подушке символ абсолютной власти на многие световые годы от Реджины. Монахи в закрытых мантиях и капюшонах тоже приготовили подарки инквизитору, может быть, не такие дорогие, но тоже весьма ценные, а порой и увесистые: святое писание с позолоченной обложкой, чуть ли не с пятилетнего ребёнка величиной, мощи святых в ларце, иконы и даже аквилу — огромное знамя, которое только в силовых доспехах и перетаскивать.
Туонела опустилась на колено перед экклезиархом. Он пробубнил молитву под нос, а потом… вопреки сценарию всё никак не решался опустить венок на голову инквизитора.
Туонела подняла взгляд и вдруг узнала Георга Хокберга в одном из монахов. Экклезиарх же ловил ртом воздух и держался за сердце. Туонела снова посмотрела на притворщика, и в этом взгляде была смерть, если, в конце концов, она узнает, кто за всем стоит.
— Позвольте вам помочь, святой отец, — проговорил Георг, обхватив его сзади. — Слуги! Экклезиарху плохо! — подозвал он на помощь тех, кто не был обременён ношей.
— Вы переволновались! — Георг снова обратился к экклезиарху. — Всё будет хорошо. Так, как и договаривались.
Туонела уже собиралась встать, когда Георг положил ей аугметический протез на наплечник, подмигнул и сказал:
— Не портите торжество, Лорд-протектор. — Он ухмыльнулся и добавил: — Просто я счёл, что эта честь должна достаться мне.
Будь на месте Георга кто-нибудь другой, он бы уже расплавился под яростным взором. У Туонелы глаз задёргался, но всё же она позволила вольному торговцу венчать себя.
Вирус "Пожиратель жизни" покончил с мятежным миром за несколько часов. Не осталось ни одного открытого места, куда бы не проникли его мельчайшие частички, разнесённые воздухом. К чему бы "Пожиратель жизни" ни прикоснулся, его ждала мучительная смерть, которая выглядела так, будто живое существо разваливается само по себе, будто это сама атмосфера пожирает его, обгладывая до последней косточки. Землю заволокла тёмная пелена образованного при уничтожении флоры и фауны газа, и достаточно было лишь одной искры, чтобы утопить Вайсталь в огне.
Георг Хокберг стоял в тот момент на капитанском мостике "Цепей Вулканоса" и курил сигарету с мундштуком. Он даже не моргнул, только пепел стряхнул, когда пламя охватило планету от одного полюса и до другого.
В начале пути в глазах этого человека отражались огни далёких звёзд, теперь — полыхающие миры. Георг получил ту власть, о которой всегда мечтал.
И она пьянила.
Что же до людей не столь больших и властных, то были в толпе и следующие персонажи: пожилой, но крепкий мужчина с витыми усами и аккуратной бородой; его супруга — техножрица с всё ещё гладкой кожей, но с сединой во вьющихся волосах и намечающимися морщинами вокруг глаз и в уголках рта; их дети — мальчик лет десяти, который скоро догонит в росте совсем невысокую мать, и крохотная пухленькая оторва на плечах у отца.
Техножрица повернулась к мужу и сказала:
— Великие люди!
Она словно и не заметила неловкой паузы во время церемонии, настолько вдохновилась зрелищем.
Её муж усмехнулся и ответил:
— Дурочка.
Жрица не успела возмутиться, когда он добавил:
— Это ты — великая.
Глава 39. Пора прощаться
Аннотация: как часто говорят о происходящих в галактике событиях — "и нет войне конца". Однако после сражения в звёздной системе Фендлад в секторе на некоторое время воцарился мир, восстановился хрупкий баланс. Самое время подвести итоги долгих странствий и отважной борьбы.
1
020. М42 стал годом новой надежды.
После того, как мы перевели дух и простились с павшими — кого кремировали, а кого просто похоронили в серых песках Хелги-Воланты — появилось хрупкое и пугливое ощущение того, что всё самое страшное позади.
В кои-то веки это ощущение не обмануло.
В секторе кормится щупальце флота-улья тиранидов, еретики и друкари совершают разбойные нападения, чумные корабли разносят колдовские болезни, но… прибыли те, кто со всем этим обязательно разберётся.
Боевая группа "Иридика", выделенная примархом Робаутом Жиллиманом из состава Неодолимого Крестового Похода, приняла эстафету у тех, кто защищал сектор Сецессио последние несколько десятков лет.
С корабля на бал.
С ходу "Иридика" провела очищение огнём нескольких мятежных или осквернённых миров в Пространстве Бичевателей, в субсекторах Аккад и Муралис. Командование "Иридики" уже собиралось взяться за крепкий орешек владений Велая, когда пришлось отвлечься на "Блистательный Двор". Эта банда еретиков, памятуя об участи "Пылающей Погибели", ничего не захватывала, но разоряла миры Империума во время набегов.
Крестоносцы прилетели, мало сказать, как вовремя. Ещё два-три года, и оборона бы рухнула, несмотря на все усилия госпожи-инквизитора Зындон и всех, кто ей подчинялся.
Теперь оставалось лишь жить дальше в проклятом мире, который мы сами и создали.
Кампания на Хелге-Воланте завершилась следующей апокалиптической картиной.
По пустошам брёл оживший мертвец, с тщедушного тела которого ураганные ветра уже сорвали всю одежду, на очереди — кожа. То — чуть ли не последний обитатель выжженной планеты. Без колдунов и демонопоклонников таких созданий становилось всё меньше, а Империум не спешил проводить повторную колонизацию. Планету бросили.
Остатки 1-й Хелгийской армии — по сути своей штрафные подразделения из числа тех, кто сдался или попал в плен — присоединились к "Иридике", и уже совсем скоро можно было говорить о том, что уроженцы Хелги-Воланты, — как некогда и Мордвиги-Прайм, — исчезающий вид.
Еретики не получили крупный промышленный мир, но и Империум его не вернул.
Было ли всё зря?
Ну… официально кампания завершилась успешно. Звёздная система Фендлад стала хорошо охраняемым перевалочным пунктом из Анаксанова Предела в сектор Сецессио.
Ещё из полезных приобретений — орбитальные верфи и доки. Когда их объединили с Белами-Ки в единую систему, там начали не только ремонтировать космические корабли, но и собирать кое-что новое. В основном, конечно, эскортные суда: "Кобры" или "Мечи", например.
Однако не стоит забывать о миллиардах погибших граждан Хелги-Воланты и сотнях тысяч имперских солдат и офицеров, сложивших здесь головы. Победа дорого стоила.
Где-то ещё в секторе обстановка была не столь гнетущей.
Благодаря действиям Георга и бывшего губернатора Литуаны Томаша Беркута, этой маленькой луне в системе Сауле снова присвоили статус промышленного мира. Раны, полученные во время Ягеллонского Крестового Похода, постепенно затягивались. Сам Ягеллон начали осваивать куда быстрее, вкладывая в процесс всё больше средств и труда. Со временем
