Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
колхозов составило 21285 человек, что по численности равно общему количеству председателей колхозов Белоруссии, Казахстана и Грузии, вместе взятых[399].
По времени голод совпал с демобилизацией из Красной Армии миллионов военнослужащих. На долю победителей выпало немало проблем материально-бытового плана, поскольку нормативные акты о трудоустройстве демобилизованных не выполнялись. Десятки, если не сотни тысяч бывших солдат, старшин и офицеров оказались безработными, без каких-либо средств к существованию. Зато они были приучены убивать и сами не боялись смерти. Многие из них пополняли ряды криминалитета в качестве так называемой пехоты. Банды грабили склады, магазины и обычных граждан, не обязательно зажиточных[400]. Хлебные карточки почитались ими вполне хорошей добычей, а вот ограбленные люди рисковали умереть голодной смертью. Большинство раскрытых дел подтверждало тот факт, что нередко преступниками двигала не жажда наживы, а голод, обеспечение семьи товарами первой необходимости. Впрочем, возникали и «банды», по терминологии МВД, народных мстителей, которые препятствовали вывозу хлеба из села, а реквизированное зерно распределяли среди колхозников.
В голодные времена отношения между городом и деревней обострялись. Крестьянство особенно остро ощущало незаслуженное, потребительское отношение к селу со стороны власти, сконцентрированной в городах. Для некоторых руководящих работников республик, краев и областей выдача продовольствия, вопреки постановлению от 12 июля 1943 г. «О снабжении руководящих работников партийных, комсомольских, советских, хозяйственных и профсоюзных организаций», производилась без каких-либо ограничений. В то время, когда колхозников и рабочих совхозов привлекали к уголовной ответственности за взятую на току горсть зерна, представители номенклатуры сбывали на рынке купленные по государственным ценам в закрытых магазинах продукты питания высшего качества. Наживались за счет огромной разницы в ценах.
Описанные события, несомненно, имели объективную основу в виде послевоенной разрухи, существенного уменьшения трудоспособного населения и, наконец, жесточайшей засухи. Однако немилосердный характер Советской власти, видевшей в простых людях лишь кирпичики для построения сначала коммунистического рая, а затем сверхмощной империи, явился главной причиной возникновения голода 1946–1947 гг. Будучи неспособной решить возникшую проблему иначе как административным путем и развязыванием террора против населения, чтобы усмирить голодом народ, ждавший перемен к лучшему, власть в очередной раз продемонстрировала свою людоедскую сущность. Все списали на засуху и происки врагов. За счет ограбления деревни, голодного и полуголодного существования всех трудящихся пополнялись госрезервы продовольствия, увеличивался его экспорт, вырученные средства направлялись в военно-промышленный комплекс для укрепления мощи социалистического лагеря. Цена чудовищной послевоенной экспроприации – миллионы человеческих жизней, как преждевременно оборванных, так и не родившихся.
§ 4. Любовь и война
Казалось бы, где романтические и брачные отношения, а где война? Однако предчувствуя неминуемое приближение войны, власть была озабочена наращиванием демографического потенциала страны. Отчетливо выраженное стремление прежде всего увеличить рождаемость населения не могло не отразиться на ужесточении семейного законодательства.
Безбашенная сексуальная революция 1920-х годов[401]постепенно перетекла в домостроевские отношения. Секс стал опасен как неподконтрольный властям феномен, противостоящий общественному, коллективистскому началу. Сам термин надолго исчез не только из популярной, но и из специализированной литературы.
Еще в 1936 г. в стране были запрещены аборты[402]. Понятно, что этот запрет был мотивирован отнюдь не морально-этическими и тем более не религиозными мотивами, как у современных противников абортов, а исключительно прагматическими соображениями, упакованными в заботу о здоровье женщин.
Этот запрет не столько увеличил количество нежеланных детей, сколько перевел этот инструмент планирования семьи в криминальную сферу, что стоило многим женщинам здоровья, а то и жизни[403].
Тем же постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 июня 1936 г., а также постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 10 мая 1937 г. «Об изменении действующего законодательства РСФСР в связи с постановлением ЦИК и СНК СССР от 27 июня 1936 года „О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и о некоторых изменениях в законодательстве о разводах”»[404]была усложнена процедура развода. Например, стала требоваться явка в ЗАГС обоих супругов.
Политика кнута сочеталась с политикой пряника, заключавшейся в поощрении рождения детей путем социальной защиты беременных женщин и матерей, установлении определенных размеров алиментов, действующих до сих пор, и введении уголовной ответственности за уклонение от их уплаты. В частности, Положение о социально-правовых кабинетах охраны материнства и младенчества (утв. Наркомздравом СССР 9 мая 1938 г.)[405] предусматривало предоставление будущим матерям помощи, в том числе юридической, в установлении отцовства, взыскании алиментов, получении государственного пособия по многодетности, пенсии, пособия по социальному страхованию и т. п., в решении трудовых вопросов. Была введена уголовная ответственность за отказ в приеме женщин на работу и за снижение им заработной платы по мотивам беременности[406].
Поскольку основным производителем населения по-прежнему оставалось крестьянство, Положением о колхозном родильном доме (утв. Наркомздравом СССР 20 января 1938 г.) обеспечивалось расширение доступности сети родильных домов для селянок.
Принятые меры имели очевидный успех: в целом темп прироста населения при Сталине составил 21,2 %, что превышало показатели Российской империи в начале ХХ в., достигавшие 9,3 %[407].
Следует, однако, отметить, что в послевоенный период, несомненно, свою роль сыграли и природные механизмы регулирования человеческой популяции – после опустошительных войн население быстро восстанавливалось почти везде и всегда[408].
В рассматриваемый период вносились отдельные изменения в Кодекс законов о браке, семье и опеке 1926 г. Так, Указ Президиума Верховного Совета СССР от 31 марта 1940 г. «О порядке изменения гражданами СССР фамилий и имен»[409], постановление СНК СССР от 7 апреля 1940 г. № 468 «О порядке изменения гражданами СССР фамилий и имен»[410], Закон РСФСР от 2 июня 1940 г. «О порядке изменения гражданами РСФСР фамилий и имен» предусматривали возможность изменения фамилии или имени с 18 лет. Процедура изменения носила разрешительный характер. Изменение фамилий и имен производилось с разрешения отделов актов гражданского состояния Народных комиссариатов внутренних дел и отделов актов гражданского состояния краевых и областных управлений НКВД.
В соответствующей инструкции НКВД СССР[411] указывалось:
– не допускается изменение фамилии или имени в следующих случаях:
а) если заявитель находится под следствием или у него имеется судимость;
б) если имеются протесты со стороны органов государственной власти;
– изменение фамилии лицом, состоящим в браке, не влечет за собой изменения фамилии другого супруга. Изменение фамилии родителями или одним из родителей не влечет за собой изменения фамилии их совершеннолетних детей. Фамилия несовершеннолетних детей изменяется при изменении фамилии обоими родителями. Если фамилию изменил один из родителей, то вопрос об изменении фамилии его несовершеннолетних детей решается по соглашению
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
