что если «не поплывет», то «ничего».
– А где этот телефон установлен?
– В общежитии сотрудников полка конвойной службы милиции, – сообщил Базаров.
– Конвойная служба? – переспросил Яковлев. – Анатольич, а вот тебе и Глеб из конвойного. Помнишь, Заверин докладывал. Имя редкое.
Базаров поднял ладонь:
– Погоди, Васильич, спешишь. Любая секретарь заседания знает доставку поименно…
Яковлев, улыбнувшись, уточнил:
– А что, у секретарей нарсудов так принято: арестовали мужа – перво-наперво сообщать в доставку?
– Не заедайся ты, плющ ядовитый. Конечно нет. Просто пытаюсь критически подходить к делу.
– Получается неплохо, – одобрил Юрий Васильевич, – в любом случае надо установить, что за Глеб.
– Да и хорошо бы уточнить, как связаны проститутка Светлана и Демидова, встречались ли они ранее, при каких обстоятельствах.
– Это-то как раз просто, если Тоцкая судима тут, в Москве.
– Да, мысль здравая, – одобрил Базаров, – и вот что, Юрка. Очевидно: гостиницы на земле Дзержинского райсуда, Демидова вроде бы раньше там работала, как твои докладывали.
– Верно.
– Стало быть, вполне они могли познакомиться, пока эта дура ожидала приговора. Вот и связь.
– Да, но это все для прокурора, для обвинительного заключения, а нам бы побыстрее, пока не истек срок ареста.
– Я согласен, Васильич. И мыслю так: устроим ей еще одну провокацию, только полноценную. И если она от такого мизера лезет на стену – то сто процентов расквасится.
Яковлев признался:
– Насчет провокации я уже принял меры, каюсь. Как раз в аккурат завтра, в одиннадцать часов и предлагаю…
– У вас партизанщина и самодеятельность – общие места, – заметил Базаров, – и нечего грешить на подчиненных. Сам не лучше.
– Я как раз собирался доложить, – успокоил Юрий Васильевич.
– Ты хотел сказать: поставить перед фактом. Ладно, выкладывай, что задумал.
Глава 31
Вернувшись с Петровки, Яковлев позвал Денискина и устроил ему головомойку, но по окончании воспитательного процесса прочел небольшую нотацию:
– Товарищ сержант, инициатива, самостоятельность – это крайне ценные и редкие качества, не надо ими разбрасываться направо и налево. В сыскном деле все должно быть вовремя и под контролем того, кто будет в итоге за все отвечать. Осознал?
Денискин, воплощенное смирение, склонил голову:
– Так точно.
– Ну-ну, – вздохнул капитан, – вижу глубину вашего раскаяния. И, чтобы полностью убедиться в нем, предписываю вам в кратчайшие сроки установить следующий момент: как связаны друг с другом Раиса Романовна Демидова и Тоцкая Светлана Владимировна. Вы ее уже видели в парке у метро «Ботанический сад». Вот ее фото.
Задание, вот это задание!
У Андрюхи перед глазами тотчас запрыгали солнечные зайчики, заколыхались золотистые одежды, из которых, как из жаркого тумана, блистали то коленка, то плечо, то черт знает что. Он снова входил в высокие двери «Туриста», поднимался по лестнице, покрытой бордовой дорожкой, ступал по толстым коврам и даже уже почти открыл дверь двухкоечного номера, где царил полумрак.
Яковлев развеял душисто-золотой туман:
– Отправляйтесь на Безбожный, девятнадцать, это метро «Проспект Мира», в архив Дзержинского нарсуда. Проверьте все дела, которые по статье двести девятой, прим, рассматривались при секретаре Демидовой Р. Р., и установите дело, подсудимой по которому выступала Тоцкая С. В. Вот запрос, вот сопроводительная к вам.
Андрюха промямлил:
– Если фото из картотеки, то, может, точная дата есть, номер дела… или нет?
Капитан сегодня был безжалостен:
– Дело было год-полтора назад. Этого хватит, чтобы его отыскать. Как только будет результат, но в любом случае не позднее часа дня, доложить вот по этому телефону, – он написал номер телефона кабинета Базарова, – это на Петровке, тридцать восемь. Я тоже буду там.
Глава 32
Для Раисы Демидовой самым трудным оказался вечер.
Не в бытовом плане, нет. У них с Иваном матерей уже не было, рассчитывать на бабушек не приходилось, а в этом доме такие были соседки, что попросить присмотреть за ребенком – значило положить начало кровной мести. Так что Николаша уже забрал Аньку с продленки, накормил ужином, они вместе повыводили крючки в тетрадках, позанимались математикой со счетными палочками, теперь делали аппликацию, домашнее задание.
Раиса прошла на кухню, осмотрелась. Как она гордилась тем, что у них теперь огромная кухня, не надо есть по очереди, все поместятся за столом, и как пусто теперь на этих чертовых квадратных метрах. Тысячи самых черных мыслей, точно змеи, клубились в голове.
Было просто страшно – за себя, за детей. Что будет, когда узнают друзья, когда это всплывет в школе? Ну а ей будет каково, когда вскроется правда? Ведь она в силу должности всегда на правой стороне. Ощущение собственной вины и неправоты не просто в новинку, оно противно, неестественно для нее, как третья рука или отсутствие ноги.
Все, решила Раиса, на сегодня хватит. Кусок в горло не лез – ну и не надо. Она накапала себе в чай валерианки, принялась пить. Николаша заглянул на кухню, взял яблочко из холодильника:
– Мама, а что, папа на работе?
Само собой навралось, причем весьма удачно:
– Да, там внедряют новый метод, вот пришлось выйти.
– А, то есть завтра придет. – И сын, прихватив яблоко и для сестры, ушел обратно в комнату.
На старой квартире было категорически запрещено есть где-то, кроме кухни. Но теперь, в этом просторе, ощущалась такая свобода, что казалось совершенно нормальным убираться реже, чем раз в три дня, валяться на животе на полу, читая книжку, поставив рядом телефон, а не на тумбочку.
Раиса глянула на часы – всего-то восемь. Как время еле-еле движется. Наверное, вот что надо сделать – принять горячий душ… нет! Ванну! Собственную, причем не сидячую, а огромную и полную до краев. После этого разложить диван и завалиться спать…
Она вымыла ванну, как любила, сначала с хлоркой, чтобы аж глаза резало от запаха чистоты, потом с содой, заткнула пробку, пустила воду. Налила в струю немного крапивного шампуня, чтобы поднялась пена. Вышла на кухню, и как раз, когда допивала вторую чашку чая с валерьянкой, зазвонил телефон. Дочка позвала:
– Ма-ам! Тебя к телефону.
– Кто там говорит?
– Не знаю! Какой-то неизвестный дяденька.
Раиса, выйдя из ванной, сняла трубку:
– Да?
– Привет. Ну как, все тихо?
– Да.
– Никто не приходил, не звонил?
– Нет.
– Вот и хорошо, значит, все по плану. Слушай внимательно: все будет хорошо. Главное – не звони мне больше. Сегодня подал рапорт о переводе, с глаз долой – из сердца вон, так, что ли?
«Говорит завуалированно, – поняла она, – звонит с поста или от коменданта. Что ж, это правильно».
– Хорошо, если ты так считаешь.
– Да, я считаю, что так надо. Держись, все будет,
