А если выиграет он, то все равно отдаст Люсиэллу, но в обмен на Лайнесс, которую позже сможет обменять у оборотней и на тысячу дев, потому что она очень им нужна.
– Я бы предложил в случае моей победы дать ему пятьсот дев, чтобы он точно согласился.
– Можешь поторговаться с ним для достоверности, мне плевать. Важно то, что ты должен не выиграть, а проиграть к завтрашнему вечеру.
– Господин? – Джинн не смог скрыть изумления в голосе. – Вы хотели сказать: выиграть?
– Ты оглох? Я же сказал – проиграть. И сделай это убедительно: изобрази унижение от провала и страх перед моим гневом за проигрыш. А потом договорись о времени, когда мы передадим ему Лайнесс в обмен на Люсиэллу. Разумеется, все должно быть строго между тобой и речным духом.
– Повелитель, вы же понимаете, что хранитель Истра тут же предаст нас? Он скажет о моем проигрыше и обмене на Лайнесс. Нам подготовят ловушки и…
– Син! – Зрачки Гиса снова стали вертикальными от раздражения. – Я уверен, что нас предадут и подготовят ловушки. Я очень их жду. А теперь иди и исполняй, что я приказал.
Джинн склонил голову в знак почтения и уже собирался исчезнуть, но Гис остановил его взмахом руки.
– После ближайшего полнолуния через несколько дней будет затмение. Что в нем особенного? Оно как-то повлияет на оборотней? – этот вопрос был едва ли не важнее возвращения Люсиэллы.
Лишенные век, страшные глаза джинна словно заволокло пеленой. Он застыл на месте и посмотрел отрешенным взглядом прямо перед собой. Это длилось полчаса. Гис не торопил его. Он пил бренди и думал о своей стратегии в предстоящей битве.
– Мне нужно больше времени, чтобы найти точный ответ, – наконец сказал Син. – Я могу остаться и искать его сейчас или отправиться играть в шахматы с хранителем реки. Чего желаете?
– Желаю вернуть Люсиэллу, – подумав, решил Гис. – Про затмение узнаешь позже. Иди.
– Как прикажете.
* * *
Лайнесс проснулась рано: умылась, заплела волосы, перетянув кончик косы фиолетовой лентой, и вот уже битый час не могла заставить себя выйти из комнаты. В желудке урчало от голода, хотелось пить, но она не могла надеть то, что Гис оставил в ее спальне сегодня.
Она в третий раз заглянула в шкаф, надеясь на чудо, но тот был пуст. Исчезло все: платья, юбки, блузки и даже туфли. И теперь ей оставалось либо надеть на себя странный наряд и не менее странную обувь, либо выйти в ночной рубашке. И Лайнесс никак не могла определиться, какой из этих вариантов кажется ей более непристойным.
– Я, видимо, сплю. Сплю уже много дней, – вздохнула Лайнесс, сев на край кровати.
Она сжала в руке колье – подарок Гиса. Только оно и не исчезло. Лайнесс залюбовалась тем, как желтый камень в форме капли поглощает свет, преломляя его и искрясь, словно солнечные лучи на воде. Украшение явно было вечерним, и надевать его на завтрак было не только нелепо, но и против правил этикета. И все же Лайнесс не хотелось с ним расставаться. Она надела колье, чувствуя, что ему место на ее шее.
Чего не скажешь об остальном. Девушка снова прошлась по комнате и посмотрела на одежду, которая словно бросала ей вызов, лежа на кушетке, там же, где вчера было роскошное платье.
– Этому должно быть объяснение. Гис опять что-то задумал, раз оставил это, – убеждала себя Лайнесс.
Она держала на вытянутых руках мужские штаны и собиралась с духом. Конечно, Гис мог просто подшутить над ней – это вполне в его характере. А с другой стороны, стал бы он тратить время на глупые проделки? Полнолуние не за горами.
Лайнесс вздохнула и принялась натягивать на себя штаны, ругаясь на демона крепкими словечками, которые услышала, когда Джонатан Виллайо кричал на пьяную стражу после праздника урожая.
– Какой стыд, – застонала девушка, изгибаясь во все стороны и рассматривая свое отражение в зеркале.
У белоснежной рубашки со свободными рукавами и красивыми кружевными манжетами было декольте. Более глубокое, чем было прилично, по мнению Лайнесс. Черные штаны из плотной ткани были узкими и облепили ягодицы и ноги, как вторая кожа, ничего не скрывая. А когда Лайнесс надела черную жилетку, которая оказалась тяжелой и местами плотной, будто в нее было что-то вшито, та сдавила, словно корсет, поднимая грудь девушки выше. Довершали наряд сапоги на толстой подошве без всякого намека на каблук.
Лайнесс ощущала себя голой, и ей было не по себе. Она стеснялась выйти наружу и, наверное, так бы и осталась сидеть в комнате до конца своих дней, если бы не желудок, который уже урчал не переставая. Лайнесс сдалась и медленно пошла к двери, то и дело нервно одергивая края рубашки.
Она тихо прошмыгнула по коридору и спустилась на кухню, нигде не встретив Гиса. Решив, что демон занят, Лайнесс чуть успокоилась и принялась резать сыр себе на завтрак.
– Этот наряд идет тебе даже больше, чем вчерашнее платье, Лайнесс.
Девушка от неожиданности вздрогнула и едва не полоснула ножом себе по пальцу. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки и обернуться к Гису.
– Будь у меня выбор, я бы предпочла платье.
– Настолько недовольна, что наставляешь на меня нож? – весело спросил демон.
Лайнесс опустила нож, с трудом поборов желание сбежать из кухни и спрятаться от насмешливого взгляда фиолетовых глаз.
– Зачем ты оставил для меня мужские штаны? Я, я… – она старалась говорить спокойно, но ее голос дрожал от возмущения. – Говоря о равенстве, ты имел в виду, что мы должны одинаково одеваться? Оба будем в штанах и рубашках?
Увидев, как она краснеет от гнева и надувает щеки, Гис не сдержался и расхохотался в голос. Лайнесс по-настоящему его насмешила.
– Лайнесс, клянусь, если бы я знал, что ты состроишь такое выражение лица, то одел бы тебя в штаны раньше. До чего ж ты забавная.
Девушка хотела продолжить возмущаться, но осеклась. Она вдруг поняла, что Гис смеялся над ней по-доброму. Его улыбка до ушей была теплой и искренней, словно у мальчишки, совершившего удачную проказу.
– Говорил, что у тебя есть манеры, а самому лишь бы выставить девушку в неприглядном свете, – буркнула Лайнесс, картинно фыркнув для убедительности.
От Гиса не укрылось то, что она лишь сделала вид, что продолжает злиться, а на самом деле заражается его весельем.
– У меня есть манеры, лапушка, – парировал Гис. – И я ничего не имею против платьев, но сегодня твоя одежда должна быть удобной – нас ждут приключения.
Что-то в его голосе заставило Лайнесс напрячься. Возможно, то, как резко из голоса Гиса улетучилось веселье.
– Объясни, пожалуйста, что это значит? – попросила она, глядя на него снизу вверх.
Гис колебался. Он не привык кому-то что-то объяснять и посвящать в свои планы, еще недавно он разозлился на Сина, который полез с лишними расспросами. Но Гис проникся уважением к Лайнесс и обещал относиться к ней как к равной. Да и в отличие от слуги девушка его совсем не раздражала, а интересовала все сильнее с каждым днем. К тому же ее необходимо подготовить к тому, что ждет их вечером. Придется сказать ей правду. Хотя бы какую-то ее часть.
Досадно, но, как бы мягко он ни сказал, она все равно до смерти испугается, и он услышит
