Книга Меняем сценарий - Роман Мур

Именно поэтому его избегали.

Местные моряки называли его по-разному. Одни — Затерянным Камнем, другие — Пустым Пределом, третьи просто не говорили о нём вслух.

Но я знал его настоящее имя.

Остров Безымянных.

Я описал его как место, где никто не задерживается надолго. Не потому, что здесь нечего делать, а потому, что здесь нечего терять.

Остров был маленьким — не больше пяти миль в длину. Скалы на севере, заросшие мхом утёсы на юге. В центре — редкие перелески и несколько древних развалин, таких старых, что их происхождение давно стёрлось из истории.

Здесь не было ни городов, ни фортов, ни даже лачуг рыбаков. Никто не жил здесь постоянно, разве что беглецы, контрабандисты или те, кто хотел исчезнуть с лица земли.

Именно поэтому я инстинктивно выбрал это место.

Здесь меня никто не должен был найти.

По крайней мере, пока.

Я с трудом поднялся, оглядываясь. Ветер нёс с собой запах йода и влажной гари. Далеко в тумане поблёскивали волны, разбиваясь о каменистый берег. В стороне виднелись тёмные силуэты деревьев — их не так много, но достаточно, чтобы скрыться.

А рядом со мной, лежащая прямо на земле, пульсировала слабым светом Тёмная Печать.

Я сглотнул.

Она по-прежнему была активна.

И это означало, что время играло против меня.

Я шагнул на влажные камни и почувствовал, как под ногами предательски скользит мох. Пару раз мне пришлось ухватиться за выступающие глыбы, чтобы не рухнуть в воду.

Берег острова был каменистым и суровым. Острые валуны, поросшие водорослями, торчали из-под земли, как кости старого чудовища. Впадины между камнями были наполнены солёной водой, а кое-где виднелись раковины, выброшенные последним приливом.

Шаг. Ещё шаг.

Ветер нёс в лицо солёные брызги, заставляя щуриться. Он не был слишком сильным, но постоянным, как пульс острова, монотонный и холодный.

Я присел, провёл пальцами по влажной земле.

Никаких следов.

Остров, казалось, давно не видел человеческой ноги. Здесь не было костров, не было выжженных пятен, не было даже остатков мусора, которые могли бы оставить случайные моряки.

Этот берег был диким, нетронутым.

Я поднял голову.

Глаза быстро привыкли к белёсому свету. Далеко в тумане маячили размытые очертания других островов или, возможно, материка — но я не мог сказать точно. Они были слишком далеко.

Море здесь не было спокойным. Даже сейчас, во время относительного затишья, волны тяжело катились к берегу, разбиваясь о камни с низким, глухим рокотом.

На воде не было ничего — ни парусов, ни лодок, ни даже птиц, которые обычно крутились над волнами в поисках добычи.

Этот остров действительно никому не принадлежал.

Я двинулся дальше, обходя острые камни. В нескольких местах волны образовывали естественные ловушки — углубления в скалах, куда вода затекала во время прилива и оставалась там, образуя маленькие солёные озёра.

Я заглянул в одно из них.

Вода была прозрачной, а на дне виднелись мелкие водоросли и крошечные рачки. Значит, жизнь здесь всё-таки была — просто хорошо пряталась.

Чуть дальше я наткнулся на остатки чего-то деревянного.

Я присел, осмотрел находку.

Это были кусочки досок, выбеленные солнцем и покрытые мелкими трещинами. Остатки корабля? Возможно. Но откуда?

Я взял один из обломков, сжал в ладони. Древесина была твёрдой, плотной — не похожей на обычные судовые доски.

Возможно, этот остров не был так уж пуст в прошлом.

Я приподнялся и продолжил путь.

Я оставил каменистый берег позади и двинулся вглубь острова. Ветер, хлеставший меня у воды, постепенно стих, уступая место влажному, неподвижному воздуху.

Передо мной расстилалась стена зелени.

Лес начинался резко — там, где кончались камни, начиналась густая растительность. Деревья здесь были странные: их стволы покрывала грубая, бугристая кора, а ветви переплетались, словно живые, образуя под собой запутанную сеть корней.

Я шагнул вперёд, и звук моих шагов мгновенно поглотила тишина.

Листья здесь были огромными, некоторые достигали мне до груди. Между ними вились лианы, свисая, как застывшие змеи. Влажность ударила в лицо, а воздух пах зеленью, землёй и чем-то гниющим.

Я оставил каменистый берег позади и двинулся вглубь острова. Здесь, под тенью деревьев, воздух был влажным, насыщенным запахами земли, листьев и чего-то пряного, напоминающего смесь древесной смолы и соли.

Шаг. Ещё шаг.

Грунт под ногами стал мягче. Галька сменилась плотной, чуть влажной землёй, покрытой опавшими листьями и корнями. В некоторых местах корни выступали из-под земли, образуя естественные переплетения, через которые приходилось перешагивать.

Первая часть острова напоминала редколесье — деревья здесь росли далеко друг от друга, а между ними расстилались низкие кустарники с узкими, острыми листьями. Здесь было светло: солнечные лучи без труда пробивались сквозь кроны, а ветер легко разгонял влажный воздух.

На некоторых ветвях висели длинные, тонкие лианы, сплетённые между собой. Их края колыхались при каждом дуновении ветра.

Я провёл рукой по коре ближайшего дерева. Шершавая, пористая, покрытая небольшими трещинами. Деревья здесь явно старые, но не похожи на исполинские тропические великаны. Скорее, они были живучими — такими, что могут выдерживать солёный ветер и редкие дожди.

Когда я прислушался, то понял, что здесь было полно жизни.

В листве что-то шуршало. Где-то среди кустов раздался короткий, резкий вскрик — возможно, птица, спугнутая моим присутствием. В траве мелькнули тонкие лапки какого-то небольшого зверька, скрывшегося среди корней.

Насекомые вились в воздухе, лениво перелетая с листа на лист. Паутина свисала между ветвями, а на одном из листьев я заметил крошечную чёрную муху, которая мгновением позже исчезла в пасти быстрого, юркого паука.

Значит, остров не был пустынным. Здесь была жизнь, просто не та, к которой привык человек.

Чем дальше я шёл, тем темнее становилось вокруг.

Деревья начали расти ближе друг к другу, их кроны переплетались, оставляя лишь узкие просветы для солнечного света. Теперь под ногами не было голой земли — вместо неё тянулась слой за слоем опавшая листва, мягкая, пружинистая, скрывающая в себе что-то неведомое.

В воздухе повисло ощущение влажности, лёгкий запах гниющей древесины. Я зацепился рукой за ближайший сук, отломил небольшой кусочек коры. Под ней оказалась тёмная, сырая мякоть, а в глубине медленно шевелились крошечные белые личинки.

Я отпустил кусок.

Через какое-то время деревья снова расступились, и я вышел на открытую поляну.

Трава здесь была густой и высокой, почти доходила до колен. Ветер раскачивал её волнами, и я заметил, как изредка по лужайке пробегали тени мелких животных.

Я