Мы не обязаны снимать наши шапочки ни в каких обстоятельствах, ни даже на аудиенции у султана или императора Священной Римской империи». На что Дракула сказал: «По всей моей справедливости я желаю выказать почтение вашим обычаям и укрепить их». Они склонились перед ним в благодарственных поклонах и присовокупили: «Коли так, то мы, государь достойный, перед целым светом благоговейно вознесем вам почтительнейшие хвалы. Будьте покойны и уверены в нашей неизменной преданности вашим интересам». И тогда этот тиран и душегубец самым нарочитым манером проделал вот что: взял пригоршню длинных железных гвоздей и велел вколотить их кружком в голову каждого посланника. «Поверьте мне, — приговаривал он, пока его подручные прибивали теми гвоздями беретки к головам посланников, — этим я забочусь, чтобы еще больше закрепить неукоснительное соблюдение обычаев вашей страны».
Дракула не только сформировал сословие преданных лично ему и готовых исполнять его волю бояр, но и проводил традиционную политику валашских князей, воспитанных в румынской православной вере, а именно подмял под себя и Церковь, сделав ее орудием своего деспотизма. Нам практически неизвестны ни глубинные религиозные верования Дракулы, ни то, соблюдал ли он положенные ему по вере ритуалы. Можно лишь предположить, что его вера носила поверхностный характер, не исходила из прочных религиозных убеждений и мало влияла на образ его поведения. Но при этом Дракулу нередко видели в сопровождении румынских православных монахов. Известно, что особенную любовь он питал к монастырям Тисмана и Снагов и часто посещал оба. Ему нравился богослужебный ритуал, как, впрочем, и всем, кто исповедует православие. Даже приговаривая очередных жертв к смертной казни, он всегда настаивал, чтобы над ними совершили положенные ритуалы и погребли по христианскому обычаю. Исповедуя православную веру, Дракула тем не менее в известной мере предвосхитил лютеранские взгляды, ибо верил, что богоугодные дела, например строительство монастырей, лучше всякой веры искупают злодейства. В его извращенном сознании религиозность тесно переплеталась с жестокостью, и он не раз оправдывал свои преступления религиозными мотивами. При этом в нем еще настолько силен был дух Средневековья, что он всерьез воспринимал обеты ордена дракона и видел себя христианским крестоносцем в борьбе против неверных.
За бездействие и потакание его жестокости Дракула официально покровительствовал Румынской православной церкви: жертвовал земельные владения, даровал монастырям вольности и привилегии, строил религиозные сооружения. Старинные румынские летописи, а также устное народное творчество ставят Дракуле в заслугу строительство нескольких монастырей, самый известный из которых — монастырь Снагов, где, предположительно, покоится его бренное тело. Дракула нередко живал в нем, даровал ему земли, а во время турецкого вторжения 1462 г. прятал в его подвалах свою княжескую казну. Он же заложил в основание монастырского здания пыточную, в жутких застенках которой окончили свои дни многие его недруги-бояре. Повинуясь своей страсти к фортификации, Дракула и этот монастырский комплекс превратил в островную крепость посреди одноименного озера, соединенную с сушей тайным подземным ходом. При внезапной опасности, каковой стал турецкий набег 1462 г., монастырь Снагов мог дать укрытие значительному количеству людей. За свое правление Дракула настроил еще много других монастырей и храмов по всей стране. На самом деле это и были «богоугодные дела», которые, как считал Дракула, зачтутся ему во искупление его грехов перед Господом. Это Дракула основал в 1461 г. монастырь в Комане и построил церковь в Константинешти. Им же построена церковь Святого Николая в Тыргушоре, о чем свидетельствует надпись, обнаруженная нашим покойным коллегой Константином К. Джуреску: «Я, милостью Божьей воевода, правитель Унгро-Валахии, сын великого князя Влада, возвел и обустроил эту церковь 24 июня 1461 г.». К этому деянию Дракулу побудили совсем не те соображения, что Тыргушор имел важное торговое значение или что здесь располагалась его княжеская резиденция. Строительство церкви было актом запоздалого покаяния Дракулы за грехи и особенно за убийство Владислава II, которое произошло в Тыргушоре. Кроме того, Дракула щедро жертвовал средства и земли расположенным в Северной Олтении православным монастырям Говора, Тисмана и Козия, излюбленным местам своих молений. Особенное значение он придавал пожертвованиям Афону, величайшей святыне и культурному центру всего православия (румынского, болгарского, греческого и сербского), расположенному на восточной оконечности полуострова Айон-Орос, так никогда и не захваченному турками даже после завоевания Константинополя. Дракула видел себя охранителем не только Румынской церкви, но и всего православного мира. Очевидно, что Дракула придавал важное значение церквям, а в особенности монастырям, не только как мощно укрепленным оборонительным бастионам, но и как инструменту проведения церковной политики.
Дракула с подозрением наблюдал, как в его государстве постепенно распространяется католическая вера, чему способствовали католические монастыри, основанные венгерским королем по обе стороны Карпат (в Трансильвании и Валахии), — на его взгляд, эти монастыри представляли собой папские анклавы в его владениях и уклонялись от его власти. Могущество и влиятельность католических монастырей оскорбляли патриотические чувства Дракулы, какими их понимало Средневековье. Как намекают некоторые предания, у Дракулы случались конфликты с отдельными настоятелями и монахами католических монастырей, многие из них становились свидетелями разрушения своих обителей и благодарили Бога, что сами избегли посажения на кол. Иногда монахам случалось вывернуться из опасного положения благодаря смекалке или откровенной лести. Об одном таком случае повествует немецкий рассказ, запись которого хранится в библиотеке монастыря Святого Галла. Двоих монахов, явившихся в господарский дворец в Тырговиште, проводили на верхний ярус башни Киндия, и Дракула велел им с высоты поглядеть на двор, утыканный кольями с насаженными на них трупами казненных. Он явно рассчитывал этим привычным ему, но ужасающим для всякого нормального человека зрелищем спровоцировать монахов на слова осуждения или протеста. Но вместо того один из монахов кротко промолвил: «Сам Господь избрал тебя покарать злодеев». Никак не ожидавший услышать по такому случаю изложение доктрины божественного права государей, Дракула отпустил, да еще и вознаградил монаха. Его товарища, которому хватило морального духа и мужества осудить эти зверства, Дракула тут же велел посадить на кол.
При всякой возможности, даже когда дело касалось католических монастырей, Дракула непременно заменял иноземного аббата на угодного себе иерарха-румына. Так, он заменил могущественного, назначенного его отцом французского аббата монастыря Кырца в Фэгэраше и поставил на его место уроженца Тырговиште. В качестве более радикальной кары иноземного аббата за непокорство Дракула применял все то же посажение на кол. (Как мы увидим ниже, рупоры католической церкви все же свершили запоздалое отмщение, старательно очернив имя Дракулы в глазах следующих поколений, чем в немалой степени вымостили валашскому князю путь к преображению в вампиры.)
Жесткое противостояние Дракулы самой могущественной части боярства так и подталкивает выставить его поборником-защитником бедных обездоленных крестьян, в его время составлявших большинство населения Валахии. Пристрастие Дракулы возвышать людей
