производило ее лицо — туповатое, как у детей, отстающих в развитии. Наверное, другого лица и не могло быть у ребенка, который прежде никогда не покидал неказистой избушки и не встречал других людей, кроме бабки.
Даня довел ее до Первогорска, радуясь, что вьеры, духи леса, не путают больше дороги, а волки по-какой-то причине держатся в стороне, а потом сплавил на попечение горожан, чтобы побыстрее покинуть столицу.
***
Поля его обманула: не стала она ничего развязывать. Достала из кармана перочинный нож и попросту перерезала веревки на запястьях. Протянула бутылку воды.
Даня жадно опустошил ее наполовину, прежде чем с удовольствием потянулся.
— В горах темнеет стремительно, — предупредила Поля, — еще чуть-чуть, и станет вообще ничего не видно. Ты точно не слышишь никаких голосов? Те, кто разговаривает с духами, обычно более чувствительные, чем обычные люди.
От того, что она говорила медленно и нараспев, складывалось впечатление, что соображает она тоже медленно. Что наверняка было неправдой: для того, чтобы выпрыгнуть из летящей в пропасть фуры, нужна была очень хорошая реакция.
— Я слышу только твой голос.
— Хорошо, — она кинула ему на колени нож, закрыла дверцу и вернулась за руль.
Даня изогнулся, чтобы дотянуться в узком пространстве до щиколоток.
— Я решила подождать, пока ты очнешься, — принялась объяснять Поля, трогаясь с места, — чтобы не привозить тебя связанного и бесчувственного. Не хотелось, чтобы это выглядело так, как будто я тебя выкрала. Я надеюсь, что Горыч не станет заглядывать в салон, но вообще он может.
Он хмыкнул. В некоторых далеких горных селениях женщины до сих пор так и делали: спускались вниз, чтобы умыкнуть для себя мужа покрепче и помоложе.
— Какое оно, Загорье? — спросил он, пыхтя. Веревки все не поддавались.
— Правило номер один: здесь это не в Загорье, а Верхогорье. Местные жители вспыльчивы и обидчивы. Им тяжело пришлось за последние пятнадцать лет. Полная изоляция привела к тому, что многие электростанции вышли из строя, бытовая техника тоже. Там большие проблемы не только с электричеством, но и с лекарствами, со многим. Верхогорье по сути ничего не производит, деньги быстро обесценились, и люди перешли на товарообмен.
— А добыча серебра?
— Кому нужно серебро, когда нечего есть? Сейчас, конечно, спешно возобновляют его добычу, потому что наконец-то появилась возможность отправлять его на продажу. К слову сказать, твой отец хорошо наживается на этом, скупая серебро почти за бесценок. Пока жители Верхогорья и этим крохам рады.
— Князь мне не отец, — резко ответил Даня.
Она кивнула.
— Я слышала, что тебя отдали на воспитание в другую семью.
Младшие сестра и брат — Катя и Егор — родились после того, как Даня уехал, поэтому он их почти не знал. Но поговаривали, что именно Катю пророчат на смену отцу.
Впрочем, дела столицы мало его волновали.
Впереди показались сигнальные огни.
— КПП в Верхогорье не такое суровое, как у нас, — сказала Поля, — но все равно никогда не остается без охраны. Андрей Алексеевич велел не афишировать твое прибытие, поэтому оставайся, пожалуйста, в машине.
— Ага, — Даня на всякий случай чуть опустил тонированное стекло, чтобы слышать происходящее снаружи.
Шурша колесами по мелким камешкам, автомобиль въехал под неуверенно поднявшийся шлагбаум и остановился на тускло освещенной площадке. К ним вразвалочку направлялся грузный мужик в очень странной одежде. Домотканые штаны причудливо сочетались с модной лет двадцать назад черной кожанкой, расшитой золотом.
Поля вышла из машины, обошла ее и встала так, чтобы закрыть собой сидевшего внутри Даню.
— Ты чего забыла тут, Поль? — гулко спросил мужик. — Мы тебя только в четверг и ждали.
— Личная доставка от князя в Лунноярск, — она похлопала ладонью по машине. — По спецпропуску, Горыч.
— Плевать на князя, — непочтительно цыкнул он.
— Доплюешься, — беззлобно хмыкнула она, — перекроют вам опять поставку товаров, так тебя свои же раскатают. Просто дай мне проехать.
Она протянула ему черный квиток, который при тусклом свете блеснул янтарным проблеском.
Он проигнорировал квиток, попытавшись заглянуть внутрь.
Тут — Даня от изумления заморгал — Поля бестрепетно схватила огромного мужика за ухо и оттащила его подальше от машины.
Ополоумела девка?
— Я же тебе сразу сказала, — выговаривала она при этом своим совсем не строгим певучим голосом, — личная доставка от князя. Я же тебе спецпропуск предъявила. Вот чего тебе все время неймется-то?
— Не трожь ухо, — гаркнул он и как-то бережно отцепил ее от себя. Обнял за плечи, отчего Дане на минуту показалось, что Поля вот-вот рухнет под таким весом. — Доставка так доставка. Пропуск так пропуск. Ухо тут при чем?
— Не при чем, — согласилась она покладисто. — Так я поехала, Горыч?
— Когда обратно-то, Поль? — спросил он совсем другим, мирным голосом. — Мне бы двоюродному дядюшке сыр передать в Причудинск, а, Поль? И кое-что еще по мелочи. Твоя Женя Петровна пропустила бы, а? По-свойски?
— Знаю я твои мелочи, — вздохнула она. — Серебро и меха без пошлины, ага?
— Да тише ты, — он торопливо закрыл ей рот. — Ну, Поль?
Она вывернулась из его рук.
— Готовь свою посылку к среде, Горыч, — согласилась она, направляясь к машине, — попробую докинуть до Причудинска. Все, пока, предупреди своих бойцов, чтобы не досматривали.
— Да все мои бойцы разбежались до четверга! Один я тут и кукую, как сыч.
— Сычи не кукуют, — наставительно заметила она и, махнув ему на прощание, села на водительское сиденье.
— Думаешь, он не заметил, что внутри человек? — спросил Даня, когда они выехали с огороженной территории. Свет фар выхватывал из темноты фрагменты каменистой узкой дороги, а больше ничего и не видно было.
— А и заметил, так что с того. У Горыча свои дела, у меня свои, — Поля притормозила. — Перебирайся вперед, не люблю, когда кто-то маячит за спиной.
— Так решетка же, — Даня едва не упал, ноги еще не до конца проснулись. Спотыкаясь, он преодолел крохотное расстояние и рухнул на переднее сиденье.
— Других автомобилей здесь не встретишь, — сообщила Поля, трогаясь. — Бензин давным-давно закончился. Я пригнала несколько бензовозов, но топливо в первую очередь ушло в Златополье, чтобы запустить тракторы.
— На нас же не нападут, чтобы забрать машину?
— Никто в здешних местах не тронет меня и пальцем. Я могу остановиться в любом доме, и каждый житель Верхогорья поделится со мной едой и уложит спать на самой лучшей кровати.
— Тут вот какое дело, — Даня помялся, прежде, чем подступиться к этому разговору. Он не знал, насколько Поля предана князю, но беседа о контрабанде оставляла шанс на то, что она все же способна к непослушанию. — Мне как бы не очень надо в Лунноярск. Вернее, очень не
