На улицах не видно было жителей — те, что все-таки показывались, опасливо жались к стенам домов. Женщины прикрывали лица. В нескольких местах на столбах и перекладинах раскачивались тела повешенных.
Зато повсюду бродили пьяные вооруженные люди — в них дон Карлос без труда узнал ополченцев, пополнивших отряд де Агилара. Многие из них были всадниками-льянерос, что примкнули к войску вольного города уже после победы у горы Торо Браво. Двое тащили сундук; заметив приближение всадников, они свернули было в переулок, но скрыться из виду все равно не смогли — тяжелая ноша мешала набрать скорость, а ноги не слушались, то и дело выписывая занятные петли. Дон Карлос указал в их сторону чеканом:
— Я поручаю вам привычную работу, Эрнандес. Водворите закон на улицах города. Пьяных и мародеров под стражу — мы будем судить их. Мертвых убрать. Повешенных снять.
Прямая улица вывела к рыночной площади перед ратушей — довольно большим домом в центре поселка. Здесь дон Карлос не встретил обычной для рынков толпы, зато сразу же увидел то самое знамя с неведомой бестией — фамильный штандарт де Агилара. Золотой грифон сжимал в передней лапе пучок стрел-молний, гордо звучал девиз, написанный по-латыни: «Звучи как гром, рази как молния!» Воины графа не были пьяны — часть их стояла перед ратушей, построившись наподобие почетного караула. Сам де Агилар находился здесь же — красавец-граф восседал в высоком резном кресле в самой непринужденной позе, точно принимал гостей — старых приятелей, откинувшись на спинку и забросив ногу на ногу. Несколько пожилых мужчин стояли перед ним, всем своим видом показывая беспокойство пополам с растерянностью. Они подходили по одному, слушали, что-то говорили, оставляли какие-то записи. Нетрудно было догадаться, что командир передового отряда захватил богатых жителей поселка и теперь назначает им выкуп. Дон Карлос сплюнул от досады.
Завидев командора, граф поднялся и сделал шаг навстречу.
— Позвольте приветствовать вас, ваша милость! — как ни в чем не бывало произнес он.
«Черт побери, — подумал дон Карлос. — Случается ли, чтобы этот хлыщ отказался от своих изысканных манер? Как-то он говорил с теми, кто сейчас болтается на столбах? Карамба, за что они оказались там?»
— Дон Родриго, что здесь происходит? — спросил командор самым спокойным голосом, однако вопрос завершил словами, способными вогнать в краску пьяного рейтара вместе с лошадью.
— Сеньор ругается как солдат? — изобразил изумление граф.
— Сеньор и есть солдат! — рявкнул в ответ дон Карлос. — И я спрашиваю сеньора, что здесь, де пута мадре, происходит!
— Что вас удивляет, ваша милость? Идет война. Войны не бывает без разорений и смертей.
— Не рассказывайте мне о войне, дон Родриго! — Дон Карлос снова заговорил спокойно. Он спешился и встал лицом к лицу с де Агиларом. — Война бывает такой, какой ее сделают воюющие! Ужас и разорение не придут сами собой. Ответьте мне вы, добрые люди, — идальго обратился к местным, — что произошло здесь?
— Сами в толк не возьмем, ваша милость, — развел руками один, боязливо покосившись на графа.
— Нечего тут гадать. — Другой, посмелее, решительно шагнул вперед. — Вечером на нас налетел вооруженный отряд. — Он указал рукой на графских воинов. — Вошли прямо сюда, на площадь. Согнали и задержали всех, кого встретили. Сеньор граф, — он снова указал на де Агилара, — объявил народу, что его величество король Фердинанд I более не властен над Тенедором и прилегающими землями. Мы и спросить ничего не успели, как нас, старейшин и купцов, взяли под стражу. В наших домах расположился граф с дружиной, забыв, однако, спросить нашего согласия. А в поселке бесчинствуют разбойники, вы, пожалуй, видели сами, ваша милость.
— Слыхали мы, что в Южном уделе неспокойно, — подал голос третий. — Теперь у нас началось. Сказывали прежде, что войн на Острове не будет, а поди ж ты…
Командор повернулся к графу.
— Дон Родриго, вы хорошо слышали мой приказ?
Офицеру следовало бы отчеканить «Так точно!» либо «Никак нет!». Граф лишь улыбнулся своей раздражающей улыбкой.
— Я приказал занять Тенедор и готовиться к подходу наших основных сил. Приказал послать мне гонца, если будут вести о неприятеле. Приказал обид и разорений обывателям не чинить. Да услышат меня все! Мы не воюем с мирными людьми. В чем дело, граф? Вы плохо расслышали приказ или вы не способны держать в повиновении людей помимо собственной дружины?
— О, сеньор, опять вы за свое! — развел руками де Агилар. — Повиновение, дисциплина, строевая подготовка! Когда же вы, наконец, усвоите, что я такой же идальго, как и вы, только выше родом? Да, командор вы, но полно командовать мною хотя бы сейчас, вне сражений! Право, я не дремучий бунтовщик, из которого вам заблагорассудилось сделать пикинера!
— Именно поэтому я доверил вам командование авангардом, граф! И без лишних увещеваний жду от вас дисциплины. Без нее победоносных армий не бывает.
— Полноте, сеньор! Это всего лишь поселок, одна из многих дыр на нашем пути к Лас Агиласу! А что до новобранцев-льянерос — я лишь добиваюсь их расположения. Даю им то, чего они хотят! Впрочем, отчего только они? Полагаю, и вы не откажетесь от вашей доли добычи?
Дон Карлос высоко поднял голову, шагнув вперед. Его глаза двумя заряженными бомбардами уставились в лицо графа, в который раз встретив за самодовольной улыбкой пустой, хотя и удивительно ясный, взгляд. Пару мгновений прошло в молчании, однако любой, посмотрев на двух идальго, уверился бы, что сейчас они выхватят мечи и бросятся друг на друга.
— Вызов! — Единственное слово командора лязгнуло сталью.
— К вашим услугам! — Граф наконец-то перестал улыбаться. — Я даже готов уступить вам право выбора оружия, места и времени.
— Я говорил вам, граф, что война — не рыцарский турнир. Ее арсенал шире. Поэтому не ждите привычного развлечения.
* * *
Место для поединка назначили за городом, на пустыре, обращенном в сторону хребта Изваяний. Дон Карлос послал адъютанта навстречу обозу, еще не достигшему Тенедора. Через пару часов тот вернулся, а вместе с ним еще несколько всадников с доном Эстебаном Гомесом во главе. Они пригнали двух крепких лошадей, каждая из которых везла по увесистому бочонку. Гомес соскочил с седла и коротко поклонился командору.
Любой из офицеров готов был стать секундантом дона Карлоса — заносчивый де Агилар, выставляющей богатство напоказ, раздражал многих. Но только идальго мог быть секундантом на дуэли — поэтому дон Карлос вызвал в Тенедор командира Второй терции.
Граф уже давно перестал хотя бы изображать терпение: он сердито мерил широкими шагами край пустыря, звенел шпорами, а руку то и дело клал на эфес
