Книга Кабинет психотерапевта - Сесиль Лётц

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63

Как бы дружелюбно ни выглядела эта прелюдия, я, конечно, понимаю, что некоторые пациенты не хотят сразу приступать к делу и сначала предпочитают расслабиться и настроиться, немного поболтав ни о чем. У меня все же возникает очень определенное чувство — давление: как бы поостроумнее ответить Тому, чтобы доказать, что он мне по зубам, что никакая ситуация не выведет меня из себя. Не переворачивается ли все с ног на голову уже с первой фразы? Не я задаю ему вопросы, а он — мне: настоящие ли мои картины? Оригинальная картина этого художника, безусловно, стоит дорого, у меня копия — что меня никогда не смущало. Но теперь мне как будто неловко признаваться, что я не могу позволить себе подлинник.

Я ищу подходящий ответ, который спасет меня, но не нахожу. Вместо этого я с улыбкой прошу его рассказать, что привело его сюда. При этом я испытываю неловкость, как будто произношу банальное вступительное слово терапевта. Странная неуверенность еще долго будет сопровождать меня в работе с Томом.

Том кивает, но потом говорит очень откровенно. Есть проблемы с женой, брак в глубоком кризисе. На самом деле последние 12 лет они живут вместе в одном доме, но только ради общей 12-летней дочери. Он и его жена не хотят, чтобы девочку дразнили в школе из-за того, что ее родители в разводе. Брак разваливается. Когда я его спрашиваю, что происходит, он отвечает:

— Ну, как водится! Есть женщины, у которых постоянно ПМС!

Его смешок — как приглашение к глумлению над женщинами. Я не хочу смеяться вместе с ним, но в то же время чувствую, что должен принять его шутку, чтобы не опозориться и не показаться зажатым обывателем. Когда Том видит, что мне не смешно, он говорит:

— Ну, у меня тоже есть свои недостатки. Жене кое-что не по душе.

Я спрашиваю:

— Что именно?

Том объясняет:

— Я слишком много работаю и все такое… Ну, и она хочет, чтобы я больше заботился о Лисси, нашей дочери, помогал ей с уроками. Но я и так забочусь о ней, зарабатываю деньги. У моей жены есть работа на полдня, которая почти не приносит дохода. А во второй половине дня, — Том имитирует типично женский жест, — треп с подругой, шопинг в интернете. На самом деле я несу всю ответственность за семью. Вечером возвращаюсь с работы, в доме конь не валялся, а у дочери не выполнено домашнее задание. И тогда, конечно, виноват я.

Я говорю:

— Не похоже, чтобы вы видели проблему в себе.

Том возражает:

— Ну, в чем-то есть и моя вина. Я начинаю злиться и произношу неприятные слова. Я знаю, что говорю правду, но все равно это нехорошо.

Я уточняю:

— Что, например?

— Моя жена расстраивается, когда я называю Лисси «моя толстушка». Супруга считает, что это подрывает ее уверенность в себе, а потом над ней издеваются в школе. Ну да, кому такое понравится? Но у меня такие фразы постоянно проскальзывают. И я это говорю с любовью, это же очевидно. Моя жена перекармливает ее, Лисси пухленькая в свои 12, в отличие от меня: я всю жизнь занимался спортом. В юности надо мной тоже издевались, я знаю, как это бывает, но я поднялся, и многие говорят, что тоже хотели бы такого успеха. Иногда у меня возникают проблемы из-за честности.

Я переспрашиваю:

— Из-за честности?

— Да, я слишком честный, говорю открыто о разных проблемах, как я их вижу. Мир хочет быть обманутым, знаете: не всегда нужно говорить правду, иначе можно обидеть человека.

Том приводит еще несколько примеров ситуаций, когда его жена якобы не хочет смотреть правде в глаза, а Том называет вещи своими именами, без прикрас.

Я спрашиваю:

— Может быть, девушка-подросток чувствует себя оскорбленной, когда родной отец дает ей уничижительное прозвище.

— Да, вы правы.

— Если уж на то пошло, то мне, честно говоря, еще не совсем ясно, что вас ко мне привело. Или вы чувствуете себя несчастным из-за того, что другие преувеличивают свои проблемы? — Слова звучат резче, чем я хотел, но на самом деле я имел в виду именно то, что сказал. Я чувствую внутреннюю дрожь, как будто Том может встать и захлопнуть за собой дверь.

Он же отвечает:

— Честно говоря, моя жена хотела, чтобы я прошел курс лечения. Она угрожает разводом, если я не изменюсь. Я начал было ходить к психотерапевту несколько лет назад, но там была такая молодая и неопытная девица. Она не справлялась. А в последнее время ситуация снова обострилось, и Лисси тоже страдает из-за ссор.

— Тогда вы решили пройти лечение, чтобы доказать своей жене, что проблема не в вас, иначе вы бы не пошли к психотерапевту. Сейчас вы пытаетесь доказать мне, что на самом деле проблема в вашей жене. Ключевой вопрос в том, хотите ли вы чего-то для себя. И я полагаю, что вы до сих пор не были до конца честны со мной и с собой.

— Что вы имеете в виду?

— Что вам, возможно, гораздо хуже, чем вы утверждаете, что у вас есть проблема, от которой вы очень страдаете.

Том смотрит на меня, улыбается, некоторое время как будто мучится, говорить — не говорить, и заявляет:

— Неплохо сказано.

Я отдаю себе отчет в том, что мы с ним постоянно будем бороться за доминирование в терапевтическом кабинете, пока я его не подавлю. Как будто сначала надо проявить себя, а только потом может получиться нормальный терапевтический разговор. И Том теперь выглядит иначе, скорее виноватым, как мальчик, попавшийся на чем-то и переживающий об этом.

Ему жаль, что он иногда так говорит, но… Это «альфа-самцовский прием». Так его легко принять за сильного человека. Но он не такой. На самом деле он очень боится, что жена разведется с ним и заберет дочь, она уже угрожала ему этим. Он очень любит обеих, без них он не знает, что делать: «Остается только…» Том изображает выстрел у виска.

Он знает, что он — «кусок блевотины», с которым никто не может жить нормально, и удивляется, почему его жена так долго его терпит. Но, с другой стороны, чаще всего он прав. Он не может управлять этим, он холерик, слова из него просто вырываются. Иногда ему это даже доставляет удовольствие. Почему —

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63