоге — общий позор. Ну как тут не взбеситься?
Я продолжаю наблюдать и вижу, как они принимают решение. Они наняли двоих парней с оружием. Ублюдки уже идут к нашему купе.
Я резко сажусь и трясу Ваську за плечо.
— Подъём! Быстро!
Он моментально вскакивает — парень приучен к таким неожиданностям.
— Васька, дуй к проводнице! Сюда ни нагой, пока все не закончится, — шепчу я ему. — А мы с Машкой тут разберёмся.
Он кивает, накидывает куртку и исчезает за дверью.
Мария уже на ногах.
Она кивает мне, не задавая вопросов. Мы быстро прячемся. Я, воспользовавшись Тенью, распластываюсь под потолком, а она прижимается в угол у двери, затаившись, как кошка перед прыжком.
Через мгновение дверь распахивается, и двое громил начинают беспорядочно палить по полкам. Пули пробивают одеяла, оставленные нами в качестве ложных целей. Молодцы, всё как в дешёвых боевиках.
Как только их оружие замолкает, они заходят проверить. Вот тут-то мы и действуем. Я падаю сверху, обрушиваясь прямо на одного из них, сбивая его на пол. Мария мгновенно врезает второму кулаком в горло. Тот хрипит, хватается за шею, но не успевает ничего сделать — она уже выбивает у него пистолет и отправляет его вслед за первым в тамбур.
Они пытаются сопротивляться, но с нами не тягаться. Через несколько секунд оба оказываются за бортом, летя в ночную тьму. Не думаю, что им понравится ночная прогулка по железнодорожному полотну.
Но на этом мы не останавливаемся. Надо разобраться с теми, кто их послал.
Золотоискатели сидят в купе, не подозревая, что мы к ним уже идём. Дверь мы открываем без стука. Они даже не успевают понять, что происходит. Через минуту вся троица лежит на полу, скрученная и бессильная.
— Ну что, господа искатели лёгкой добычи, — усмехаюсь я, опускаясь на корточки. — Видимо, не судьба вам в этот раз выиграть.
Они что-то бормочут, но я не слушаю. Вместе с Машкой мы волоком вытаскиваем их в тамбур и, не тратя лишних слов, отправляем следом за их наёмниками.
— Вот и всё, — говорит Мария. — Может, теперь доедем спокойно?
— Если новые друзья не появятся, — улыбаюсь я. — Хотя, знаешь, поездка вышла довольно оживлённой.
Мы возвращаемся в купе, закрываем за собой дверь и устраиваемся на свободных полках.
На следующий день граф Тимофей Никольский снова перехватывает меня в коридоре вагона.
— Теперь я знаю, кто вы. Вы боярских кровей. И у вас есть магия.
Я не реагирую, давая ему договорить.
После вчерашней разборки с золотоискателями и наёмниками граф смотрит на меня иначе.
— Золотоискатели пропали из поезда, — продолжает он, наклоняясь ко мне. — Все слышали ночью стрельбу в вашем купе. Это ваших рук дело?
Киваю.
— Да, — говорю спокойно. — Я наказываю тех, кто поднимает на меня руку. А уж тем более тех, кто стреляет в меня и моих спутников.
Граф хмурится, но не спорит. Он не осуждает — он просто пытается понять.
— Кто вы? — спрашивает он.
Я смотрю ему прямо в глаза. Жёстко, без улыбки, без попытки смягчить удар.
— Родственник вашего Андрея Кузьмича Архипова. Я Демид Демьянович Архипов.
Граф бледнеет.
Он делает шаг назад, будто пытается разглядеть меня получше, как если бы в тусклом свете коридорного фонаря можно было разглядеть моё родство.
— Вы… это вы должны были быть законным наследником Рода Архиповых! — его голос срывается на шёпот.
Я усмехаюсь.
— Сказали, что я умер от болезни? — спрашиваю я.
Граф медленно кивает.
