первый год стал годом утрат.
29 марта были осуждены за шпионаж супруги Розенберги – через неделю суд приговорил их к смертной казни. На суде, кстати, Элизабет Бентли выступала свидетелем.
14 апреля скоропостижно умер Эрнест Бевин. Он пожаловался в правительстве на давление со стороны США.
– Я больше не хочу терпеть, чтобы с британским министром иностранных дел обращались подобным образом!
Похоже, президент Трумэн сказал ему: «Выполняйте наши требования, и с вами не будут так разговаривать!»
А Бевин сложил с себя полномочия – и через месяц умер.
В конце мая исчезли два ответственных сотрудника британского министерства иностранных дел: Дональд Маклейн, только что назначенный руководителем Американского департамента, и Гай Бёрджесс, второй секретарь британского посольства в Вашингтоне. Это был шок для Керра: они ведь не только бывшие подчиненные, но и близкие друзья его.
Это был шок для всего правительства Великобритании. Когда газета «Дейли Экспресс» опубликовала подробности, как и куда сбежали дипломаты, работавшие многие годы на советскую разведку, пресс-секретарь главы правительства умер от разрыва сердца прямо за рабочим столом.
…Лорд Инверчепел сидел у камина и слушал радио. Сердце то отпускало, то схватывало острой болью под лопаткой. Передавали вечерние новости. Какой-то высокий чин из ФБР комментировал случившееся и обещал, что будут тщательно проверены все связи и возможные сообщники бежавших предателей.
Старому послу было одиноко и грустно. Сердце болело. Он так много сделал в своей жизни. В пятнадцати странах работал в посольских миссиях. Старался выполнять свои обязанности добросовестно. И главное – он всегда любил эту работу и искренне любил всех людей, с которыми общался по долгу службы. От простых рабочих до королей и генералиссимусов. Ему было легко с ними, потому что выше всего на свете он ценил справедливость. Он верил в неё, как верят в бога. Это на войне нет ни справедливости, ни атеистов. А в мирное время жизнь длиннее, и грехов у каждого больше. Теперь, когда он сделал все свои земные дела, пора посмотреть наверх и попросить у бога прощения.
Боль не утихала. Арчибальд Керр проглотил таблетку, запивая водой. Подумал и взял ещё одну таблетку. Посмотрел в окно. Потом…
Последнее, что он увидел, были склоны гор, поросшие багрово-оранжевыми рододендронами.
Вместо эпилога
Маленькая зарисовка о том, что произошло через полвека
«Рабы немы», или Пятьдесят лет спустя
Глазго встретил их дождём. Мягко стучал по крыше такси и мгновенно прекратился, когда они подъехали к отелю. Та к часто бывает у моря. Пятнадцать минут, и все тучи, – чёрные ли, белые, голубые – вмиг какая-то волшебная сила раскидает по небосводу, спрятав самые опасные и неприглядные за горизонт, словно мусор под ковёр.
Заказанный номер понравился очень.
– Ты можешь смотреть на площадь в окно. Вид прекрасный. Как интересно, что здесь нет штор и занавесок, да же?! Ну, я первая в ванную!..
Жена вышла с тюрбаном на голове. А когда он принял душ, она была уже при полном параде. Накрашена и блистательна. Поймала его вопросительный взгляд.
– Когда мы кого-то любим, то мы уже никого больше не любим?
Господи, какое же это счастье – любить и быть любимым! До щекотки в носу.
– Мы идём открывать новые земли! Как Миклухо-Маклай, так?
– Не совсем. Мы идём просто гулять. Куда глаза глядят. И мы будем открывать новые земли и этот красивый город, не похожий ни на один другой в мире, будем открывать его своими глазами. Он будет новым для нас, а мы, наши глаза – новыми для него.
– Ура! Мой муж – самый умный во всей Вселенной и её окрестностях!
И они пошли гулять по городу, взяв с собой только самое необходимое – сумочки и фотоаппараты. Не забыли ничего важного, кроме зонтиков. К счастью, они не пригодились.
День выдался на удивление. А город удивил в сто крат сильнее. Все краски мира, все звуки неслышной музыки, все стили многих веков слились в ангельском благолепии городских чистых улиц. Такого изобилия памятников архитектуры они не видели раньше нигде и никогда. А в полдень вдруг десятки часов на старинных башнях одновременно стали отбивать прожитые и пережитые здесь эпохи. Двенадцать колокольных ударов – двенадцать веков…
Они бродили по чудному городу до темноты. Перекусили наспех в каком-то кафе. Вернулись в гостиницу затемно. По бокалу вина – и спать.
Утром он позвал жену.
– Вставай, будильник звенел.
– Скажи, что я перезвоню, – сказала она, не открывая глаз.
Но когда узнала, что с утра их ждёт чудо не меньшее, мигом собралась.
– Мы едем, едем, едем! – жена игриво металась по комнате. – В замок шотландских королей, где бывала великая женщина Мария Стюарт!
Жёсткое расписание торопило их, потому что поезд из Глазго в небольшую деревушку, откуда ходили регулярные паромы на остров Бьют, уже больше века не относился к общественному транспорту и собирал туристов, чтобы только показать им уникальный вокзал середины ХIХ века. В те далёкие времена остров считался очень престижным местом отдыха, доступным лишь богатым.
– Леди и джентльмены! Через двадцать пять минут наш паром прибудет на остров Бьют!
«Влюблённых много – он один у переправы», – на верхней палубе жена тихонько мурлыкала модную песенку. Белый маяк на мысу показывал, что начинается главный город острова – Ротсей. А вот и замок…
Честно признаться, они даже пожалели, что выбрали этот маршрут. Полутораметровые стены, кое-где покрытые вековым мхом, развалины сторожевых башен. И это всё? Пошли-ка наверх, к городской площади!
Странно, что холм носит имя «Канадский». И странно, что здесь не ветрено – дорога идёт в гору, залив виден с любого поворота серпантина, а ни дуновенья. Уф, добрались! Уютный, тихий городок. Пальмы стройные в кружок. Жаркий день, необычный для Шотландии.
– Смотри, какой симпатичный старинный ресторанчик. Идём?
Звякнул дверной колокольчик. Пусто в зале, никого у стойки. Сами выбрали столик, сели. Резная мебель викторианской эпохи. Пятнистая шкура диковинного зверя на стене.
– Что, так никто и не выйдет к нам? Ау! Есть кто живой?
Словно из-под земли появился седой джентльмен.
– Добрый день, господа! Извините за тайм-аут! Моя голова кругами пошла, оттого что слышу знакомую речь. Пятьдесят лет я не говорил по-русски. Позвольте представиться – Евгений. Я хозяин этой ресторации, но захотел лично обслужить вас.
– Вы русский?
Жена знала, что муж терпеть не может белоэмигрантов, они объявлялись везде, в каждой стране, бесцеремонно подходили, как только слышали русские слова.
– Нет. Я немец. Сейчас – подданный Её Величества королевы Елизаветы Второй…
Ещё не легче! Наверняка из
